Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности - Мур Кэтрин Люсиль. Страница 64

Крепко сжимая книгу, он выбрался через отверстие, сдирая кожу с голеней. Потом, тяжело дыша, побежал по дну рва, пока отблеск огня не исчез из виду. С грохотом взорвался бензобак, и только тогда Трейси почувствовал, что силы покидают его. Он сел и уставился на книгу — она была сейчас лишь тенью, едва видимой в слабом свете луны.

— О Боже! — сказал он.

Потом он сунул книгу в карман разорванного плаща и вышел на дорогу. У обочины стояли машины, бегали люди с фонарями. Трейси направился к ним.

Он испытывал раздражение при мысли о близящейся сцене. Единственное, чего он сейчас хотел, это полистать книгу где-нибудь в укромном месте. Скептицизм его исчерпал себя. Правда, он повидал достаточно всякого, чтобы избавиться и от легковерия. Вся эта история могла быть случайностью, хотя вряд ли…

Началась обычная в таких случаях суматоха: расспросы, громкие бестолковые разговоры и заверения самого Трейси, что он не ранен. Наконец, сопровождаемый полицейским, он дошел до ближайшего дома и позвонил в свою страховую компанию. Тем временем вызвали такси.

Трейси попросил водителя остановиться у небольшого бара, и выпил несколько рюмок виски, прежде чем коснулся лежавшей в кармане книги. Лучше не доставать ее здесь. Впрочем, свет был не очень хорошим — видимо, здесь считали, что человек, когда напьется, выглядит не лучшим образом.

Подкрепившись и чувствуя, как внутри нарастает возбуждение, Трейси добрался наконец до своей квартиры в Уилдшире. Закрыв за собой дверь, он включил свет и чуть постоял, поглядывая по сторонам. Потом подошел к дивану, зажег лампу и вынул книгу из кармана.

Белый овал был пуст, на матовой коричневой обложке сверкала вытесненная золотыми буквами его фамилия. Трейси открыл книгу на странице 25. Там по-прежнему значилось: «Попробуй через ветровое стекло».

Он закрыл книгу и открыл ее на форзаце; тот был чист. Зато следующая страница оказалась весьма интересной. Ему вновь бросилась в глаза собственная фамилия, написанная уже знакомым почерком.

Таинственно, но красноречиво. Трейси попытался найти в словаре, что это такое за grimoire, но такого слова не оказалось. Впрочем, он смутно припоминал, что оно означало магическую книгу, сборник заклинаний. Призадумавшись, еще раз пролистнул страницы. Заклинания? Нет, скорее уж, советы. И совет относительно ветрового стекла подоспел вовремя.

Трейси криво усмехнулся. По крайней мере, в одном катастрофа ему помогла — он почти забыл об убийстве. А может, не следовало этого делать? Если полиция начнет что-то подозревать… Хотя с чего бы? Его присутствие в Лаурел-Кэньон легко объяснить, в конце концов, это оживленная трасса. А тело Гвинна в доме на отшибе найдут еще нескоро.

Он встал, снял порванный плащ и брезгливо бросил его в угол. Трейси любил хорошо одеваться и испытывал от этого почти чувственное удовольствие. Войдя в ванну, чтобы принять душ, он почти сразу выскочил из нее в облаке пара, чтобы забрать с дивана книгу.

Она ждала на табурете, пока он мылся, надевал пижаму и халат. Он держал ее в руке, когда вернулся в комнату, и не спускал с нее глаз, пока готовил себе выпивку. Напиток был крепким и, медленно потягивая его, Трейси чувствовал, как приятное тепло обволакивает его тело и разум. Только теперь он понял, насколько разволновался.

Усевшись поудобнее, он задумался. Колдовство? А существует ли оно вообще? Он переворачивал страницы, но их содержание нисколько не менялось. Просто невероятно, как та фраза о стекле спасла ему жизнь. А другие страницы? На большинстве из них значились фразы, совершенно лишенные смысла. «Оборотни не взбираются на дубы». Ну и что?

Трейси долил себе виски. Он слегка превысил свою обычную норму, но причина была уважительная. Впрочем, он не испытывал никаких признаков перебора, если не считать капелек пота на высоком загорелом лбу.

— Из этого должно выйти нечто интересное, — произнес тихий голос.

