Месть колдуна - Иванович Юрий. Страница 13

Они вошли в одно из помещений и сразу увидели, что половина округлой стены тоже имеет четыре выхода, но уже чуть меньшие по размеру.

– Если и в остальных трех помещениях имеется по четыре кладовки, то вряд ли меня кто переспорит о рукотворности этих пещер!

Но Кремон не разделял мнение своего товарища:

– Не спеши с выводами. Каких только чудес не создает природа!

– Да и не кладовка это, – Хлеби первым заглянул в одно их четырех помещений, – а уж скорее небольшая спальня. Вполне приличная комнатка может получиться.

– А уж какие здесь склады превосходные получатся! – зацокал языком Коперрульф.

– Или лаборатории, – подсказал Давид, заглядывая в другие помещения.

Но придирчивый взгляд дворецкого заметил и кое-что другое:

– Жаль только, что сырость и сюда пробралась. Видите: в каждой комнатке не то плесень, не то лишайник-сыромятка пятнами стелется.

Избавляющий склонился и осторожно прощупал непонятное пятно.

– Да нет, это не от сырости. Скорее всего, странная пыль, причем более темного цвета… – Он еще раз провел ладонью у себя прямо под ногами. – А вот на остальном полу ни пылинки.

– Странно, – отозвался Сонный из соседнего помещения. – Здесь точно такие же пятна.

– И здесь, – послышался голос Кремона.

Через десять минут исследователи быстрым шагом обошли все четыре смежных помещения. И в каждом из них находились переходы в овальные спаленки. Или кладовки, как их назвал дворецкий. Причем в каждой такой кладовке на полу были одинаковые темные пятна пыли. И располагались они в одних и тех же местах.

– А вот это уже и не смешно, – задумчиво пробормотал Хлеби, когда они вчетвером воззрились на пятна в последней, шестнадцатой комнатке.

– И ведь придется соглашаться с тем, что прав я! – гордо заявил Давид. При этом он со скептическим видом передал дуросовые очки коллегам.

– Ага, осталось только понять: почему эти пятна расположены так, а не иначе… Хм, что же они мне напоминают?..

– Вспомнил! – От восклицания Кремона все вздрогнули. – Вы же сами сказали: «или спальни». Помните, в моей спальне точно так же стоит кровать, – он указал на самое большое пятно. – Рядом большая тумбочка с ящиками для личных вещей. Вот это пятно поменьше. Хотя здесь может быть и этажерка с книгами или нечто подобное. И третье пятно, ближе к выходу, – это стол со стульями. Видите, даже здесь один угол просматривается, а стульями можно представить эти расплывчатые пятна по сторонам. А? Подходит?

– Точно! – тут же поддержал товарища Сонный. – Давайте уже с этой точки зрения просмотрим спаленки по второму кругу.

Когда повторный осмотр был закончен, все собрались в самом большом помещении, и Хлеби стал подводить итоги:

– Интересное исследование у нас получилось. Хоть очки ничего не помогают. Они, видимо, лишь затем и служат, чтобы найти дуросовые наплывы. Шахтеры за них хорошо заплатить должны. А вот по поводу этого места… Мне теперь придется еще раз проверить все сведения про другие пещеры в дуросовых наплывах. Особенно тех, в которых побывал человек. Если хоть где-то подобные пятна заметили…

– То перед людьми встанет еще одна неразрешимая загадка, – договорил Кремон за старшего коллегу, придав своему голосу интонации глашатая. – А тысячи проходчиков с проклятиями начнут бурить новые штольни в дуросовых наплывах.

– Может быть, и так! – засмеялся протектор Агвана. И уже взялся за перекладину веревочной лестницы, как Коперрульф опять что-то заметил:

– Или мне кажется, или действительно на этой стене, ровно по центру, что-то нарисовано. Или выдолблено… И как раз внизу, под самой стеной, толстая полоска темной пыли.

Колдуны сразу заметушились.

– Хм… Действительно нечто проступает…

– А давайте поменяем углы освещения?

