Владыка Севера - Тертлдав Гарри Норман. Страница 19

Его вассалы отозвались свирепыми криками одобрения. Как он и надеялся, некоторые из гради понимали по-элабонски. Они в ужасе завопили. Сначала от Лисьего замка к реке потянулся тоненький ручеек из врагов, а потом они хлынули мощным потоком.

Джерин глянул на юг. Ему вдруг отчаянно захотелось, чтобы Райвин галопом примчался сюда и ударил по разбегавшимся в беспорядке захватчикам. Возможно, он жаждет слишком многого, но…

Не успел Лис подумать об этом, как Райвин во главе своей кавалерии обрушился на врагов. Время от времени взбалмошному южанину все-таки кое-что удавалось, и тогда его достижения бывали так же великолепны, как и провалы. Как он и предсказывал и что подтвердил наскок на деревню, пешие воины с трудом могли противостоять мчащимся на них лошадям с вооруженными всадниками на спинах. Но ни Райвин, ни Джерин не представляли, какую панику это посеет в основной массе захватчиков. Гради впервые видели воинов-верховых, и их вид явно им не понравился.

Райвин ловко выхватил горящий факел из рук бегущего элабонца и погнал лошадь во весь опор. Через миг стало казаться, будто животное парит над землей. Он стрелой пролетел мимо гради, так легко, словно их сапоги из сыромятной кожи были приколочены к почве, и забросил факел на одну из военных галер.

На кораблях оставались воины, которым вменялось их защищать в случае, если атака окажется неудачной. Джерин ожидал, что кто-то из них непременно потушит огонь, прежде чем он охватит все судно. Но храбрость Райвина была вознаграждена счастливой случайностью. Очевидно, факел угодил в ведро со смолой или с чем-то столь же горючим, потому что над галерой мгновенно поднялся черный столб дыма.

Гради взревели так, будто это пламя обожгло их всех. Люди Джерина, в свою очередь, тоже взревели, но причиной тому была свирепая радость. Однако не все гради впали в отчаяние. Один из них, здоровенный малый, повернулся и замахнулся на Джерина топором. Тот закрылся от удара щитом, но острая боль отдачи пронизала до плеча его руку. Он понял, что нужно быть начеку. Если второй удар обрушится перпендикулярно щиту, топор вполне может его прорубить и вонзиться ему в руку.

Он сделал выпад мечом. Гради тоже успел подставить щит, закрываясь от удара, однако чувствовалось, что ему непривычно драться с левшой, и потому он осторожничал, примерялся.

Бум! Камень размером с кулак угодил сбоку в шлем гради. Тот пошатнулся. Его синий пронзительный взгляд принял отрешенное выражение, а лицо потеряло осмысленность, будто он в один миг опьянел. Враг был оглушен, чем Лис и воспользовался, без колебаний пригвоздив его к земле.

— Отличный удар, отец!

Джерин резко обернулся и увидел Дарена: на голове шлем, в руках щит и меч. Рукоять последнего сын сжимал правой рукой, в этом он пошел не в него. Лезвие клинка было в крови.

— Возвращайся назад в крепость, — отрезал Джерин. — Тебе здесь нечего делать.

— Как это нечего? — возразил его сын. — Кто, по-твоему, запустил камень в гради? Если бы не я, ты бы все еще с ним тут возился.

Джерин готов был бешено заорать на строптивца, но переборол себя, прежде чем гневные слова вылетели из горла. Если его сын стал достаточно взрослым, чтобы заниматься мужской ратной работой, а так оно, собственно, и обстояло, то можно ли гнать его, как мальца, с поля брани? Правда заключалась в том, что нельзя.

— Будь осторожен, — сказал он сердито и добавил: — Пошли.

Через луг пробежала свинья, визжа и угрожая своими клыками каждому, кто к ней приближался. Интересно, подумал Джерин, гради намеревались забрать ее или просто открыли загон и она выскочила на волю? Животное побежало в сторону леса. Если кто-нибудь из крестьян не поймает его в ближайшее время, очень скоро оно вновь превратится в дикого зверя. Разница между домашними свиньями и дикими кабанами была невелика.

Когда гради приблизились к своим галерам, они образовали стену из щитов, которая прикрывала тех, кто не дрался, а сталкивал уцелевшие суда в Ниффет. Воины со щитами не сдавали позиций, сражаясь не на жизнь, а на смерть. Благодаря их упрямому сопротивлению большинству их товарищей удалось подняться на корабли.

