Тёмный Дар - Эльтеррус Иар. Страница 3

Учили будущих космодесантников жёстко, и это, как ни странно, помогало справляться с истериками и нервными срывами у несчастных ребятишек. Их научили держать себя всегда и везде в жёсткой узде; научили думать самостоятельно и никогда не полагаться на инструкции полностью; научили не признавать никаких авторитетов, если те не доказали своего права на уважение; научили драться без оружия и всем тем смертоносным множеством оружия, какое сумела создать извращённая человеческая фантазия. В их телах нанороботы были специализированы для войны и куда более живучи, чем у обычных людей. В мозг курсантам вживили мощные биокомпы, имеющие в своей основной базе данных почти все интеллектуальные достижения человечества.

К восемнадцати годам каждый будущий космодесантник стал вещью в себе, идеально подготовленным мастером жизни и смерти. Но одновременно их сумели воспитать в уверенности, что именно они являются гарантом безопасности Земли и её союзников. Их научили не обращать внимания на пренебрежение обычных людей, не воспринимать его всерьёз. Но всё равно это пренебрежение оказывалось шоком для любого молодого агреса, покинувшего стены школы. Ицхак до смерти не забудет опасливые и брезгливые взгляды братьев и сестёр, когда он всё-таки решился проведать семью. На него смотрели не как на родного брата, а как на опасное животное, вырвавшееся из клетки.

Больше молодому офицеру посещать дом родителей не хотелось, да и смысла не имело. После обучения в школе космодесанта ему казалось глупым и бессмысленным проводить всё время в молитвах и разборе трактатов устаревшего тысячи лет назад Талмуда. Поэтому Ицхак с радостью принял назначение командиром гарнизона плутонианской исследовательской станции. Именно туда и прилетел адмирал Донован, командующий обороной Земли, чтобы поговорить с ним. Майор поёжился от воспоминаний — разговорчик был ещё тот. Он узнал столько нового о родном мире, и такого, что пребывал в прострации довольно долго. Вся история последних столетий оказалась фальшивой, всё, что он знал и во что верил. Кривая ухмылка скользнула по губам десантника, и попавшийся навстречу техник шарахнулся от этой ухмылки в сторону, что-то испуганно бормоча себе под нос.

— Садитесь, друг мой, — услышал он слова Горберга и понял, что они находятся в командном пункте энергетической лаборатории.

Никого не было, кроме двух биороботов, возящихся с какой-то сложной установкой. Ицхак молча сел. Учёный остался стоять у огромного экрана, на котором виднелась далёкая спираль родной галактики.

— Адмирал Донован говорил с вами? — негромко спросил он.

— Да.

— Значит, вы знаете правду и не питаете иллюзий, как наш капитан?

— Не питаю, мар Горберг, — горько усмехнулся майор. — Совсем даже не питаю.

— Что ж, — вздохнул учёный. — Я рад этому, хоть и понимаю, как тяжело вам было осознать всё это. Самому мне в своё время было ещё хуже, я ведь не агрес. Но это всё сантименты. Моя задача сейчас — дать вам вводную.

— Слушаю.

— Я всё больше склоняюсь к тому, что мы можем провалиться в параллельное пространство. И оно, скорее всего, населено, драконы не зря буквально заставили меня вооружить корабль и взять вас с собой, хотя я и сам уже понимал необходимость этого.

— Думаю, крылатые знают куда больше, чем говорят, — задумчиво сказал Ицхак. — Что-то здесь не так.

— Полностью с вами согласен. Но что именно? Этого мы как раз и не знаем. А драконы всегда только намекают, считая, что каждый должен доходить до истины своим умом. Никогда, сволочи, прямо не отвечают на заданный вопрос!

Десантник вздохнул, а затем несколько невпопад спросил:

— Скажите, а неужели тогда, в двадцать втором веке, нельзя было сделать как-то по-другому? Не так подло, что ли…

— Боюсь, что нет, — тяжело вздохнул Горберг. — Вы ведь читали меморандум Старцева-Хокигавы? Должны понимать, к чему шло. У них просто не было времени предпринять что-либо иное.

— Наверное, вы правы, — вздохнул Ицхак. — Но от этого не менее противно и не менее больно.

