Битва титанов. Несущие смерть - Хайц Маркус. Страница 43

Красная линия проходила через всю переднюю поверхность горла, рана сильно кровоточила и была глубокой. Если бы незнакомец надавил сильнее, то вылечить рану было бы уже сложно, а так было достаточно приложить толстую тряпку и перевязать горло шарфом. Завтра утром он сходит к целительнице. После того как они уедут отсюда.

— Постепенно приключений становится что-то слишком много. Даже на мой вкус, — пробормотал он, проверил, как легла повязка, и посмотрел на пальцы, перепачканные собственной кровью. Голова закружилась, и он поспешно присел.

— Слишком много.

Боль он заглушил остатками красного вина. Хорошо, что лучница попала в лампу, а не в бутылку.

6

Галопирующие пони редко встречаются в Потаенной Стране. Стук маленьких подков звучал не то чтобы очень угрожающе, но в комплексе с двумя мрачными гномами в седлах и звоном оружия и доспехов этого было довольно, чтобы встречные путешественники добровольно уступали им дорогу.

— Далеко еще? — Боиндил тосковал по туннелям и простому быстрому способу передвижения под землей. Он был не особенно хорошим наездником, спина болела. Кроме того, он нечаянно проглотил уже несколько мух.

— Ты выдержишь, — Тунгдил был безжалостен и по отношению к себе, и к пони, и к своему другу. Его спешка была более чем понятна. На кону были жизнь его супруги Балиндис и бриллиант. Он понимал, что камень бесценен. — Самое большее еще полдня.

Сзади приближался стук подков. С их пони поравнялась лошадь, но только в довольно своеобразном седле сидел не человек, а крепкий гном! Из седельных сумок, прыгавших на уровне глаз Тунгдила, торчали рукоятки различных топоров, то и дело раздавался металлический звон.

На гноме была черная одежда и темно-коричневый кожаный доспех, а также тяжелые сапоги. Форма его бороды была эксцентричной, вокруг рта и подбородка были светлые волосы, сбритые в других местах. Длинные светло-русые косы, в которые была заплетена борода, ветер сдувал назад. На голове незнакомого гнома был черный платок.

Тунгдил сразу же узнал его.

— Брамдаль Мастер Клинка!

Путешественник обернулся.

— Я тебя знаю, — громко произнес он, стараясь перекричать цокот копыт. — Скальград, не так ли? Тебя приняли за меня, — он рванул поводья вниз, замедляя бег животного. — И ты отправлялся к Свободным. Судя по всему тому, что я слышал, у тебя это получилось. — Гномы рысью неслись бок о бок. — Кто бы мог подумать, что из тебя выйдет герой? — Брамдаль улыбнулся и протянул ему сверху широкую ладонь. — Рад видеть тебя снова, Тунгдил.

Двоякие чувства захлестнули Тунгдила. Он был обязан Брамдалю тем, что нашел дорогу к Свободным и город Златоплот. Мастер Клинка дал ему указания, как отыскать пруд и потайной вход. И в то же время Тунгдилу, как и прежде, не нравилось ремесло, которым занимался гном.

— Брамдаль? Это тот самый палач? Который продает части трупов долговязым? — спросил Бешеный. Выпрямился в седле. — Это отвратительно. И большое спасибо, что из-за тебя мне пришлось прыгать в соленый пруд.

— А это, должно быть, Боиндил Равнорукий, — усмехнулся Брамдаль. — Два героя на пути к новым приключениям?

— А ты на пути к следующей казни? — ответил Тунгдил. Он никому ничего не хотел объяснять.

— Я скачу в Пористу. Король Брурон хорошо оплачивает мои услуги: я обучаю его палачей, — он с сожалением пожал плечами. — Простите, что я не остановлюсь поболтать с вами в трактире, но я очень спешу!

— Это значит, что ты сам возьмешься за работу, — усмехнулся Бешеный.

— Да. Но это неважно. Я подыскиваю себе новое занятие. — Похоже, Брамдаль изменил задание, поставленное перед гномами Враккасом: защищать Потаенную Страну от зла. В Скальграде он объяснял Тунгдилу, что он действует в духе создателя гномов, когда казнит приговоренных преступников людей. Он воспринимал их как зло, подобно тому, как гномы считали злом орков.

