Битва королей. Огонь эльфов - Хеннен Бернхард. Страница 82

Олловейн обошел толпу шумных минотавров, пьяных в стельку и бродивших в опасной близости от канала. Танцующий Клинок непроизвольно опустил ладонь на рукоять меча. Пришлось заставить себя вспомнить о том, что на самом деле он сражался в Искендрии не против Клеоса, а только против его тела. И о том, что в этой битве рогатые великаны — их союзники.

Мастер меча ускорил шаг и свернул на боковую улочку, большую часть которой занимал роскошный эльфийский дворец. Звук молотов здесь был настолько громким, что грохот почти можно было ощущать кожей. Подобно невидимым волнам бился металлический гул. И вдруг раздался другой звук. Пронзительный свист, знакомый Олловейну по полям сражений. Ревун!

Какая-то тень вынырнула из темноты и, спружинив, приземлилась на мостовую рядом с Белым рыцарем. Над сжатыми кулаками выступали стальные когти. Пригнувшись, незнакомец осторожно полуобернулся. У эльфа были растрепанные светло-русые волосы, на нем была грязная кожаная охотничья рубаха. Сапоги поношенные. Вместо брюк — красная набедренная повязка.

Олловейн услышал негромкое жужжание. Прижался к стене дома и обнажил меч. Выбивая искры, о мостовую ударился арбалетный болт.

По стене дворца заскользили тени. Воин с когтями ринулся вперед, но отряд арбалетчиков, появившийся в конце переулка, преградил ему путь. Кобольды опустились на одно колено и угрожающе выставили оружие.

Олловейн сделал глубокий вдох и принялся рассматривать пауков. О них ходила дурная слава, будто бы они отравляют наконечники. Но в стремлении поймать эльфа пауки не подумали о том, что их в переулке слишком много. Они не могли стрелять, не подвергаясь опасности попасть друг в друга.

От группы стрелков в конце переулка отделилась приземистая фигура, кобольд с заклепками на кожаном камзоле. На грудь его спускалась густая борода клином, череп был гладко выбрит. Его сопровождали два воина с арбалетами наперевес.

Олловейн обвел кобольдов взглядом. В обоих концах улочки они прижимались к стенам домов, угрожающе подняв оружие. Их было по меньшей мере тридцать.

Эльф с когтями немного отпрянул. Огляделся по сторонам в поисках пути отступления. И вдруг улыбнулся, глаза его сверкнули в темноте.

— Плохое место для ночной прогулки, приятель. Мне очень жаль. — Он упал на землю и перекатился к двери дома.

Засвистели болты. Белый рыцарь прыгнул вперед. Меч описывал серебряные круги. Лязгнув, отскочил от клинка болт. Отдача едва не вырвала оружие из руки. Плащ Обилее трепетал на плечах, превращая эльфа в неудобную мишень для кобольдов за его спиной.

Мастер меча двигался, словно танцор, но его ритм был непредсказуем. Он пригибался и выпрямлялся, делал неожиданные шаги в сторону, и не успевали кобольды и глазом моргнуть, как узор его движений снова изменялся. Локоть Олловейна попал кобольду в горло, рукоять меча опустилась на висок. Путь Танцующего Клинка обозначали хрипящие, съежившиеся пауки.

Лысый отступил, обнажив кинжал с зазубренным лезвием. Снова лязгнул металл о металл. Олловейн выбил оружие из рук бородача, сделал шаг, и удар мечом плашмя отправил на землю эскорт противника. Пальцы Олловейна вцепились в густую бороду. Последний поворот, и вот эльф уже стоит спиной к стене. Предводителя кобольдов он поднял вверх и держал на уровне груди, словно щит.

— Именем королевы, сложить оружие!

— Ты совершаешь ошибку, — прошипел лысый кобольд. — Ты встал не на ту сторону. Мы на службе у эльфийского князя и всего лишь защищаем его дом.

— Не знаю ни одного князя, который называл бы своим домом переулок.

— Князь Шандраль из Аркадии не понимает такую игру слов, чужеземец.

Олловейн поставил предводителя кобольдов на мостовую.

— Тогда, пожалуй, я попробую прямые приказы. — Танцующий Клинок сбросил с плеч зеленый плащ. — Перед тобой Олловейн, мастер меча королевы и верховный главнокомандующий ее войска.

Кобольд смотрел на него твердо.

— А я капитан Мадрог, начальник лейб-гвардии Шандраля, князя Аркадии. И вот того мужика я отведу к своему князю.

