Ветеран - Форсайт Фредерик. Страница 1

Фредерик Форсайт

Ветеран

День первый — вторник

Видел все это владелец маленького дежурного продовольственного магазина на углу. Во всяком случае, так он утверждал.

Он находился в магазине, но стоял рядом с витриной, перекладывал в ней товары, чтоб смотрелись лучше, и вдруг заметил на той стороне улицы мужчину. Мужчину ничем не примечательного, и, если бы тот ни прихрамывал, хозяин магазина вообще не обратил бы на него внимания. Позже он уверял, что больше никого на улице в тот момент не было.

День выдался жаркий и душный, небо сплошь затягивали серые низко нависшие тучи, просто дышать было нечем. А магазинчик, носивший высокопарное и самонадеянное название «Путь в рай», располагался в самом сердце довольно непрезентабельного, сплошь изрисованного граффити и кишевшего правонарушителями жилого района, только портившего пейзаж между Лейтоном, Эдмонтоном, Долстоном и Тоттнемом.

Когда тридцать лет тому назад состоялась грандиозная церемония его открытия, район Мидоудин Гроув называли перспективным и малобюджетным участком застройки под дома для рабочего класса. Но уже само название выдавало обман. Ибо со средних веков здесь не было и в помине ни луга, ни узкой лесистой долины, ни уж тем более рощицы [Meadow, dene, Grove (англ.) — луг, узкая лесная долина, роща (здесь и далее прим. пер)]. Больше всего эти унылые ряды серых домов напоминали ГУЛАГ, отстроенный по заказу районного муниципального совета (не хватало только красного флага мирового коммунизма над зданием ратуши). Спроектирован он был архитекторами, которые сами предпочитали селиться в уютных, увитых плющом коттеджах где-нибудь за городом.

Мидоудин Гроув приходил в упадок, катился вниз с непостижимой скоростью, быстрее, чем участники гонки Тур де Франс спускаются с Пиренеев. Уже к 1996 году лабиринты улочек, переулков и проходов, связывающих между собой мрачные жилые кварталы, покрывал толстый и скользкий от мочи слой грязи. И оживал этот район лишь по ночам, когда на улицы выходили банды местных юнцов, безработных и прочих типов, не подлежащих приему на какую бы то ни было работу. Именно они являлись истинными владельцами здешних мест, именно им толкали наркотики здешние сбытчики запрещенного зелья.

Пенсионеры из рабочего класса из кожи вон лезли, чтоб сохранить презентабельность, отчаянно цеплялись за устаревшие нравственные понятия, за утешительную определенность, сопровождавшую их молодые годы. И жили, забаррикадировавшись за дверьми своих квартир, боялись вечерами и нос высунуть на улицу, туда, где шастали все эти волчьи стаи.

Между домами — каждый являл собой унылую семиэтажку из бетонных блоков, двери квартир выходили в узкий и длинный коридор с загаженной лестницей в конце — виднелось подобие того, что некогда было зеленой травой. Узкие проулки загромождали брошенные и проржавевшие автомобили, «раздетые» до основания, мешающие пройти к площадкам, предназначенным для игр и отдыха, а также к магазину под названием «Путь в рай».

От былой его презентабельности не осталось и следа, зато это был единственный магазин в округе, поскольку все остальные магазинчики и лавки позакрывались. Владельцы их совсем изнемогли в неравной борьбе с мелким воровством, налетами, битьем витрин и всяческими проявлениями расовой нетерпимости. И витрины их теперь были или заколочены досками, или закрыты железными ставнями, и лишь немногие оставшиеся на плаву пытались защититься с помощью металлической сетки и прочих нехитрых приспособлений.

Итак, Виджей Патель был на своем посту, стоял возле витрины в лавке на углу. Еще десятилетним мальчиком приехал он в Англию из Уганды, спасаясь от жестокого режима Айди Амина. Он был страшно благодарен за то, что его приняли. Он все еще любил эту страну, ставшую его новым домом, уважал ее законы, старался быть честным и порядочным гражданином, хотя и его порой просто ставила в тупик столь характерная для девяностых деградация нравственных основ.

