Проклятые башни - Форсит Кейт. Страница 11

Хмельное тепло пряного эля растекалось по телу Изабо, кружа ее голову и наполняя смехом легкие. Рука Дайда, обвивающая ее талию, была теплой и сильной, а его черные глаза, блестящие, точно шлифованный гагат, улыбаясь, смотрели прямо в ее голубые. Когда он закружил ее в новом быстром танце, она почувствовала, каким стройным и гибким кажется его тело рядом с ней, как плавно и гармонично они двигаются вместе.

Танцующая пара, кружась, преодолела ледяную тьму дворцового парка и снова оказалась в жарком переполненном зале. Дайд закружил Изабо, и горящие факелы слились со смеющимися лицами, завертевшись опаляющим вихрем. У Изабо закружилась голова, и ей пришлось беспомощно ухватиться за его руку, чтобы не упасть. Он засмеялся и поцеловал ее. Каким-то образом, не переставая танцевать, они выскользнули из бального зала и оказались в темных соседних комнатах. Его губы опаляли ее шею, точно угли. Он сбивчиво шептал ей слова любви, но она едва слышала их, ошеломленная собственной реакцией.

Они лежали на кровати, сплетясь друг с другом, когда Лиланте открыла дверь. Застеснявшись такого количества незнакомых людей и безуспешно пытаясь разыскать своих друзей, древяница решила найти свою кадку с землей и поспать. Свет из распахнутой двери залил спальню, и Лиланте не смогла удержаться от крика, увидев Дайда и Изабо в ворохе смятой и расстегнутой одежды. Циркач оторвал губы от груди Изабо, а та, полуослепленная, смотрела на Лиланте из-за его обнаженной спины. На миг древяница застыла с пылающим лицом, потом, развернувшись, побежала прочь.

Изабо, вскрикнув, кое-как привела себя в порядок и бросилась за ней, крича:

– Лиланте! Лиланте!

Дайд выругался и попытался натянуть рубаху.

Древяница пронеслась по коридору и сбежала по лестнице, еле успевая избегать столкновения с многочисленными парочками, которые болтали на площадках или целовались по углам. Отчаянно пытаясь застегнуть лиф платья, Изабо поспешила за ней.

Дайд поймал ее на вершине лестницы.

– Пойдем обратно в постель, леаннан, – прошептал он, обвивая рукой ее талию. – Теперь уже ничего не поделаешь…

– Неужели ты не видел ее лицо? Она выглядела совершенно убитой.

– Это просто потрясение. Она не ожидала обнаружить нас в таком виде. Ничего страшного, леаннан. Она немного смущена, но это пройдет. Пойдем. – Он потянул ее в спальню, другой рукой обняв ее за шею.

Изабо заколебалась, глядя на лестницу. Свечи уже догорели почти до конца, но все же давали достаточно света, чтобы понять, что Лиланте и след простыл. Вздохнув, она позволила Дайду увести себя обратно в спальню.

Внезапно Изабо пронзила острая боль, и она вскрикнула, схватившись за живот.

– Что с тобой? Что случилось? – закричал Дайд и подхватил ее, когда она пошатнулась и лицо ее внезапно побелело.

Она согнулась пополам, обхватив руками живот.

– Это Изолт, – простонала она. – Наверное, дети…

Дверь в другом конце коридора распахнулась, и оттуда вырвался Лахлан, прижимая к себе простыню. Его черные волосы были всклокочены, глаза налились кровью, от него пахло перегаром.

– Изабо! – закричал он. – Быстрее! Изолт! Мне кажется, она рожает!

Новая волна боли прокатилась по ее телу, и она снова застонала.

– Позовите… Мегэн, – проговорила она непослушными губами. – Быстрее!

Дайд неохотно отпустил ее и поспешил позвать стражу. Боль отпустила, и Изабо вслед за своим обезумевшим от волнения зятем вошла в королевскую спальню. Изолт сидела на огромной постели с побелевшим лицом и расширенными глазами. При виде сестры она вскрикнула от облегчения и протянула руку. Изабо подбежала к ней, крепко сжав ее пальцы.

– Ты тоже почувствовала? – прошептала Изолт, и Изабо кивнула.

– Малыши готовятся появиться на свет, – сказала она. – Я послала за Мегэн, она скоро придет. Если я буду чувствовать то же, что и ты, думаю, толку от меня будет немного.

– Мне вполне достаточно, если ты просто будешь рядом, – ответила Изолт.

