Мститель - Форсайт Фредерик. Страница 33

«Он, конечно, странный человек, — думал Ариас, — но доллары у него такие же, как у остальных, а когда надо кормить четверых детей, выбирать не приходится». Он включил двигатели на задний ход, сдернул нос шхуны с песка, развернул ее и направился в открытое море. В миле от берега перелил горючее из обеих бочек в баки и погнал шхуну на юг, к дому.

На берегу Кел Декстер достал отвертку, снял костариканские номера, зашвырнул их в море. Из рюкзака достал номера, аналогичные тем, с которыми ездили панамские мотоциклы, привернул их на положенное место.

Документы у него были идеальные. Стараниями миссис Нгуен Кел получил американский паспорт, но не на фамилию Декстер, в котором уже стояла панамская виза, поставленная в аэропорту Панама-Сити и свидетельствующая о том, что он прибыл в страну несколько дней тому назад.

С ломаным испанским, приобретенным в судах и тюрьмах Нью-Йорка, где двадцать процентов его клиентов были латиносы, он, конечно, не мог сойти за панамца. Но турист-американец вполне мог отправиться в поездку по стране в поисках хорошего места для рыбалки.

Прошло уже более двух лет с тех пор, как в декабре 1989 года США превратили некоторые части Панамы в пепелище в попытке лишить власти и арестовать диктатора Норьегу, и Декстер полагал, что панамские копы предпочтут не связываться с американцем.

Узкая тропа, ведущая от пляжа сквозь густые джунгли, в десяти милях от берега существенно расширилась. Потом превратилась в проселок, по сторонам которого появились отдельные фермы, и он понял, что скоро попадет на Панамериканскую автостраду, чудо инженерной мысли, протянувшуюся от Аляски до Патагонии.

В Дэвид-Сити он залил полный бак и вновь выехал на автостраду. От столицы его отделяли пятьсот километров. Наступила ночь. Он поел в придорожной закусочной вместе с дальнобойщиками, опять заправил мотоцикл и покатил дальше. Пересек мост с кабинками кассиров, за которым начинался Панама-Сити, расплатился песо и въехал в пригород Бальбоа с восходом солнца. Нашел в парке скамью, цепью приковал к ней мотоцикл и поспал три часа.

День ушел на активную разведку. На огромной карте, купленной в Нью-Йорке, Кел нашел и центр города, и трущобный район Чорильо, где родились и выросли Норьега и Мадеро. Их дома разделяли лишь несколько кварталов.

Но бедняки, сумевшие вырваться из цепких лап бедности, предпочитают жить в роскоши, и Мадеро не был исключением. Вечера он предпочитал проводить в одном из двух фешенебельных ночных клубов в Паитилья, элитном районе города, благо что был их совладельцем.

В два часа ночи вернувшийся из Штатов бандит решил, что он устал от «Папагайо бар и диско». Открылась неприметная черная металлическая дверь со скромной латунной табличной, решеткой микрофона и глазком, и из нее вышли двое мужчин, крепко сложенных телохранителей, личная охрана босса.

Один сел в припаркованный у тротуара «Линкольн» и завел двигатель. Второй оглядел улицу. Сидящий на бордюрном камне, с ногами в ливневой канаве бродяга посмотрел на громилу, улыбнулся, ощерившись гнилыми или выбитыми зубами. Грязные седые волосы падали на плечи, ветхий дождевик скрывал остальную одежду.

Медленно он опустил правую руку в бумажный пакет, который прижимал к груди. Громила сунул руку под левую подмышку и напрягся. Но бродяга вытащил из пакета бутылку дешевого рома, глотнул и, с великодушием пьяницы, протянул бутылку громиле.

Тот аж крякнул, плюнул на тротуар, вытащил руку из-под пиджака, оставив пистолет в кобуре, расслабился и отвернулся. Если не считать пьяницы, на улице не было ни души. Телохранитель постучал в черную дверь.

Эмилио, тот самый, что уговорил дочь Декстера сбежать из дома, вышел первым, за ним — его босс. Декстер дождался, пока дверь закрылась, услышал, как щелкнул замок, и лишь потом встал. Вновь вытащил руку из бумажного пакета, но на этот раз с зажатым в ней короткоствольным револьвером «магнум» калибра 0,44 дюйма, производства всемирно известной компании «Смит-и-Вессон».