Есть в Лондоне районы, которые городская полиция называет северо-восточным квадрантом [Квадрант — математический термин, означающий «четверть круга»]. Сюда чужакам лучше не соваться. А хромающий мужчина был чужаком.

Он находился ярдах в пятидесяти от угла, когда вдруг из узкого прохода между двумя складскими помещениями вынырнули двое парней. И двинулись прямо на него. Мистер Патель замер и приготовился к худшему. Парни были разные, но от обоих так и веяло угрозой. Оба типа были ему хорошо знакомы. Один — мясистый, с выбритым наголо черепом и свинячьей физиономией. Даже с расстояния тридцати ярдов мистер Патель заметил сверкающую в мочке левого уха серьгу. На парне были мешковатые джинсы и грязная футболка. Над широким кожаным ремнем нависало «пивное» брюшко. Именно он преградил чужаку дорогу, и у того не было другого выбора, кроме как остановиться.

Второй тип выглядел субтильнее, был одет в брюки из светлого тика и серую ветровку на «молнии». Растрепанные сальные волосы чуть ли не до плеч. Он скользнул за спину жертве и изготовился.

Мясистый поднял правую руку, сжатую в кулак, и поднес его к самому носу чужака. Патель заметил блеск металла — то ли кольцо, то ли кастет, он так и не разглядел. Он не слышал того, что говорили грабители жертве, видел лишь, как шевелились у мясистого губы. Все, что требовалось от чужака, — это отдать бумажник, часы и другие ценности, которые могли при нем оказаться. Тогда, если повезет, грабители сгребут добычу и удерут. И жертва может остаться целой и невредимой.

Наверное, этот человек все же совершил глупость. Силы были явно неравными. Судя по седым волосам, он был уже далеко не молод, да к тому же еще хромал. Но он решил сопротивляться.

Точно во сне, увидел мистер Патель его правую руку, взмах ее был неожиданным и молниеносным. К тому же храбрец немного пригнулся, свел плечи и вложил в удар все свои силы. Удар пришелся мясистому по носу. Доселе безмолвное действо огласилось болезненным криком, мистер Патель расслышал его даже через зеркальное стекло витрины.

Мясистый, прижав обе ладони к лицу, пошатнулся и отступил на шаг. И мистер Патель заметил, что между пальцами у него сочится кровь. Как раз на этом месте во время допроса мистер Патель умолк, пытаясь поточнее вспомнить последовательность дальнейших событий. Длинноволосый нанес жертве сильный удар по почкам сзади, затем лягнул старика по здоровой ноге. Этого оказалось достаточно. Жертва рухнула на тротуар.

В Мидоудин Гроув самой популярной обувью были кроссовки (это чтоб сподручней было убегать) и высокие тяжелые ботинки (для нанесения удара ногой). На обоих нападавших были именно ботинки. Мужчина на тротуаре скорчился, лежал в зародышевой позе, чтоб защитить жизненно важные органы. Но и тут силы оказались не равны — целых четыре ноги в высоких тяжелых ботинках. Причем мясистый, продолжая одной рукой зажимать разбитый нос, старался метить в голову.

Он нанес ему, как позже вспомнил мистер Патель, около двадцати ударов, а может, даже и больше. Бил до тех пор, пока жертва не перестала дергаться и извиваться. Тогда длинноволосый наклонился над стариком, расстегнул на нем пиджак и полез во внутренний карман.

Мистер Патель видел, как вынырнула затем его рука с зажатым между пальцами бумажником. Тут оба грабителя выпрямились, развернулись и бросились бежать к проходу между складами, чтоб затеряться затем в лабиринте улочек и проулков, опутывавших этот район. Но перед тем как пуститься наутек, мясистый выдернул подол футболки из джинсов и зажал им разбитый нос — видно, пытался остановить кровь.

Владелец магазина проследил за убегавшими взглядом, затем бросился за прилавок, к телефону. Набрал 999, назвал свое имя и адрес девушке-оператору, которая объяснила, что не примет вызова, пока он не скажет, кто звонит. Когда все эти формальности были завершены, мистер Патель смог наконец вызвать полицию и «Скорую». А затем вернулся к наблюдательному посту у витрины.