Пилигримы - Эллиот Уилл. Страница 97

— Меч! — воскликнул один из них, и остальные рассмеялись. — А вот это отличная идея!

— Размягчи ее чуток, а там уж мы возьмемся! — завопил другой.

Оказавшись у Стены, Анфен поднял меч и ударил. Ни следа, ни трещины, ни царапины. Он снова занес оружие и снова, затем принялся колотить по Стене кулаками, то дико смеясь, то крича от гнева. Шарфи скривился, глядя на бесполезную трату прекрасного оружия, недавно купленного и все такое, наверное, еще долго никому не удастся выторговать меч у кузнеца из Эльвури. Хватая ртом воздух, Анфен наконец сел на землю, прислонившись спиной к стене и глядя прямо перед собой.

— Единение сил, — пробормотал он, — он упоминал об этом. Это можно сделать.

— Нам нужно вернуться и поговорить с мэрами, — произнес Шарфи. — Все изменилось. Они потеряли город. Теперь-то они к нам прислушаются. К тому же один и так уже на нашей стороне, если я правильно понял.

Анфен ничего не ответил.

— Неподалеку есть трактирчик. Пиво у них ничего, так ребята сказали.

Никакой реакции.

— Вот что, — начал Шарфи, разозлившись; в конце концов, если он не заслуживал того, чтобы его слушались, по крайней мере, к нему можно было прислушаться. — Лично я отправляюсь туда спать. Может, на целую неделю. — Он нервно покосился на каменного гиганта слева, который теперь наклонился к ним всем телом, проявляя явный интерес к пришельцам. Возможно, их не так легко расшевелить, этих древних стражей, а успокоить еще сложнее. — Если в ближайшие пару дней к тебе вернется разум, заходи выпить кружечку пива. — С этими словами Шарфи вскочил на коня и уехал по направлению к великой разделительной дороге.

…Анфен еще целый час сидел под Стеной, надеясь, что великан сейчас встанет, подойдет сюда и убьет его. Его то и дело окликали ребята с катапульт:

— Сэр? Хозяин?

Однако в конце концов они сдались и медленно начали разбирать громоздкие сооружения.

Постепенно сгущались сумерки. Анфен поднялся, взглянул на зазубрившийся, погнутый меч. Оружие неплохо выдержало испытание, если учесть, с какой силой он колотил по Стене. Внезапно Анфен словно взглянул на самого себя со стороны впервые за очень долгое время, и вид его изрядно обеспокоил. Приступ глупости, продлившийся целую неделю. «Какого черта я вообще здесь делаю?!»

Его начал разбирать смех. Куча разбившихся камней, погнутый меч, и все это время, направляясь сюда по великой разделительной дороге, он искренне полагал, что судьба этого мира отныне покоится только в его руках…

Поддавшись порыву, он расхохотался и увидел, как приближается кто-то еще. Судя по силуэту, появившемуся на фоне темнеющего неба, Анфен понял, что это она, однако в ту же секунду мелькнувшее зеленое платье снова исчезло.

— Эй! — крикнул он, обращаясь к работникам. — Вы ее видели?

Они обменялись веселыми взглядами.

— Да, добрый сэр! Мы ее видим. На нее вообще приятно смотреть, это уж точно. Хотите, оставим вас двоих наедине?

С этими словами они расхохотались. Анфен ощутил всплеск расплавленного добела гнева, однако понимал, что у работников было полное право высмеивать его, и не важно, что он не привык к такому обращению.

Он снова сел на землю, думая о Незнакомке, гадая, что она скажет или посоветует — если, конечно, женщина еще никуда не ушла. Она больше не показывалась на глаза, он даже не думал о ней с того утра, когда с трудом вышел из подземных переходов, устав убивать беззащитных людей.

Какая-то птица издала хриплый вопль, очень похожий на смех, показавшийся до странности громким, из кустов справа от катапульт. Этот звук напугал Анфена, он вздрогнул от неожиданности и обернулся, увидев несколько черных перьев, медленно опускавшихся на землю. Затем из-за кустов появилось новое существо, хромающее, словно изломанное, сжимающее серебряный посох в форме трезубца. Это определенно была не Незнакомка.

Анфен неуверенно поднялся на ноги. Сердце колотилось как бешеное. Эта хромота была известна всему Леваалю. Длинный хвост из черных перьев волочился по земле за спиной существа. Оно отбросило на спину капюшон, открывая взгляду три толстых тяжелых рога — два вьющихся вниз по обеим сторонам лица и один посередине, который, казалось, и заставлял его постоянно клониться к земле.

