Битва королей. Огонь эльфов - Хеннен Бернхард. Страница 67

— Принести тебе платье, висящее на спинке стула? — спросили его руки, когда красавица отвернулась от каркасов и посмотрела на разбойника.

— Что мне еще скрывать? Чего ты не видел, пока я спала?

— Твоей души, — легко отозвались его ловкие пальцы.

— Не делай этого! — На глаза Лейлин навернулись слезы. — Я знаю, что ты желаешь меня. Но испытываешь ты ко мне не любовь. Я давным-давно похоронила тоску по тому, чтобы быть любимой, в своем сердце. Не буди ее, если не можешь утолить мою печаль. Счастья я своего не нашла. Оставь мне, по крайней мере, мир.

Мелвин судорожно сглотнул. Почувствовал себя грязным. Перед ним стояла прекрасная эльфийка, которую он желал настолько сильно, что рискнул жизнью ради ночи с ней. А теперь, когда до исполнения его желания было рукой подать, он чувствовал себя жалким. Какое же он убогое существо! Лейлин — жертва. И судя по тому, как она говорит с ним, она давно отказалась от гордости и свыклась с унижением. Огонь желания погас. Полуэльф не хотел брать ее. Больше не мог этого сделать. Вместо этого ему захотелось что-то подарить ей. Счастливый миг… Может быть, всего лишь смех, идущий от чистого сердца.

— Обо мне рассказывают очень много историй. — Теперь его руки двигались неуверенно. Получилось, что на языке жестов он стал запинаться, как влюбленный юнец. — Я вырос среди волков. Моя мать часто уходила. Особенно когда я подрос настолько, чтобы охотиться самостоятельно. Отца своего я никогда не видел. Он король в мире людей. Единственное, что у нас общего, — это ненависть к троллям.

— Ты наверняка часто бывал одинок.

— Нет, волки хорошо заботятся о своих детях. Только когда я подрос настолько, что нужно было завоевать место в стае, стало тяжело. Мои зубы не годились для того, чтобы драться с волками. Долгое время я был последним в стае, кто имел право поесть, когда забивали дичь. Это изменилось только тогда, когда мы случайно убили гигантского ленивца. Я вырезал у него когти и превратил их в свои. И мои когти победили зубы стаи. С тех пор я стал есть первым.

Эту историю Мелвин не рассказывал ни одной женщине, вызывавшей у него желание. У придворных дам существовали безумные романтические иллюзии относительно того, каково это — расти с волками. Они не могли представить себе, что значит лежать зимой на холодном камне пещеры, обнаженному, среди волков, и замерзать почти до смерти, несмотря на то что стая пытается тебя согреть. Они не знали, как вкусно теплое мясо молодого оленя, с кровью, когда ты не ел уже несколько дней. Придворным дамам он рассказывал романтическую чушь, которую они хотели слышать. Но Лейлин обманывать не хотелось. Она стояла перед ним без одежды. Открытая. И у него возникло чувство, что он тоже должен открыться ей, рассказав о себе то, что не говорил больше никому.

— Когда я был маленьким мальчиком, то летом отыскивал себе теплую скалу, ложился на нее, как ящерица, и смотрел на небо. Я наблюдал за облаками и орлами, кружившими высоко надо мной. И мне хотелось быть там, наверху, поближе к теплому солнцу. Свободно летать над всем. Не оставлять следов. Я проводил так целые дни.

Лейлин не отрываясь смотрела на полуэльфа.

— Мне знакома эта тоска, — сказали ее руки.

— Хватит ли тебе мужества отдаться на волю этой тоски?

Она нахмурилась.

— Не пойми меня превратно. Я не хочу обидеть тебя. — Он указал на парапет балкона. — Ты осмелишься подняться в небо?

Лейлин пристально посмотрела на него. А потом взобралась на невысокую стену. Несмотря на то что она была почти в локоть шириной, молодая женщина вытянула руки в стороны, чтобы удержать равновесие.

Мелвин последовал за ней. Воспитанник волков кивнул, указывая головой в сторону двора. Он был вымощен светлыми камнями и находился более чем на семь шагов ниже балкона.

— Тебе страшно смотреть вниз?

Упрямая улыбка была ее единственным ответом.

Мелвин внимательно наблюдал за эльфийкой. Он должен знать, испытывает ли она страх высоты. От этого зависело, подарит ли он ей сказку или кошмар. Лейлин смотрела вниз, на двор. Опустила руки. Медленно-медленно наклонилась вперед, словно хотела увидеть что-то внизу.