Это был кот. Красивый, толстый, с лоснящимся мехом, он сидел на стуле напротив репортера и гипнотизировал его таинственным взглядом. «Подвижная кошачья мордочка и язык, — подумал Трейси, — неплохо приспособлены для человеческой речи».

Кот шевельнулся.

— По-прежнему считаешь это чревовещанием? — спросил он. — Или галлюцинацией?

Трейси встал, пересек комнату и осторожно вытянул руку.

— Я бы хотел убедиться, что ты настоящий, — сказал он. — Можно?

— Только осторожно. И без фокусов. Когти у меня острые, а чары еще острее.

Удовлетворенный прикосновением к теплому меху, Трейси отступил и задумчиво посмотрел на животное.

— Ну, ладно, — сказал он. — По крайней мере, мы пришли к тому, что я разговариваю с тобой и верю в твое существование.

Кот кивнул.

— Превосходно. Я пришел поздравить тебя с тем, как ловко ты увернулся от дриады. Хочу также заверить, что отступать не собираюсь.

Трейси сел.

— От дриады? Я всегда думал, что дриады красивы. Как нимфы, например.

— Сказки, — коротко ответил кот. — Древнегреческий эквивалент репортерской утки. Сатиры, мой дорогой, занимались любовью только с молодыми легкомысленными дриадами. А те, что постарше… Не знаю, смог бы ты представить, как выглядит дриада калифорнийской секвойи.

— Пожалуй, смог бы.

— Ошибаешься. Чем старше антропоморфное существо, тем менее заметны различия. Ты обращал внимание на бесполость стариков? Разумеется, они умирают, прежде чем это зайдет слишком далеко. Стирается граница между человеком и богом, потом между человеком и животным, а затем между животным и растением. В конце концов остается только однородная чувствующая масса. Дальше нее лучше не заходить. Так вот, дриады секвойи зашли дальше.

Настороженные и непроницаемые кошачьи глаза внимательно следили за ним. Трейси чувствовал, что разговор этот имеет какую-то цель.

— Кстати, меня зовут Мег, — сообщил кот.

— Значит, ты кошка?

— Да, в этом воплощении. В естественной обстановке приживалы бесполы, но когда попадают на Землю, вынуждены подчиняться земным законам… по крайней мере, до некоторой степени. Ты, конечно, заметил, что никто, кроме тебя, не видел дриады.

— Рядом никого не было.

— Вот именно, — довольно заметила Мег.

Трейси задумался, отчетливо понимая, что ведет сейчас борьбу с этим созданием.

— Ну, хорошо, — он кивнул. — Перейдем к делу. Ты была этим… ну… приживалом Гвинна. Что из этого следует?

— Я служила ему. Приживал, Трейси, служит для мага катализатором.

— Ты не могла бы повторить?

— Катализ — это ускорение химической реакции при помощи вещества, не принимающего в ней непосредственного участия. Вместо слова «химической» поставь слово «магической». Возьми конфету, воду, добавь серной кислоты, и получишь глюкозу и фруктозу. Возьми пентаграмму, кровь вола, добавь меня и получишь демона по имени Фарнегар. Это демон-лозовик, — добавила Мег, — он помогает отыскать спрятанные сокровища, однако и у него есть свои ограничения.

Трейси продолжал размышлять. Все это звучало вполне логично. Веками в легендах упоминались приживалы колдунов, хотя использование этих существ всегда было вопросом спорным. Пресловутые слуги дьявола? Вздор! Катализатор — куда как проще, особенно для бедного, одурманенного алкоголем мозга Трейси.

— Может, мы договоримся? — сказал он, глядя на Мег. — Ты же сейчас без работы, верно? А мне бы не помешало немного колдовских знаний.

— Бред, — презрительно ответила кошка. — Думаешь, магией можно овладеть на курсах репортеров? Эта профессия требует высокой квалификации, умения использовать точные инструменты, развитой интуиции… Черт побери, Трейси, это больше, чем университетское образование. Нужно быть прирожденным лингвистом, чтобы справиться с заклинаниями. И обладать молниеносной реакцией, идеальным чувством времени. Гвинн учился двадцать три года, прежде чем получил козлиную шкуру. Ну и к тому же есть еще кое-какие формальности, касающиеся платы.