Крылья Урагана - Банч Кристофер. Страница 27
На него надвигался рочийский лучник, сжимая в руке обоюдоострый кинжал. Хэл отразил удар и нанес ответный, ощутив, как мимо лица просвистела еще одна стрела.
Теперь прямо на него шел спешившийся кавалерист, занеся над головой двуручный меч. Хэл бросился на колени и вогнал свой легкий меч снизу вверх под кирасу противника, прямо ему в живот.
Что-то тяжелое обрушилось ему на затылок, и он рухнул плашмя. С безумной скоростью завертевшийся вокруг него мир померк.
Он не знал, сколько пробыл без сознания, несколько минут или несколько секунд, но когда пришел в себя, то обнаружил, что бредет, шатаясь, к пригорку с окровавленным мечом в руках. Кто-то попытался проткнуть его копьем, Хэл мечом перерубил древко, потом убил нападавшего.
Перед ним лежали три мертвеца. Все трое из его отряда.
Над ним навис какой-то человек в рочийской форме. Хэл убил и его, упрямо продолжая свое продвижение.
Дорогу ему преградил ров, и он спустился на его дно, тут же ничком бросившись на землю и слыша над головой свист стрел.
В ров, тяжело дыша, спрыгнул человек, замахнулся на Хэла мечом, но, увидев, что на нем одинаковая с ним форма, выбрался наружу. Тут копье пронзило ему плечо. Он завертелся на месте, и еще одно копье вошло ему в шею сзади.
Рочийский солдат, не заметив Хэла, бросился вперед, и меч Хэла вонзился ему в подмышку.
Потом была нескончаемая кровь и нескончаемые крики, громкие, потом тише и тише, и Хэл, лежа в пыли, смотрел, как рочийская тяжелая кавалерия проезжает мимо него, возвращаясь к своим рубежам. Перед ними, подталкивая немногочисленных пленников, рысили лучники, замкнувшие ловушку.
Потом не стало слышно ничего, кроме стонов умирающих.
Хэл с трудом поднялся на ноги, ожидая, что сейчас его убьют. Но на поле не было никого, кроме мертвых, умирающих и тяжелораненых.
Никаких следов обещанной сэйджинской тяжелой кавалерии видно не было.
Хэл принялся считать раны. Удар в спину, не слишком болезненный, но причинивший достаточно кровавую рану, чтобы его сочли мертвым и оставили лежать в канаве. Обломок тонкой стрелы из лука, пробивший ляжку; обломок он тут же вытащил, слегка продвинув вперед, чтобы отломить наконечник. Боль была такая, что он чуть было не потерял сознание, но все же довел дело до конца и перевязал рану обрывком кителя. Все его тело покрывали синяки и ссадины, но кости, судя по всему, уцелели.
Ему следовало двигаться в сторону своих укреплений как можно быстрее, пока не появились стервятники и мародеры, но он остановился, увидев на дне рва погибшего, одного из тех, кто подчинился его приказу.
На него нашло странное оцепенение, и он принялся бродить по полю битвы, находя одного, другого, третьего из своего отряда. Все они были мертвы.
Потом он увидел тело лорда Канисты, окруженное полудюжиной лежащих навзничь закованных в тяжелые доспехи рочийцев.
В десяти ярдах от него было распростерто тело сэра Киннеара, лежавшего спина к спине с сэйджинским рыцарем, бросившим ему вызов. Они тоже забрали с собой в могилу кого смогли.
Он бродил, не замечая времени. Все смешалось у него в голове, и когда он очнулся, были уже почти сумерки.
Он стоял на коленях над телом Джарта Ординея, лежавшего навзничь. Его кинжал торчал из груди одного из тех троих, которые погибли, пытаясь убить его.
На лице Ординея застыла кроткая, умиротворенная улыбка. Преждевременно прочертившие его лицо морщины разгладились, и он казался мальчишкой, каким был, когда его забрали в армию.
Хэл торжественно кивнул, как будто Ординей что-то ему сказал, поднялся и пошел обратно.
По пути он наткнулся на лошадь с окровавленной раной на шее, кое-как забрался в седло и медленно потрусил к своим позициям.
«Все погибли, — неотступно крутилось у него в мозгу. — Никого не осталось. Все погибли. Ну вот, теперь ты можешь спокойно отправляться летать на проклятых королевских драконах, тебе же всегда этого хотелось? »
Парус старой посудины наполнился южным ветром, несущим ее к Дирейну, размытой линией маячащему на горизонте. Корабль то поднимался, то падал вниз вместе с волнами. Трещали мачты. Моряки деловито сновали по палубе.
Хэл не обращал внимания на суету, не сводя глаз с Паэстумской бухты, из которой они выходили, и далекой рочийской границы слева от него.
Он вернется — и вернется всадником на драконе.
Вернется, чтобы отомстить.