Круг Александра - Форстен Уильям P.. Страница 46

Арн промолчал.

— Хина, ты должен принять сейчас командование над этими воинами. Я же должен подумать над тем, как эффективно разрушать построения людей; я буду посылать тебе свои идеи с почтовыми птицами, которых захватил с собой.

Члены штаба удивленно посмотрели на Кубара. — Но ты ведь собирался вернуться с нами в город, разве не так? — воскликнул Виргт.

Кубар хмыкнул, словно услышал забавную шутку.

— Эту гору железной руды, что лежит перед нами, необходимо удержать. Если люди ее захватят, то получат в свои руки важный компонент для победы. А на то, чтобы обучить нашу армию в столице, потребуется время. Если эта цитадель падет, то безволосые смогут организовать живую цепь и доставить необходимое им количество железной руды в холмы, чтобы там отковать более мощное оружие. Нет, я останусь здесь.

— Нет, Кубар, — эмоционально возразил Хина. — Я останусь защищать крепость, а ты отправишься в столицу.

— Послушай меня, Хина. Именно здесь будут происходить главные события по меньшей мере в течение ближайших тридцати затемнений. Здесь я смогу наблюдать за тем, как они сражаются, и в нужный момент дать команду нашим основным войскам выступить из столицы, чтобы дать им решающее сражение. И кроме того, для тебя, может быть, естественно считать меня тагом, но все-таки, Хина, в глазах многих истинным тагом по-прежнему считаешься ты, независимо от того, кто носит корону. Ты один способен противостоять тем, кто хочет помешать нашим планам. Теперь езжайте.

Произнося последние слова, Кубар многозначительно посмотрел на Арна, и тот ответил ему непокорным взглядом.

После недолгих колебаний все собравшиеся поклонились и повернулись, чтобы идти.

— Ах да, — произнес Кубар, словно вспомнив о чем-то. — Мне нужна помощь нескольких представителей знати. Ты не останешься со мной, Арн?

Воин обернулся и недовольно поморщился. Он знал, что его поймали в ловушку, поскольку отказ был равносилен признанию в собственной трусости. Он молча подошел к своей лошади и в одиночестве поехал обратно к цитадели.

— Виргт, мне понадобится и твое присутствие, если ты согласен мне помочь.

Кааду, не скрывая своей радости, с готовностью кивнул. Поклонившись Хине, жестом выразившему свое согласие, Виргт подошел к Кубару Тагу и встал рядом с ним.

— Теперь вперед, пока люди не отрезали нам путь к отступлению.

— Кубар, мне по-прежнему не нравится твоя идея, — пожаловался Хина. — Если они перекроют гавань, ты окажешься в полном окружении.

— Тогда быстрее обучай свою армию. Я буду ждать тебя через тридцать затемнений.

Вскочив в седло, Хина в сопровождении свиты поскакал вниз по склону, туда, где строился проверенный в бою отряд.

Тридцать затемнений, подумал Кубар, глядя на железную крепость. Если Хина потерпит неудачу, или аристократы взбунтуются, или Искандер придумает какой-нибудь новый трюк, то все его планы рухнут и он сам в конце концов погибнет. Вернется ли он затем в то время, из которого его похитили, чтобы воссоединиться со своими братьями?

Чувствуя горькую скорбь по ушедшим братьям, всю глубину которой мог понять только гаварнианин, Кубар Таг сел на лошадь и направился к железной крепости. Он знал, что скоро она будет залита кровью.

— Они быстро учатся тому, как нужно сражаться, — пробормотал Александр между двумя глотками теплого пива, предложенного ему одним из ординарцев Пармениона.

Объезжая на лошади груды мертвых тел, он осматривал поле, которое всего лишь час назад было сценой кровавого побоища.

— Как держались наши люди?

— Неплохо для новобранцев. Но все же будь у меня хотя бы один полк из нашей старой армии, — ворчливо произнес Парменион, — я преподнес бы вам эту крепость в подарок.

— Ты становишься настоящим генералом. Почти таким же хорошим, как старый Парменион, служивший мне на Земле.

Парменион замолчал. Он уже начал забывать, что совсем недавно был обычным стражником, любившим выпить.

На противоположном конце долины, почти в пределах слышимости, он увидел нескольких гафов верхом на лошадях, которые смотрели в их направлении. Может быть, один из них был Таг?

