Математика волшебства - Прэтт Флетчер. Страница 27

Долон, принявший облик породистого рысака, трусил впереди. Ши откинулся в седле и, внимательно поглядывая на уши рысака, пробормотал:

– А мы молодцы, правда, док?

– Я тоже так считаю, но должен признаться, что меня терзают нехорошие предчувствия. Представляете, что будет, если или кавалеры, или Орден Чародеев прознают, что мы якшаемся с противником? Как бы такое... э-э... хождение по канату не довело нас до беды.

– Это уж точно, – согласился Ши, после чего они поехали в молчании.

Раз из-за деревьев прямо перед ними выскользнул тигр. Густавус с Адольфусом, у которых, естественно, не выдержали нервы, тут же сделали попытку ломануть в лес, не разбирая дороги. Долон сразу превратился из коня в громадного буйвола, и тигр, рыча, убрался с дороги.

Солнце опустилось уже совсем низко, когда тропа неожиданно повернула под прямым углом и привела их к подножию крутого откоса. Прямо в его земляной стенке вырисовывалась огромная дубовая дверь.

Долон, вновь принявший нормальный облик, взмахнул рукой, и дверь отворилась.

– За скакунов своих не беспокойтесь, – сказал он. – Место это окружает невидимая стена, и без моего разрешения никто сюда не пролезет.

Ши спешился и заметил:

– Было бы неплохо, если бы она и комаров не пускала.

Долон послушно рассмеялся, после чего покачал головой.

– Эх, добрый подмастерье, твоими бы устами да мед пить! Ну разве не печально, что человек, венец созданья, вынужден терпеть этих зудящих и кусающихся тварей?

Воздух внутри оказался довольно спертым. Первым, что попалось Ши на глаза, была груда грязных тарелок. Долон явно не относился к холостякам-аккуратистам. А дальше обнаружилось еще кое-что, от чего на голове у Ши зашевелились волосы. Это была статуя, изображавшая задушенного молодого человека в натуральную величину, светящаяся слабым голубоватым светом. В руке она держала светильник, который Долон тут же зажег.

Колдун перехватил вопросительный взгляд Ши.

– Мой бывший подмастерье, – бросил он. – Я выяснил, что он шпионил в пользу двора царицы Глорианы. У них там кое-кто из этих великосветских выскочек балуется магией, которую они именуют «белой». Вот так вот и стоит, все органы чувств работают, а сам мертвяк мертвяком. А, Роджер? – похлопал он игриво статую по спине и расхохотался. – Когда я в ударе, другого такого юмориста, как я, во всем Ордене не сыщешь? Хотите взглянуть на мою коллекцию Маллами?

– Какого еще Маллами? – не понял Чалмерс.

Долон недоверчиво уставился на него, но решил, что это было что-то вроде шутки и расхохотался. Снимая со шкафа какие-то бутылки, он подносил их к свету. Внутри каждой размещалась человеческая фигурка не больше дюйма ростом.

– Гомункулы руки великого мастера, самого Маллами, – пояснил он. – Он специализировался на этом искусстве, и никому пока еще не удавалось съеживать людишек до такого крошечного размера. Даже я, Долон, не в состоянии сотворить что-нибудь подобное. Перед вами лучшая существующая коллекция его фигурок. Не хватает только светловолосого сарацина. У Базирана такая есть, да он не отдает, даже в обмен на водяную фею – ему как раз такая нужна. Все твердит, мол, водяная фея – штука непостоянная, вот она есть, а вот ее и нет, попади ненароком вода в бутылку – и кранты, фея сама сработает заклинание и смоется.

Он вздохнул.

– Видите, что творят увлечения даже с величайшими из нас? Но ладно входите в кабинет, добрые сэры, устраивайтесь. Да, аккуратней с василиском* [15] , когда пойдете по коридору.

– С василиском?! – переспросил Ши.

– Угу. Здорово все-таки Базиран придумал. У нас в Ордене уже все магистры ими обзавелись. Их ставят обычно прямо у входа во внутренние помещения. На членов Ордена и их друзей они ноль внимания, но стоит войти кому-нибудь из людей Глорианы... Как глянет – и готово, сразу в камень превращаешься.

Долон распахнул дверь и повел их по довольно неважно освещенному коридору. С одной стороны за прутьями решетки нервно металась какая-то зверюга, щелкая чешуйчатым хвостом и вертя во все стороны башкой очевидно, тот самый василиск. Ши чуть не вырвало от ужасающей вони.

Обернувшись через плечо, он заметил, что у Чалмерса шевелятся губы, и понадеялся, что это противодействующее заклинание, а не молитва. Вновь всплыл голос Долона:

– ...пришлось отправить их следить за Камбиной, одной из этих специалисток по «белой магии», а его самого тащить в кабинет к Маллами и топить в бадье с универсальным алхимическим растворителем. Слава Люциферу, что она вышла за этого придурка, сэра Кэмбелла, и брак стоил ей изрядной доли волшебного могущества...

Дверь с лязгом захлопнулась за ними. Ши так энергично глотал воздух, словно вынырнул со дна океана. Стол был уже накрыт, а еда – слава те господи, подумал Ши – оказалась не слишком приперченной. Отрезая себе еще порцию, он поинтересовался:

– А что это за мясо? Вкуснота!

– Жареный лозель, – запросто ответил чародей.

Ши увидел, как Чалмерс напряженно застыл с набитым ртом. Он и сам почувствовал небольшой приступ тошноты: это же в полный рост граничило с каннибализмом, а после встречи с василиском... Сделав невероятное усилие, он заставил себя вернуться к еде. Давать волю желудку в подобной ситуации было бы просто-таки непростительной роскошью.

Долон отхлебнул винца, откинулся в кресле и, к некоторому изумлению путешественников, извлек и раскурил глиняную трубку.

– Да, – заметил он глубокомысленно, – соперничество – бич нашего бизнеса. Один подсиживает другого, а эти поганые Кавалеры Глорианы пакостят всем сразу – вот потому-то Базиран и основал Орден. Слушайте, какая со мной как-то хреновина приключилась. Короче, нахожу одного состоятельного мужика, которому нужно приворотное зелье. Ну я, как полагается, честь по чести, все намешал, вручил – а он, гадюка, платить отказывается! Поскольку этим он доказал, что является самым натуральным ослом, я и говорю: теперь уши у тебя будут расти по дюйму в сутки. С каждым дюймом цена возрастает вдвое. Надоест, говорю, приходи. Вылечим. – Долон расхохотался, окутавшись клубами дыма. – В общем, повеселился я от души, точно тебе говорю. А что же эта падла делает? Преспокойненько шлепает к Малинго, и тот за полцены снимает мои чары! Ну надо же, а? Теперь такого не бывает.