— Другое занятие в Златоплоте? — Тунгдил вспомнил город Свободных, находившийся в пещере длиной и высотой в милю. Услышал шум мощных водопадов, увидел сады, крепость, где жил король Геммил, увидел молящихся священнослужителей-гномов, услышал отзвуки их песен. То были славные времена…

— Торговля, — произнес Брамдаль. — Если кто-то и знает, где создаются идеальные палаческие орудия и на что они годятся, то это я. И почему бы мне не использовать свое знание? В королевствах всегда существует потребность, а у нас есть необходимые ремесленники.

— В Златоплоте что-то изменилось? — с некоторой долей ностальгии поинтересовался Тунгдил.

— Сколько времени ты не был там?

— Полагаю, несколько циклов, — это было ложью. Тунгдил очень хорошо знал, когда последний раз был у Геммила. Пять циклов тому назад.

— О, кое-чего там просто не узнать. Город перестроили. Мы выкорчевали сады, вместо них пришлось строить мастерские. Пещеру расширили на милю, чтобы места хватило всем.

— Так много новорожденных?

— Не только. В пяти городах Свободных большой наплыв. Торговля с королевствами гномов вызвала огромное любопытство со стороны племен. Теперь у нас хотят жить не только отверженные; приходят и те, кто хочет освободиться от давления со стороны семей и кланов, — Брамдаль отогнал пчелу, кружившую вокруг него, пытаясь опустить руку под кожаный камзол. — Преимущества нашей общины очевидны.

— Какие там преимущества, — проворчал Бешеный. — Гному нужна стабильность, — больше он не сказал ничего.

— Пусть все будут счастливы, кто-то в горах, кто-то под землей. У нас очень хорошо живется. Благосостояние поднялось благодаря торговле, — Брамдаль поглядел на перекресток. — Там наши дороги разойдутся, я так полагаю. Ты знаешь, что Геммил умер?

— Нет, — смерть короля по-настоящему опечалила Тунгдила, лицо Боиндила тоже выражало сожаление. — Как?

— Убит. Мы полагаем, что это был Третий. Мы схватили гнома, который хотел выбраться из Златоплота с окровавленной одеждой. Он отчаянно сопротивлялся стражникам и убил семерых из них, прежде чем те справились с ним. Мы до сих пор не знаем, зачем он это сделал.

— Недовольство, — предположил Тунгдил. — Если он принадлежал к числу гномоненавистников, то он не желал ничего иного, кроме как посеять раздор. Мне очень жаль, что король, который приютил тогда меня и моих друзей, ушел из жизни. Кто его преемник?

— Гордислан Молоторукий.

— Молоторукий? — насторожился Бешеный. — Он взял себе это имя сам или же это отверженный гном?

— Думаешь, родственник Баврагора Молоторукого? — Тунгдил увидел перед собой лучшего когда-то каменотеса, крепыша с огромными мозолистыми руками и повязкой на глазу. «Поющий пьяница», как его называли. Свою храбрость он доказал во множестве сражений, когда бился бок о бок с Тунгдилом. Он принес себя в жертву, прикрывая их отход у горна «Драконье Дыхание». Без него они никогда бы не ушли с топором под названием Огненный Клинок.

Брамдаль покачал головой.

— Не знаю. Если клан Молоторуких знаменит темно-карими глазами с отчетливым красным оттенком, то это может быть и так. В любом случае он выпивает добрую порцию красного вина, когда дело доходит до празднества.

Бешеный усмехнулся.

— Никаких сомнений. Он родственник Баврагора, — гном посерьезнел. — Что заставило его оставить клан? Я ничего об этом не слышал.

— Он уже давно живет у нас, в Златоплоте, — Брамдаль и оба гнома добрались до перекрестка, настало время прощаться после недолгой встречи. — Желаю вам обоим хорошего путешествия и успехов в начинаниях, — произнес палач, направляя своего коня к Пористе. Он поднял руку и пустил коня в галоп. Уже через несколько шагов его поглотила туча пыли.

— Странное у него седло, — удивился Тунгдил, сердясь на себя из-за того, что не осталось времени спросить об этом палача.

— Я рад, что ему с нами не по пути, — с облегчением вздохнул Бешеный. — Не то в конце концов он попытался бы что-нибудь продать нам из своих седельных сумок. А я как-нибудь проживу без сушеных пальцев вора или маринованного глаза прелюбодея, — гном сплюнул. — То, что он делает, отвратительно.