— Из всего рассказанного тобой можно сделать вывод, что они наблюдали за нами, смотрели, как мы реагируем на их вылазки, чтобы спланировать ответные действия. До сих пор они только лишь отвечают нам. Интересно, когда они наконец заставят нас им ответить? Тот факт, что они привели сюда новое подразделение, бросили его в бой на один час, а затем отозвали и вернули обратно в столицу, подтверждает мое предположение. Все это также заставляет меня поверить в то, что они заранее знали, куда мы нанесем первый удар.

Он снова бросил взгляд через открытое пространство на всадников гаварниан.

Один из них тронул с места лошадь и, проехав несколько шагов, вскинул вверх руку. Это выглядело почти как приветственный салют.

— Черт возьми, должно быть, это и на самом деле он, — произнес Александр с улыбкой и, привстав в стременах, вернул приветствие.

Гаварнианин развернулся и поскакал обратно к крепости.

— Окружение завершено? — спросил Александр, отрывая взгляд от карты, которую он сам нарисовал.

— Мы полностью взяли в кольцо крепость, — доложил Ярослав. — Люди начали рыть укрепления, обращенные к вражеской столице.

— Эти позиции, встречающие неприятеля со стороны южной дороги, должны быть расположены правильно. Проследите за тем, чтобы те, кто там находится, имели хороший обзор, а также возможность заметить приближение вражеской армии за несколько часов.

— Я уже позаботился об этом, — сказал Саши. — Как вы и советовали, я вынес наблюдательные посты на расстояние прямой видимости от крепости. Мы будем знать за одно затемнение о том, что кто-то приближается к нам с того направления.

— Но остается еще море, — задумчиво произнес Александр. — До тех пор пока эта линия сообщения для них открыта, они имеют возможность пополнять свои запасы.

— Мы можем установить артиллерию в узких местах залива, — вмешался Парменион. — Я уже отрядил людей на изготовление баллист. Расположив их на обоих берегах, мы будем держать под обстрелом всю ширину пролива.

— Этого, черт возьми, все равно недостаточно. Нам нужно больше металла для изготовления баллист. Да, мы сможем подбить несколько кораблей, но даже два или три судна, прорвавшихся через нашу блокаду в день, способны сильно изменить ситуацию. Здесь мы вынуждены бежать наперегонки со временем. — Голос Александра внезапно стал усталым. — Каждый день, который мы проводим здесь в бесплодном ожидании, дает им дополнительное время, чтобы обучить свою армию новым методам ведения войны. Я не хочу стать свидетелем того, что может произойти, если количество их воинов, способных сражаться в фаланге, сравняется с нашим. Мы должны захватить эту гору, и как можно быстрее. Затем нам необходимо превратить захваченный металл в хорошее оружие для нашей армии и тяжелые осадные орудия, которые потребуются для атаки на их столицу. Если мы предоставим им шесть месяцев, то они оттеснят нас обратно в холмы и война затянется на долгие годы. Я хочу закончить ее как можно скорее!

— Сир, подразделение, с которым мы вчера сражались, не слишком хорошо обучено, — сказал Парменион, — если именно это сейчас вас беспокоит. Они шли в атаку ровным строем, но как только приблизились к нам вплотную, от боевого порядка не осталось и следа и они снова сражались как гафы.

— Даже несмотря на это, — заметил Ярослав, — мы понесли приблизительно равные потери, и наша линия чуть не сломалась. Даже ты должен это признать.

Парменион промолчал.

— Если мы сумеем вовремя захватить эту крепость, все равно придется решать проблему, как отрезать их столицу от моря. Ах, если бы со мной было несколько критских кораблестроителей.

— А кто такие критские кораблестроители? — поинтересовался Саши.

— Это такие мастера, которых здесь нет, юноша, — с сожалением произнес Александр. — Когда я услышал, что у них появился отряд, хотя бы частично обученный, то сразу же испытал чувство тревоги. Гафы начали учиться, как сражаться по-македонски. Этот отряд поможет им обучить остальных. Таким образом, у нас совсем мало времени. Мы должны охватить железную крепость плотным кольцом осады, захватить руду и быстро ее использовать. На общий исход войны очень сильно может повлиять то обстоятельство, что у гафов есть металл, а у нас нет.