Битва королей. Огонь эльфов - Хеннен Бернхард. Страница 107

— С незначительной поддержкой со стороны троллей. — Она оглядела широкое поле битвы. Стычки в непосредственной близости прекратились. Казалось, эльфы отступают.

— Цинизм не к лицу коменданту Красных Шапок, Ганда. Тролли — тоже жертвы эльфов. Совершенно закономерно, что мы поддерживаем друг друга в борьбе против общего врага.

— И в каком же свете предстает наше дело, раз нам требуется поддержка кровососущих чудовищ? — Лутинка коснулась испещренной шрамами груди Элийи. — Не окажется ли, что победа оплачена слишком дорогой ценой?

— Горит ли огонь в твоей груди, Ганда?

Она недоверчиво посмотрела на него.

— Что ты имеешь в виду?

— Есть ли что-то, за что ты без колебаний отдашь свою жизнь? Есть ли цель в твоей жизни? Существуют ли для тебя ценности высшие, нежели простое существование?

— До сих пор мне было довольно просто существовать.

— Какая же жалкая у тебя душа… Что случилось в эльфийской темнице с той Гандой, которую я знал? — Элийя схватил ее за ворот платья. Глаза его сверкали, голос почти срывался, когда он заговорил. — Ты должна гореть ради чего-то! Не важно, ради чего! Ради страсти к мужчине или ради какой-то высшей цели! Если ты не делаешь этого, то просто существуешь и ничто не отличает тебя от животного. Разожги в себе огонь! Идем со мной по моему пути, и твоя жизнь обогатится так, что ты даже представить себе не можешь. Ты спрашиваешь, как я мог заключить пакт с троллями. Этот союз принес свободу всем их рабам-кобольдам! А когда будут побеждены эльфы, а с ними и все те, кто поддерживает их, в Альвенмарке больше не будет рабства. И тогда будет не важно, в каком теле родилась душа. Важен будет только огонь в твоей груди, который движет тебя по жизненному пути. Всегда будут ремесленники, солдаты и командиры, которые чувствуют себя призванными вершить судьбы целых народов. Но твое рождение больше не будет определять твою судьбу. Таков мир, в котором я хочу жить. Мир, который я создам, Ганда. Ход истории предопределен. Восстание угнетенных против тиранов неизбежно. Общество продолжает развиваться, так же как юноша становится мужчиной. И то, что иго эльфийской тирании будет сброшено, тоже неизбежно. Единственный вопрос заключается в том, какое поколение даст силы для этой великой борьбы. Я решил, что время настало. Мой источник вечной молодости заключается в том, чтобы смотреть, как благодаря моей воле и моим поступкам мир вокруг меня изменяется к лучшему.

Ганда взглянула на поле боя, и Элийя, похоже, угадал ее мысли.

— Мы не имеем права быть слишком чувствительными, комендант Ключик. То, свидетелями чего мы являемся, — это роды. А во время родов течет кровь.

Лутинка сомневалась, что Элийя когда-либо присутствовал при родах. Но огонь, с которым он говорил, был реален. Лутин горел, и в этом она ему завидовала. У нее цели не было.

— Почему эльфы не нападают на нас?

— Потому что мы всего лишь слуги и торговцы. Мы не представляем угрозы. Они не могут предположить, чтобы рабы, столетиями выполнявшие грязную работу, вдруг восстали против них. Их мир неподвижен. Он идеален, и поэтому ничто не должно меняться. Я ведь уже говорил тебе, что каждый живет в своем собственном мире. Мой движется. В недалеком будущем наступит день, когда эльфы очень сильно удивятся. Они думают, что знают, как проходят фронты. — Элийя обвел рукой поле битвы. — Там место, где идет война, думают они. Но уже скоро мы принесем войну прямо в их дворцы!

На орлиных крыльях

— Там, внизу, этот похож на вожака стаи. Давай его поймаем!

Тученырь мысленно ответил. Перевернувшись через левое крыло, он ринулся вниз. Ледяное перо присоединилась к падению, равно как и крупный ламассу Артаксас. Когда их обладавший телом быка товарищ проводил очередной смелый маневр в воздухе, у Мелвина каждый раз захватывало дух. Он очень хорошо помнил тот день, когда они встретились впервые. Артаксас летел прямо на скалу, не предпринимая ни малейших попыток избежать препятствия. То, что он еще жив, граничило с чудом. Что это было, неудача или все же что-то другое? Крупный ламассу так никогда этого и не сказал.

Теплый ветер дунул Мелвину в лицо. Полуэльф расслабил мышцы на правой руке. Еще несколько мгновений… Тролли обнаружили их и бросились врассыпную. Они мужественные воины, этого у них не отнять. Того, что, несмотря на катастрофические потери, они будут пытаться собраться, Олловейн не предусмотрел. Они должны были убить вожаков стаи и шаманок. Войско троллей нужно обезглавить, только тогда оно лишится желания продолжать бой.

Тученырь растопырил перья, чтобы замедлить падение. Мелвин откинулся на каркасе спиной вперед. Держась коленями за поперечную перекладину, он висел головой вниз. Полуэльф увидел, как вожак стаи пытается пригнуться. Тученырь несся на тролля с головокружительной скоростью. Меч Мелвина описал в воздухе сверкающую дугу. Удар левой рукой пришелся троллю прямо в лицо. Волко-человек почувствовал, как ломаются кости серокожего. Как и все рейтарские мечи, оружие полуэльфа имело вытянутый противовес и было плохо сбалансировано для использования в поединке между двумя воинами. Этот меч создавали для другого. Он должен был наносить смертоносные удары бегущим врагам.

Описав крутой вираж, Тученырь устремился к небу, в дикой ярости испустил победный клич. Мелвин перевернулся и ухватился левой рукой за главную перекладину каркаса. Бросил быстрый взгляд через плечо. Вожак стаи троллей лежал среди воинов. Копыта Артаксаса барабанили по поспешно поднятым щитам. Таким образом тролли спасали свои головы, но сила удара копыт ламассу вдавила их в пыль.

Тученырь поднимался все выше. Теперь он, расправив крылья, описывал широкие круги. Орел позволил восходящему потоку поднять себя над горячей равниной.

С большой высоты поле боя немного напоминало стол для игры в фальрах. Можно было окинуть взглядом все, заметить каждое движение, Все, что у земли застилали пыль и дым, здесь, наверху, было как на ладони.

Вместе со сверкающими рядами эльфийских рыцарей Олловейн продвинулся в самое сердце тролльского войска. Боевой порядок всадников распался. Определяли картину воины, небольшими группками догонявшие бегущих. Они уходили все дальше и дальше, вглубь равнины. Далеко впереди Мелвин разглядел всадника в развевающемся белом плаще. С высоты было невозможно сказать, кто это — Олловейн или граф Фенрил. Но кто бы это ни был, он зашел слишком далеко. Нужно предупредить его! С фланга уже начинали собираться тролли. Скоро он окажется отрезан от остальных.

Мелвину пришлось повернуть голову, чтобы не потерять из виду всадника, в то время как Тученырь продолжал описывать круги. Под ними парили Артаксас и Ледяное Перо. Далеко на востоке в небо поднималась огромная туча пыли. Мелвин не сдержал улыбки, вспомнив, как Нестеус проклинал мастера меча. Вскоре после восхода солнца молодой кентавр получил приказ отойти с сотней человеко-коней далеко на восток. Там они должны были собрать вязанки сухих веток, чтобы привязать их к своим ногам с помощью веревок. Их единственная задача в битве заключалась в том, чтобы поднять как можно больше пыли и заставить троллей думать, что с востока приближается второе войско. Так что Нестеусу ни разу не придется взмахнуть мечом в этой битве.

— Ты видишь движение там, внизу, у ручья? Там, где полоса кустарника, — раздался в мыслях Мелвина голос Тученыря.

Полуэльф несколько раздраженно отреагировал на то, что его отвлекли. Он потерял из виду рыцаря в белом плаще. Воспитанник волков повернулся, и ему потребовалось некоторое время, чтоб разглядеть тот участок, который имел в виду большой товарищ.

— Что там такое? — прокричал волко-эльф.

Он знал орла давно и был певцом ветра, умевшим общаться с величественными хищниками при помощи одних мыслей, но чувствовал себя увереннее, когда за мыслями следовал голос. Мелвин знал, что шум ветра уносит большую часть его слов, однако в такие моменты не мог сдержаться.