Архимаг повернулся к катапультам, остановился неподалеку от них и воздел обе руки. Его тело конвульсивно содрогнулось. Волна воздуха прокатилась от ладоней, сначала лишь растеревшая камни в пыль, а затем обратившая в мелкий мусор и катапульты, и работников, застывших в изумлении. В воздухе остались лишь алые полосы. Внутренности людей тонким слоем размазало по поверхности земли. Тишина, воцарившаяся после того, как осел последний кусок, была удивительно глубокой. Такой Анфен еще никогда не слышал.

Архимаг медленно повернулся к нему.

— Катапульты, — с намеком на веселье произнес он поставленным, глубоким голосом.

Анфен стоял, направив меч на противника и понимая, что сопротивляться бесполезно. Как можно избежать смерти сейчас? Сколько раз человек, желавший наконец войти в ее объятия, может попадать прямо в руки черной хозяйки и в следующий миг кубарем катиться прочь, когда столькие страстно желающие жить уже пожраны ею? Это не имеет значения, он нанесет удар, если враг подберется слишком близко. В голове неожиданно прояснилось, все стало на свои места. Наконец-то. Наконец-то.

Архимаг, хромая, подошел чуть ближе; почерневшая, скукожившаяся нога не толще самой кости не сгибалась, но при этом выглядела так, словно в любой момент может треснуть, не выдержав веса тела. Густые клубы дыма поднимались ввысь от рогов.

— Катапульты, — весело повторил он. — Не важно, крепись. Я чувствую, что твоя миссия завершится успешно.

Не обращая внимания на слова Архимага, Анфен держал оружие, чувствуя себя уже побежденным и глядя на существо, подбирающееся все ближе к нему. Из среднего рога в центре лба дым шел тонкой струйкой. Квадратный драгоценный камень в глазнице, вставленный словно в охлажденный воск, вращался, натягивая плоть по обеим сторонам, которая шла мелкой рябью от каждого движения. Если ему хватит наглости подобраться на расстояние удара…

— С чего ты вдруг решил поговорить со мной? Почему бы не закончить это сейчас же?

— Ты косвенно полезен мне живым. — Голос был насыщенный, глубокий, ласкающий слух. — Возможно, что ты закончишь свою жизнь, чувствуя боль и горечь или же просто желая досадить мне, но это не имеет особого значения. Совет Вольных городов знает, что ты отправился в путь, взяв на себя эту миссию. Я позаботился об этом. Вскоре они узнают также, что тебе удалось достичь цели, и все, что ты им скажешь, уже не будет иметь значения, начнешь ты доказывать мое участие или нет. Ответственность за последствия также будет на тебе, а не на мне. Об участии Йинфеля в твоем проекте также вскоре станет известно, можешь в этом не сомневаться. Об этом уже знают. В данный момент мэр, скорее всего, пытается объяснить свое решение остальным. Их совещание, наверное, напоминает сбор квохчущих клуш в курятнике.

— Ты видел старика и его амулет.

— Конечно. Еще в Зале Окон. Я бы предпочел, конечно, чтобы оба пилигрима были сейчас рядом с тобой, но это не должно повлечь за собой особых изменений. Не имеет значения и то, что амулет и заключенное в нем послание не достигли твоих мэров, а также что их решение никак не повлияло на твое мнение. Мне повезло.

Анфен про себя отмерял расстояние, шаг за шагом, и готов был уже броситься на Архимага, когда тот плавно взмахнул рукой, и меч, кувыркаясь в воздухе, полетел прочь и вонзился в землю. Уродец остановился недалеко от Анфена и посмотрел на него. Выражение изувеченного лица было не так легко понять, хотя в голосе появились нотки сожаления.

— Это правда, тебя использовали. Не все из нас способны сидеть на тронах, и враги не всегда причиняют нам вред. Запомни это, ибо я говорю искренне. Убеждение и упорство, которые ты продемонстрировал, и намерения, которые взлелеял, сами по себе неплохи. А вот невежественный разум, неверно обрабатывающий сведения, привел к ужасающим результатам. Ты помог Проекту, и это хорошо, хотя ты, возможно, так не считаешь. Пусть же мои слова, в свою очередь, окажут влияние на решение, которое ты примешь, гадая, достоин ли ты жить.