Битва титанов. Несущие смерть - Хайц Маркус. Страница 111

— Помоги мне, Враккас, — взмолившись создателю, гном подхватил копье и метнул в чудовище.

Грубо говоря, монстр сам нарвался: рана от топора на спине не позволяла парировать или уклоняться, и потому широкий острый наконечник ударил страшилищу прямо в грудь.

Повозка прокрутилась на месте и перевернулась, от столкновения с полом древко еще глубже вошло в тело чудовища и обломалось.

Перекатившись набок, Тунгдил едва успел увернуться от рухнувшей махины. От удара шестеренки и рычаги на выдержали, тонкий механизм был уничтожен, а детали, смещаясь и крошась, вонзились во внутренности чудовища. Кровь рекой хлынула на камни.

В глазах у Златорукого еще не прояснилось, но он успел разглядеть, что ноги этого чуда враждебной техники ампутированы на уровне колен, а культи оснащены многочисленными крючками и цепями. При помощи этого диковинного устройства монстр управлял повозкой. Тунгдила затошнило от отвращения.

Три гнома помогли Златорукому подняться и повели его к алтарю.

— Эй, книгочей! — Боиндил вскинул вверх руку с бриллиантом. — Он у меня, слава Враккасу! Иди сюда и оттяпай этой ушастой башку, чтобы мы могли наконец убраться отсюда и позаботиться о раненых. — Равнорукий замахнулся для броска. — Лови!

Послышался свист, и в его тело вонзилась стрела, руку отбросило назад, пальцы разжались от боли, и гном выронил бриллиант. Волшебный камень упал на грудь альвийки и скатился на живот, прямо в сложенные руки.

Боиндил уставился на вторую стрелу, впившуюся ему в предплечье.

— Проклятые ушастые! — охнул он.

Еще три стрелы попали ему в грудь, прежде чем гном завалился на альвийку.

Из второго коридора выбежало три десятка эльфов, стреляя без устали.

— Боиндил! — в ужасе завопил Тунгдил.

Он бросился на эльфов, занеся топор. Сейчас стоило позабыть о том, что он книгочей.

Прежде чем гномы успели оправиться от неожиданности, пятьдесят солдат полегло от стрел. Выжившие поспешили за своим предводителем, мечтая наброситься на давнишних врагов и не позволить им отобрать волшебный камень.

Это были самые долгие тридцать семь шагов в жизни Златорукого.

Вокруг слышались предсмертные стоны гномов. Эльфийские лучники были мастерами своего искусства, и их смертоносные стрелы находили мельчайшие щели в доспехах.

Некоторые стрелы даже пробивали гномьи щиты, пригвождая руки воинов к телу.

Топот ног и звон кольчуг, как и боевой клич, становились все тише. В трех метрах от эльфов Тунгдил понял, что остался один. За ним стелилась дорожка из гномьих тел.

Со слезами ярости и ненависти на глазах он занес топор и ударил первого попавшегося ему под руку эльфа. А потом его ударили по голове, что-то кольнуло в левом глазу. Боль яркой вспышкой озарила сознание.

Силы оставили его, тело отяжелело, рука уже не могла держать Огненный Клинок. На мгновение застыв на месте, Тунгдил медленно осел у ног эльфов.

Чей-то сапожок перевернул гнома на спину, и Златорукий увидел прекрасное лицо Рейялин.

— Время перемирия между нашими народами завершилось, Тунгдил Златорукий, — ледяным тоном сообщила она. — Я уверена, что ни один из подземышей не выдержит наше испытание. Вы порочны. — Склонившись, она подняла Огненный Клинок. — Тяжелое оружие. Но оно обладает удивительнейшим свойством. Этот топор очищает зло. Он будет служить нам лучше, чем твоему народу. — Эльфийка выпрямилась. — Благодаря нам, атарам эоил, в Потаенной Стране наступит новая эра, эра чистоты и непорочности. Время слабости, упадка и распутства прошло.

Тунгдил хотел ответить ей, но язык уже не слушался. За гномом пришла смерть, собираясь отвести его в Вечную Кузницу.

Уже закрывая глаза, Златорукий увидел, как из тени вышла высокая фигура в альвийских доспехах. Кто-то подкрался к эльфам незамеченным и поднял руки, сжимая два тонких меча. Или так Тунгдилу показалось.

На гнома полился теплый дождь, и он не знал уже, сон это или явь. Как может пролиться дождь в пещере?