— Согласен, майор. Но это произошло, и результат, чёрт меня дери, не такой уж и плохой! Предкам всё удалось, и не нам их судить.

— Да, вернёмся, пожалуй, к нашим баранам. Что мои люди должны делать?

— Пока ничего, — внимательно посмотрел на него учёный. — Но быть наготове и следить за всем происходящим. В случае непредвиденных обстоятельств предотвратить панику и взять командование кораблём в свои руки. У вас с собой удостоверение Совета Сообщества?

— Естественно. Такими вещами не разбрасываются.

— Если будет нужно, предъявите его недовольным.

— Ясно.

— В случае перехода в другое пространство активируйте вооружение и защитное поле корабля. Будьте готовы к отражению любой внешней агрессии.

— Я бы предпочёл активировать всё это до начала эксперимента, — возразил Ицхак. — А что, если нас атакуют сразу после выхода из гипера? Что, такого не может быть?

— Может, — вздохнул учёный. — Очень даже может. Есть же причина пропажи кораблей драконов? Что ж, активируйте. Дайте мне ваш личный ключ.

Десантник протянул Горбергу универсальный компьютерный ключ, давно заменивший жителям Земли и документы, и визифоны, и банковский счёт. Тот прикоснулся к нему своим ключом и что-то сказал на высшем дренском. В голове Ицхака прозвучал безразличный голос биокомпа:

«Право доступа к системам корабля изменено на приоритетное. Будут распоряжения?»

«Да, подними защитное поле не ниже уровня дельта-Х и передай Лео просьбу запустить программы автозащиты, которые мы ему сгрузили».

Лео называли главный биокомп «Тёмного Дара» — это был субъект весёлый и даже в чём-то ехидный. Капитану в своё время пришлось приложить немало усилий, чтобы подружиться с ним. Как и любой биокомп сравнимой мощности, Лео был личностью, и личностью незаурядной. Естественно, он являлся полноправным гражданином Сообщества и пользовался равными правами со всеми остальными разумными. В экспедицию Лео вызвался добровольцем, его очень заинтересовал проект Горберга. Однако дисциплину биокомп всё же признавал, и новые права доступа Ицхака принял к сведению, хоть и поворчал для порядка. Но встревоженность старого учёного чувствовал и он. Впрочем, о чём думал биокомп, знал только он сам, человек не способен вникнуть в работу мозга, мышление которого идёт одновременно более чем пятьюстами потоками.

Ицхак вздохнул, коротко поклонился Горбергу, который уже не видел его, включившись в подготовку тарх-ускорителей к запуску, и вышел. Он быстро добрался до выделенного его команде небольшого кубрика. Остальные четверо десантников с нетерпением дожидались командира, которого неожиданно увёл старый учёный. Каждый понимал, что время неведения осталось позади. Что-то предстоит.

Ицхак остановился у порога и окинул взглядом кубрик. Прямо напротив него сидел, удобно развалившись в кресле, Курт Деннебау, типичная «белокурая бестия», один из немногих настоящих друзей, которым можно доверить жизнь. И не бояться за спину, пока Курт жив. Не только это отличало немца от большинства. Прилагались ещё абсолютная память и три академические степени. Правда, присуждавшие их профессора, пребывавшие в восторге от работ конкурсанта, даже не подозревали, что присуждают их агресу.

Лена и Свамбо играли в трёхмерные шахматы. Свамбо, огромный, больше двух метров ростом кениец, с всегдашней широкой улыбкой повернулся к двери и радостно помахал рукой. Человек, чей мозг свободно конкурировал в скорости обработки информации с большими биокомпами, которые после нескольких сеансов прямой связи признавали Свамбо за равного. Лена тоже увидела командира и несмело улыбнулась. Ицхак улыбнулся в ответ — милая, застенчивая, миниатюрная девушка родом из Санкт-Петербурга, никто бы и не подумал, что она — одна из лучших бойцов-рукопашников если не всей Земли, то уж Европы точно. Майор и сам не выстоял бы против неё больше двух-трёх раундов. Да ещё и паранорм не из последних. Переместиться на несколько километров без каких-либо приспособлений никогда не составляло для Лены труда, достаточно было пожелать.