Факелы, которыми элабонцы забрасывали галеры, не долетали до цели и с шипением гасли в водах Ниффет. Пара лучников метала горящие стрелы. Большинство из них тоже летело мимо, но одна все же вонзилась в кормовые бревна последнего корабля. Люди Джерина радостно заулюлюкали. Джерин надеялся, что гради не заметят небольшой огонек, пока он не разрастется в серьезное пламя. Но излучина Ниффет скрыла захватчиков из виду, и ему не суждено было узнать, сбылись его чаяния или нет.

Он устало обернулся и взглянул на Лисью крепость. Луга, которые его колесницы избороздили, превратив в месиво, были теперь покрыты телами. Некоторые из воинов-элабонцев методично обходили павших гради, умерщвляя тех, кто был еще жив.

— Возьмите пленных! — крикнул он.

— Зачем? — крикнул в ответ Дранго, сын Драго. Он как раз собирался раскроить череп белокожему гради со стрелой в бедре.

— Чтобы выпытать у них кое-что нам полезное, — ответил ему Джерин. — Допросы трупов требуют слишком много терпения.

Драго недоуменно уставился на него, но потом, видимо, понял, что это шутка, и рассмеялся. На месте гради, извивающегося на земле у ног Драго, Джерину этот смех вряд ли бы показался ласкающим слух.

Его люди тоже пострадали. Пэрол Горошина, хороший воин, переживший немало сражений, но все же не настолько удачливый, чтобы выходить из них невредимым, перевязывал рану на левой руке. Очевидно, топор одного из северян прорубил его щит насквозь, как это едва не случилось со щитом Лиса.

Крепыш Шильд шел прихрамывая, опираясь на копье. Когда Джерин спросил, как он, Шильд заскрежетал зубами и ответил:

— Думаю, заживет. Порез идет сверху вниз, — он указал на ногу в районе икры, — а не поперек. В этом случае сукин сын меня бы по-настоящему покалечил.

— Возвращайся в крепость, пусть тебе промоют там рану элем, — велел ему Джерин. — Жечь будет ужасно, зато больше вероятности, что порез не загноится.

— Я так и сделаю, лорд принц, — ответил Шильд. — Ты знаешь толк в подобных вещах, с этим не поспоришь.

И он заковылял обратно к замку. Кровь сочилась сквозь повязку, которую он соорудил, оторвав кусок материи от своей туники, и уже с пятки капала на траву.

Джерин двинулся в сторону Лисьей крепости почти так же медленно, как и Шильд. Дело было не только в том, что он устал до невероятности, граничащей с невозможностью. Ему также хотелось попристальней оглядеться, чтобы определить размеры ущерба, нанесенного поместью и войску. Хэгоп, сын Хована, восточный сосед, вскоре после ночи оборотней признавший Лиса своим сюзереном, склонился над телом воина, очень похожего на него самого. Возможно, это был его младший брат, а может, и сын. Когда Лис проходил мимо, он даже не поднял головы.

Топот копыт заставил Джерина обернуться. Райвин Лис пытался сдержать лошадь, которой, по всей видимости, не нравился запах крови, так плотно висевший в воздухе, что его улавливал даже человеческий нюх. Кобыла закатывала глаза и тянула в сторону, норовя убежать. Вот она фыркнула, вздыбилась, собираясь попятиться, но Райвин наклонился к поджатому уху и стал что-то ласково нашептывать ей. В конце концов, ему удалось заставить животное встать на четыре копыта.

— Клянусь отцом Даяусом, любезный мой Лис, даже если бы мы упражнялись в верховой езде целый год, ты и то не смог бы показать себя лучше, чем сегодня, — сказал ему Джерин.

Он повернулся и указал на военную галеру, которую поджег Райвин. Та все еще горела, потрескивая, от нее валил густой дым.

— А уж это… а уж об этом я просто не смел и мечтать.

— Все вышло неплохо, верно? — подбоченился Райвин. — Мы практически единовременно появлялись то тут, то там. И везде, куда бы мы ни скакали, гради пятились, разбегались, хотя их неистовость известна всем. — Он оглянулся на следы кровавой бойни на полях и покачал головой. — Удивительно, принц. Так много всего произошло за столь короткое время…