А потом и эта мысль угасла, оставив лишь пустоту…

— Почему ты так поступил со мной?

Вскинувшись ото сна, Бессмертный увидел прекрасное лицо своего сына. Мальчик сидел у его кровати, левая рука в латной перчатке сжимала копье, правая теребила металлические пластины, вшитые в нежную кожу.

— Никак я с тобой не поступил. Я сделал тебя сильнее всех живущих в Потаенной Стране существ. — Альв спрыгнул с кровати и потянулся за шлемом.

Ему хотелось немного отдохнуть, прежде чем возвращаться в бой, обернувшийся для него неудачей. Подземыши и их сородичи из Потусторонних Земель ожесточенно сражались в туннелях, и почему-то эльфы тоже решили отправиться туда же на поиски бриллианта. Эти две соперничающие группы вовсе не радовали Бессмертного.

— Сильнее тебя, Создатель?

— Почему ты не в туннеле, куда я тебя отправил? — с укором осведомился альв.

— Я хотел поговорить с тобой, Создатель, — сын Бессмертного поднялся. — Я больше не хочу проливать кровь эльфов.

Бессмертный замер на месте.

— Немедленно возвращайся на свой пост, — ледяным тоном заявил он. — Ты убьешь любого эльфа, с которым столкнешься.

— Но мы же точно такие же, как они! Мы убиваем существ, которые выглядят точь-в-точь как мы с тобой! Наверняка мы можем подружиться с ними…

— Ни в коем случае! Мы вовсе не такие, как они! И разве друзья станут врываться в твой дом, пытаясь убить твоих родных и украсть твои драгоценности? — Нагзор надел шлем. — Ты будешь делать то, что я тебе говорю, сынок. Ты в ответе за твою Создательницу. — Он резко повернулся. — Неужели ты хочешь, чтобы она умерла, так и не увидев тебя?

— А почему мои братья не похожи на меня?

— Они тебе не братья.

— Но они сказали, что моя Создательница и их мама тоже.

— Это ложь. Тебе не следует разговаривать с ними. — Альв направился к выходу.

Но сын схватил Нагзора за руку, преградив ему путь.

— Вытащи эти пластины из моего тела, — потребовал мальчик. — Они причиняют мне боль. А сам я не могу их снять.

— Нет. Пластины нужны тебе. Они защитят тебя в бою.

— Ты носишь доспех, но он не вшит в твое тело. Почему мне так нельзя? — упорствовал юный альв, не сводя с отца глаз.

Как же Бессмертный ненавидел эти вечные споры…

— Твои пластины сделаны из особого металла, который пробуждает твою силу.

— Но я все равно хочу снять их!

— Мне нет дела до того, что ты хочешь. Ты мой сын и будешь исполнять все, что я тебе скажу.

— Я…

Нагзор схватил его за горло.

— Попридержи язык, мальчишка! У нас нет времени на пустую болтовню. Безопасность Создательницы важнее твоих желаний. Ты понял, сын?

— Но мне же больно! — В черных глазах альва плескалась ярость.

— Потерпи, — Бессмертный вышвырнул сына из комнаты. — Ты знаешь, чем должен сейчас заняться.

Ударившись о стену, мальчик зарычал, поднимая копье. Руны на древке засветились темно-зеленым.

— Сними с меня пластины. Я не прошу, я требую.

Нагзор остановился.

— Опусти оружие! — в ярости прошипел он, обнажая мечи. — Не пристало тебе угрожать своему Создателю…

— Не пристало тебе поступать так со мной! — с упреком заявил юный альв, глядя на капли черной крови, проступившие из-под пластин.

— Ты опять был на острове? — нахмурился Нагзор.

— Я хотел, чтобы подземыши и человек сняли с меня пластины, но человека там не было, а подземыши отказались. Я смог лишь впитать еще больше силы, что способна на время избавить меня от боли. — Он внимательно следил за движениями отца. — Я не хочу причинять тебе вред, Создатель. Только позволь мне стать таким, как ты.

Отец и сын молча стояли в коридоре, глядя друг на друга.

И тут тишину взрезал звон оружия. Один из братьев альва закричал и заголосил, послышались вопли подземышей.

— Враги обнаружили пещеру, в которой покоится Нагзар Инасты. Теперь ты доволен? — заревел Нагзор. — Ты должен был охранять проход, — он сделал шаг в сторону, собираясь бежать на помощь сестре, но острие копья уперлось ему в горло. — Что это значит?