Громила, который плюнул на тротуар, так и не понял, что случилось. Пуля, вылетев из ствола, разделилась на четыре. Попав в тело с десяти футов, они разворотили все его внутренние органы.

Красавчик Эмилио уже раскрыл рот, чтобы закричать, но четыре четвертинки второй пули угодили ему в лицо, шею, плечо и легкое.

Второй телохранитель встретился со своим Создателем, наполовину высунувшись из кабины. Четыре четвертинки третьей пули угодили ему в бок, которым он повернулся к стрелку.

Беньямин Мадеро метнулся к черной двери, крича, чтобы его немедленно впустили, когда прогремели четвертый и пятый выстрелы. Какой-то смельчак приоткрыл дверь на два дюйма, но искра, выбитая одной из четвертушек, угодивших в металлическую раму, сверкнула у него перед глазами, и дверь тут же захлопнулась.

Мадеро сполз по двери на тротуар, оставляя на черном металле красные полосы. Бродяга подошел к нему, не выказывая паники или спешки, перевернул его на спину, посмотрел в глаза. Бандит еще не умер, но чувствовалось, что на этом свете он уже не жилец.

— Аманда Джейн, mi hija [37], — сказал стрелок и выпустил шестую пулю в живот Мадеро.

Так что последние девяносто секунд жизни выдались для Беньямина крайне болезненными.

Домохозяйка из дома напротив чуть позднее рассказала полиции, что бродяга забежал за угол, а потом она услышала треск мотоциклетного двигателя.

Еще до рассвета Декстер оставил мотоцикл у стены какого-то дома, с ключом в замке зажигания, не сомневаясь, что простоит он там максимум час. Парик, накладные зубы и плащ отправились в мусорный контейнер в общественном парке. Рюкзак-ранец, уже пустой, оказался в груде строительного мусора.

В семь утра американский бизнесмен в кожаных туфлях, брюках, рубашке-поло и легком пиджаке спортивного покроя, держащий в руке небольшой дорожный саквояж, остановил такси около отеля «Пирамар» и попросил отвезти его в аэропорт. Тремя часами позже он сидел в самолете авиакомпании «Континентал эрлайнс», летящем в Ньюарк, штат Нью-Джерси.

А револьвер, «смит-и-вессон», переделанный под стрельбу пулями, разлетающимися на четыре части, лежал в сточной канаве города, оставшегося далеко внизу.

Возможно, его использование в тоннелях Ку-Ши чему-то и противоречило, но двадцать лет спустя, на улицах Панама-Сити, сработал он отлично.

Декстер понял: что-то случилось, едва повернул ключ в замке своей квартиры в Бронксе. Увидел залитое слезами лицо тещи, миссис Мароцци.

Рука об руку с горем шло чувство вины. Анджела Декстер полагала, что Эмилио — подходящий кавалер для их дочери, она одобрила «поездку на море», предложенную молодым панамцем. Когда муж сказал, что хочет уехать на неделю, чтобы закончить одно дело, она решила, что речь идет о каком-то судебном процессе.

Не следовало ему уезжать. Лучше бы он рассказал ей обо всем. Постарался понять, что творится у нее в душе. Уйдя из дома родителей, где она жила после похорон дочери, Анджела Декстер вернулась в их квартиру и свела счеты с жизнью, приняв смертельную дозу снотворного.

Бывший строительный рабочий, солдат, студент, адвокат, отец и муж впал в глубокую депрессию. И, наконец, пришел к двум выводам. Во-первых, понял, что более не может работать государственным защитником, мотаясь из суда в тюрьму и обратно. Он передал коллегам все оставшиеся дела, продал квартиру, попрощался с семьей Мароцци, от которой видел только хорошее, и уехал в Нью-Джерси.

Нашел маленький городок Пеннингтон, отличавшийся живописными окрестностями и отсутствием адвоката. Купил маленькое помещение для офиса и повесил на двери табличку со своим именем. Купил дом на Чесапик-драйв и пикап вместо городского седана. Начал заниматься триатлоном, чтобы заглушить душевную боль физической.

Второй вывод состоял в том, что Мадеро умер очень уж легко. Он заслуживал другого: предстать перед американским судом, услышать, как судья приговаривает его к пожизненному заключению без права досрочного освобождения, узнать, что до конца своих дней он будет расплачиваться за содеянное с кричащей от боли девушкой.