Изабо кивнула и поцеловала сведенные страхом пальцы сестры. Она знала, чего должно было стоить гордой Изолт это признание.

– Я знаю, милая, – прошептала она в ответ. – Но все будет хорошо, и скоро у тебя будут двое прелестных малышей. – Она принялась подкладывать в огонь поленья и позвонила в колокольчик, вызывая служанку сестры.

На Изабо снова накатила невыносимая боль и она застонала, схватившись за живот. Подняв глаза, она увидела согнувшуюся пополам Изолт, чья поза была точной копией ее собственной.

– Уже скоро, – с усилием сказала она. – Не бойся, Изолт, это будет совсем недолго.

В спальню вбежала запыхавшаяся служанка, протирая глаза и ахая. Ее лицо под украшенным рюшами чепцом, который она в спешке натянула криво, было встревоженным. Изабо велела ей позвать Сьюки и попросила ту поскорее принести ее сумку с травами.

– Нам понадобится чистая ткань и котел, чтобы кипятить воду, и посмотри, не найдется ли в погребе малиновый лист – он очень хорош при схватках. Да, и пошли кого-нибудь разбудить Джоанну – если она действительно хочет стать целительницей, почему бы ей не понаблюдать за родами!

Еще одна схватка заставила Изолт вцепиться в руку Лахлана. Изабо пришлось ухватиться за каминную полку, чтобы удержаться на ногах, и изо всех сил закусить губу. Потом появилась Мегэн, чьи седые волосы струились по плечам, а плед был накинут прямо на ночную рубаху. Она приказала Лахлану отойти от кровати, резко велев ему не путаться у нее под ногами.

– Умойся и оденься, ради Эйя! – рявкнула она. – От тебя несет, как от пивной бочки!

Нахмурившись, Лахлан вышел в гардеробную, подобрав с пола свой килт и рубаху. Мегэн подняла скипетр, закатившийся в угол, и положила его на стул, что-то бормоча себе под нос. Потом она склонилась над Изолт, ощупывая ее раздутый живот легкими пальцами и бормоча слова ободрения.

Пришли служанки, нагруженные кувшинами с водой, корзинами с травами и настойками и стопками чистых простынь. Появилась красная от беспокойства Сьюки, неся в одной руке зашедшуюся в плаче Бронвин, а в другой сумку с травами.

– Прошу прощения, миледи, но я не смогла разбудить Кетти, а малышка так плачет, что я не осмелилась оставить ее одну…

– Кетти что, перебрала Горячей Пинты, и тебе не удалось ее разбудить? – резко спросила Мегэн.

Сьюки покраснела еще гуще и прикусила губу, кивнув и пожав плечами одновременно.

– Ну да, она все храпит и храпит, а под ногами у нее валяется пустая кружка…

– Нужно найти другую кормилицу, – фыркнула старая колдунья. – Ладно, Сьюки, ты все сделала правильно. Попроси Латифу сделать жидкую кашу и покормить малышку, а потом дай ей немного макового сиропа, чтобы она успокоилась, и принеси сюда ее колыбельку. Только поживее, я чувствую, что эти младенцы вот-вот родятся!

И действительно, к тому времени, когда Сьюки вернулась и уложила сонную Бронвин в ее колыбельку, Изолт уже была на последней стадии схваток. Ее рыжие кудри были мокры от пота. Она ходила по спальне, величественная в своей наготе, решительно сжав зубы. Занимался рассвет; сквозь полуприкрытые занавеси морозные узоры на оконных стеклах отливали нежно-розовым светом. Изабо, еле державшаяся на ногах от той же боли, что терзала ее сестру, шагала рядом с ней, поддерживая ее под спину, а Мегэн объясняла Джоанне, самой старшей из Лиги Исцеляющих Рук, что именно она делает.

Изолт сдержала стон, вцепилась в каминную полку и начала изо всех сил тужиться, а Изабо держала ее.

– Я вижу головку! – закричала Джоанна. – Глядите!

Изолт закусила губу и снова потужилась, а Джоанна встала перед ней на колени и, слегка покачивая головку своими натруженными руками, под бдительным надзором Мегэн помогла ребенку выйти. Ее некрасивое лицо преобразило изумление.

– Это мальчик!

До них донесся крик петуха, приветствующего восход, и поднимающееся солнце залило окно светом. Ребенок сделал первый вдох и закричал.

– У тебя прелестный сын, – ласково сказала Мегэн, – и я не знаю, как такое возможно, но у него крылья, Изолт, точно такие же, как у его отца.