Мелвин оттащил эльфийку назад. Прикосновение к ней подарило ему странное, неизведанное чувство. В животе екнуло, и тут же все заполнило живительное тепло.

— Двор… Он притягивал меня, — дрожащими руками сигнализировала она.

Мелвин приобнял ее за стройные бедра.

— Идем, — шепнул он, и эльфийка последовала за разбойником, не задавая вопросов.

Полуэльф подвел ее к первому из двух приспособлений. Поставил спиной к вертикальному шесту. Затем пристегнул за талию широким кожаным ремнем. Он был к ней настолько близко, что чувствовал ее дыхание на лице. Запах ее волос оглушил его. Теперь в обманчивом серебристом свете луны он мог разглядеть даже цвет ее глаз. Они были теплого темно-коричневого цвета. В них не было ни капли страха. Они будто погасли. Мелвин не мог разглядеть в них никакого чувства. Лейлин просто плыла по течению. Ей было безразлично, что с ней происходит.

Когда разбойник осознал это, его охватила неукротимая ярость по отношению к мужчине, лишившему блеска эти глаза. Он поклялся себе, что убьет Шандраля. Медленно, так, как кошка убивает мышь, с которой играет.

— Ты ведь всего в шаге от неба, — произнесли его руки.

Мелвин увидел тень над ними. Она падала почти вертикально и лишь в самый последний миг расправила крылья, чтобы замедлить полет. Самые кончики маховых перьев взметнули пыль с балконного парапета, когда сильные когти вцепились в крюки. Каркас рывком оторвался от края стены. Тученырь без усилий снова набрал высоту. Он был достаточно силен, чтобы нести молодого бычка, если бы захотел. Черноспинные орлы с Головы Альва были гигантскими птицами. Размах их крыльев достигал более десяти шагов. Но Тученырь выделялся даже на их фоне. Он был князем среди орлов. По размерам его превосходил только Златогрудый.

Мелвин ступил на второй каркас. Он решил не пристегиваться. Скольжение по воздуху стало для него столь же привычным, как и стояние на собственных ногах. Лишь спустя миг после того, как он встал в каркас, его забрала Ледяное Перо, супруга Тученыря.

Полуэльф наслаждался тем, как медленно он поднимался в прохладную высоту. Крыши домов съежились до размеров угловатых драгоценных камней, заключенных в оправу серебристых нитей каналов, стремившихся к морю. Большой поток достигал здесь почти целой мили в ширину. Он представлял собой защитный вал Фейланвика до наступления зимы, поскольку тролли боялись воды.

Немного впереди Мелвин увидел летящего Тученыря. Волосы Лейлин развевались на ветру, как черное знамя. Она тесно прижималась к шесту каркаса. Оставалось надеяться, что ей не страшно!

Ледяное Перо быстро нагнала супруга. Вскоре они летели крыло к крылу.

Мелвин отпустил свой разум в полет с орлами. Воспитанник волков без всякого труда обменивался мыслями с крупными птицами. То были молчаливые диалоги, во время которых им не было нужды даже смотреть друг другу в глаза. Оба орла ругали его за похищение. Это рассердило полуэльфа, но он был не в том настроении, чтобы спорить с ними.

Разбойник отвернулся в сторону. Когда орлы летели высоко и быстро, ветер мешал дышать и приходилось отворачиваться. Мелвин мысленно попросил Ледяное Перо провести условленный маневр. Вообще-то он намеревался достичь этим иного, но, может быть, удастся вывести Лейлин из оцепенения.

Орлица слегка качнулась в сторону, а затем сильными взмахами крыльев набрала высоту. Еще раз взмахнув крыльями, она заняла положение прямо над Тученырем. Теперь она летела примерно шагов на десять выше супруга.

Мелвин сел на поперечную перекладину каркаса, а затем откинулся назад. Получилось, что он висит на перекладине, удерживаясь только коленями. Ему нравилось, когда небо оказывалось под ногами, а земля скользила над головой. Сердце колотилось в груди от радости. Лейлин по-прежнему плотно прижималась к шесту. Тень Тученыря падала на нее, и полу-эльф не мог ничего прочесть на ее лице. Сейчас это изменится! Он вытянул ноги, соскользнул с перекладины и рухнул спиной вниз.