— Мне только что показалось, что вы хотели его убить.

Вокруг глаз кобольда образовались глубокие морщинки, словно он улыбался в бороду.

— Если бы я захотел, он давно уже лежал бы на земле в луже собственной крови.

— А в каком же преступлении он виновен? — раздраженно поинтересовался Олловейн.

Капитан колебался мгновение.

— Он вор, — наконец сказал он.

— Вот как. Многовато шуму ради того, чтобы поймать вора, капитан.

— Я очень щепетилен, — едко ответил кобольд.

— Ты осознаешь, что я, будучи верховным главнокомандующим в княжестве, находящемся в состоянии войны, являюсь высшим командиром?

Мадрог закатил глаза.

— Ты ведь не станешь размениваться на такие мелочи, мастер меча.

Какой пройдоха, решил Олловейн. На миг Танцующий Клинок действительно задумался о том, чтобы оставить это дело.

— Я забираю вора с собой, и мне не нужен эскорт.

— Тебе действительно не стоит вмешиваться, господин. Это было бы ошибкой. Ты…

— Ты мне угрожаешь? — Белый рыцарь отправил меч в ножны. Набросил накидку, провел рукой по ткани, просунул палец в одну из дыр, оставленных арбалетными болтами. — Покушение на убийство верховного главнокомандующего королевы — этого достаточно, чтобы надеть шелковую удавку даже на шею эльфийского князя.

Воин с когтями рассмеялся.

Мадрог, защищаясь, поднял руки.

— Я ничего такого не имел в виду. Ты ведь знаешь это, господин. Мы понятия не имели…

— Ах, вот как! — резко перебил его Олловейн. — Значит, ты убиваешь детей альвов на улице без разбору. Конечно, это все меняет. Тогда твоего хозяина можно обвинить только в том, что у него плохие советчики при выборе наемников. Тебе, впрочем, все равно это обещает пеньковый воротничок. — Мастер меча задумчиво провел рукой по подбородку. — Всегда полезно принять командование, начав с парочки казней. Тогда всем становится понятно, что закулисная борьба за авторитет — пустая трата времени.

Мадрог отступил на шаг. А потом махнул своим воинам рукой.

— Мы передаем нашего пленника мастеру меча королевы.

Ребята Мадрога оказались дисциплинированным отрядом.

Они отступили без колебаний. Некоторых пришлось нести, но никто не ворчал насчет приказа командира.

— Надеюсь на твое чувство справедливости, — многозначительно произнес капитан. Неловко поклонился и направился ко входу во дворец.

Олловейн посмотрел на воина с когтями. Его странное оружие исчезло. Он стоял, лениво прислонившись к стене, и с ухмылкой наблюдал за спором с кобольдами. Теперь он тоже поклонился, но каждое его движение было пародией на поведение Мадрога.

— Для меня большая честь быть спасенным тобой, мастер меча. Позволь представиться: Мелвин, сын Сильвины и Альфадаса. Поскольку в глазах большинства князей я что-то вроде главаря разбойничьей шайки, то лучше приготовься к некоторым неприятностям, дядя.

— Нас не соединяют узы крови, — резко ответил Олловейн.

Мелвин! Так вот, значит, каков он. Пятнадцать лет назад, зимой, мастер меча кое-что слышал о сыне Сильвины. Ребенок, которого вообще-то не должно было быть, поскольку у эльфов и людей не может быть общих детей. По крайней мере так считалось.

— Поскольку ты лучший друг моего отца, я считаю тебя дядей. Количество моих немохнатых родичей настолько мало, что я не обращаю внимания на такие подробности. Я… Ах, дерьмо!

— Прошу прощения?

— Забудь! Мой отец не появился ни разу за всю мою жизнь. Для него я не существую. Весь этот бред про дядю тоже можешь забыть. Если ты друг, то научи меня этому трюку с арбалетными болтами. Выглядело очень впечатляюще. А на меня произвести впечатление не так-то легко.

Олловейн мягко покачал головой. Мальчик ему нравился. Чем-то Мелвин напоминал ему Мандреда. Кровь фьордландца в полуэльфе, похоже, гораздо сильнее, чем в Альфадасе. Однако, возможно, все дело в том, что Альфадас вырос при дворе Эмерелль, а Мандред — в задымленном доме. Такой дом гораздо ближе к волчьей норе, чем ко дворцу королевы.