– Давайте. Смещайте своих светляков как можно дальше влево…

Через пять минут возни и споров колдуны таки пришли к единому мнению. На стене явно виднелся какой-то символ, и его, скорее всего, перечеркивали две ровные полоски, образующие наклонный крестик. Когда символ перерисовали на бумагу, стали вспоминать, что же он обозначает. По твердому убеждению самого опытного Эль-Митолана, этим знаком на древнесунском языке обозначали любой металл.

– Причем таким символом в глубокой древности пользовались все без исключения разумные на всех без исключения материках.

– Значит, – решил сделать окончательный вывод Сонный, – крест на этом символе запрещает употребление, использование или производство здесь любого металла. Или есть другие мнения?

– Скорее всего, именно так. Но что обозначает пыль под знаком? Тоже кровать?

– Но тогда ее пришлось бы поставить на ребро, стоя, – хмыкнул Давид.

– А если и так? – Кремон еще раз оглядел знак и полоску пыли. – Вполне могла получиться дверь… Или арка…

– Ты так не шути! – неожиданно разволновался Хлеби, даже отступая на шаг назад. – Ты хоть представляешь, о чем говоришь?

– Я? Про дверь и про арку. А что здесь может быть смешного?

– Да не смешного, а величественного! Эх, молодежь! Не знать про Арку?!

– А что это такое? – заинтересовались все одновременно.

– Из глубин времен до нас дошло несколько письменных упоминаний о легенде, в которой говорилось о наличии в нашем мире Арок. И через эти Арки можно было путешествовать в другие миры и на другие планеты. Но исчезла энергия, питающая эти Арки, и они превратились в прах. И не суждено разумным созданиям более воспользоваться ими, и не суждено познать величие иных миров.

– Красиво звучит, – признался Сонный. – Аж мурашки по спине пробежали…

– А давайте посмотрим на эту стену со знаком на всех возможных для нас магических уровнях? – неожиданно предложил Кремон.

Как ни странно, первым откликнулся Коперрульф:

– А чего на нее смотреть? Она же явно цельная и неделимая. Какая тут может быть дверь?

– Ну, мало ли какая… – пробормотал Избавляющий, погружаясь вместе со своими коллегами в транс исследования.

Долгое время стояла полная тишина и ничего не происходило. Скептически настроенный Коперрульф отошел к противоположной стене и полуприсел на небольшой скальный выступ. Прикидывая про себя, сколько ему придется еще так лицезреть замерших колдунов. Но почти тотчас Хлеби Избавляющий пошевелился и оживленно воскликнул:

– Есть! Вижу слабо мерцающий овал полутора метров в ширину и трех в высоту!

Тут же зашевелились его младшие коллеги и отреагировали кучей вопросов:

– Где? Как именно надо смотреть? Какого цвета? В глубине породы или снаружи?

– Верхушка овала лишь чуть не достает до знака. Смотреть надо как при системном обозначении границы направленного удара стихии. Словно вы хотите пометить стену адресным заклинанием. И сразу увидите слабо мерцающий овал темно-фиолетового цвета. В тот же момент стопорите поисковую систему и начинаете добавлять проникающее воздействие, как при медицинском осмотре. И тогда мерцание получает большую насыщенность. Оно выступает на три-четыре сантиметра наружу и уходит сантиметров на десять в глубь стены. Это просто невероятно! И, как мне кажется, это остаточные крохи какой-то энергии. Словно кто-то недавно пытался со стеной что-то делать. Но если прикинуть, что здесь никого не было столетиями… Однозначно: подобный феномен явно результат воздействия разумных существ.

– Вижу, вижу! – воскликнул от прилива эмоций и Кремон. – И мне кажется, что вся фиолетовая масса состоит из гаснущих угольков. Они как бы двигаются или вращаются, и потому кажется, что овал мерцает…

– Хм… – по лбу протектора Агвана поползли морщины от сосредоточения. – А ведь и правда. Очень похоже…

– А у меня ничего не получается! – чуть не захныкал от досады Сонный.

В ответ молодой Невменяемый рассеянно и беззлобно пожурил своего старшего товарища:

– Это потому, что ты всегда отказывался учить магию воздействия на стихию. Придется теперь верить нашим ощущениям.

– Но вы хоть мне вкратце поясните свои действия! – настаивал Сонный. Но Избавляющий, не открывая глаз, лишь отмахнулся от него рукой: