Хейдер. Перечеркнутый герб Ланграссена - Борисов Олег Николаевич. Страница 30
– Как говорили наши следопыты, камыш тянется отсюда и до главной топи, где полно звериных троп. Но до нее надо миновать сухой перешеек. Здесь нас зажали, но шанс прорваться пока есть… Вот когда они подтянут остальные войска, тогда останется только утопиться…
Острый клинок чертил тонкие линии:
– Ближе всего два островка, здесь и здесь. На оба из них можно пройти. Затем, аккуратно двинуться вот сюда. Одна группа пройдет по краю трясины здесь, другая сможет обогнуть заросли тут. И вперед.
– Каждый за себя? – усмехнулся бывший командир наемников.
– Да. Объединенный отряд услышат и зажмут. Поодиночке пробиваться смысла нет, любой заслон легко справится с таким бойцом. Единственный наш шанс – это попытаться прокрасться как можно ближе к большой воде и рвануть туда изо всех сил. Две группы им не перехватить. Кому-то должно повезти…
Хаваскатт закашлялся, потом сплюнул желтую тягучую слюну и ткнул скрюченным пальцем в рисунок:
– Мы пойдем здесь. Сухой земли больше, наверняка кто-то будет стоять на страже. Но мы лучше вооружены и подготовлены. Если даже с кем сцепимся, сумеем пробиться при помощи оружия.
– А почему это?! – засипел баткарл, вцепившись в рукоять меча. – Это с чего ты решил, что нам подыхать?! Я с ними тогда пойду! Вон им по карте всего-ничего! Мигом прошмыгнут!
– Потому как мы здесь пройдем, а они – нет, – отрезал убийца, вперив тяжелый взгляд в последнего тиорена. – И идти надо сейчас, пока вечер не наступил. В сумерках они наряды утроят, кострами всю округу оцепят…
Хейдер убрал нож и добавил:
– Там полоса сожженного камыша. На наше счастье, огонь по всему болоту не прошел. Да и побоялись они большие участки поджигать, чтобы самим не сгореть. Поэтому шанс у нас есть. И в самом деле, надо пытаться сейчас, пока загонщиков не так много…
Проводив глазами спину последнего крестьянина, седовласый мужчина сгреб мрачного карлика и зашипел ему на ухо:
– Ты что, нашу удачу решил в болото спустить?! Куда ты бежишь, идиот, они же смертники!
– Да я…
– Именно, безмозглая коротышка! Они – наша удача, наш пропуск дальше… Как только засядут на своем островке перед рывком, мы наведем на них загонщиков… У тебя три стрелы и у меня две. Паклей обмотаем и подпалим их лежбище. Огонь даст знак и выгонит их прямо на охотников. Да и на узком участке солдат должно быть намного больше, чем у нас. Поэтому в суматохе мы проскочим. И выглядим мы не как крестьяне, в беготне могут за своих принять…
Баткарл оскалился, поправил ножны и захихикал, прикрывая щербатый рот:
– Я думал, ты решил в благородных поиграть…
– Благородный своих землеедов на смерть повел. Вот и поможем им в этой трудной дороге… Двинули, нечего время терять…
Вторая атака развивалась медленно, но неотвратимо. Не жалея запасов, осаждающие засыпали остатки крестьян стрелами, не позволяя им передвигаться по холму, заставив спрятаться за щербатыми щитами. Тонкая цепь пехотинцев на склонах не давала сгруппировать поредевшие силы в одном месте, угрожая прорывом в любой точке.
Хорошо вооруженные латники медленно поднимались по западному склону, прячась за спинами арбалетчиков. Подобравшись вплотную к невысокой преграде, солдаты заорали и сделали шаг вперед. Сдвинув щиты, осаждающие выкрикивали «Раз!» и приближались на один короткий слитный шаг. Выкрик – и еще шаг. И с каждым шагом все ближе испуганные лица бунтовщиков. И с каждым шагом за спиной вразнобой щелкают арбалеты, ловя любое движение за мерзлой насыпью. И когда осталось сделать буквально последнее движение, навстречу попытались рвануть остатки охотников и бойцов, смелых духом, с душой воина в теле хлебороба. Но слитный залп смел смельчаков и рванул на брошенные щиты вал закованных в железо солдат. Смяв остатки крестьян, латники начали избиение, разом уничтожив жалкое подобие обороны. Расталкивая передовую линию, в прорыв торопились обычные пехотинцы, почувствовавшие вкус близкой победы. Растекаясь стремительной рекою по вражескому лагерю, опьяненные кровью люди убивали всех, кто попадался им на пути: и тех, кто пытался неумело отбиваться мечом или копьем, и тех, кто давно бросил оружие и пытался сдаться…
Меньше чем через хинк к важно восседавшему на лошади Гудернару привели пятнадцать человек: все, что осталось от четырех с лишним сотен крестьян, посмевших выступить против своего лорда и его приближенных. Полюбовавшись на связанных пленных, сын короля покосился на молчаливых монахов и вынес решение:
– Доставить в Вэрделэд. Живыми. Там я и служители церкви решим, что делать с бунтовщиками… И заодно выясним, что заставило их взяться за оружие…
Повернувшись к лорду Дейста, равнодушно разглядывающему поле битвы, полководец с усмешкой поинтересовался:
– Продолжим охоту? Ведь вы так уверены, что главная дичь спряталась южнее?
– Часть конницы я уже отправил туда. После короткого отдыха отправим пехоту. Главное, сделать все без спешки, не давая ни единого шанса ублюдкам…
Тронув коня, старик буркнул:
– С вашего позволения, я задержусь, подожду, когда тела всех убитых сволокут в кучу. Хочу убедиться, что предчувствие меня не обмануло и бастард действительно удрал дальше на болота…
Погладив гладковыбритую щеку, Гудернар посмотрел на покатившееся к закату солнце и скомандовал:
– Отлично, тогда не будем торопить лорда. Разбиваем лагерь вон там, рядом с лесом. Отдохнем и отпразднуем нашу победу. А завтра с утра двинемся следом за войсками, чтобы поставить точку в этой войне…
И гордо выпрямившись в седле, великий главнокомандующий отправился к месту будущего пира…
Оставив наемника с порезанной щекой высматривать возможную засаду, Сэвинделлер вернулся к баткарлу. Злобный тиорен с волчьей ухмылкой продемонстрировал готовые стрелы и крошечный горящий пук травы в заботливо выкопанной в снегу ямке. Посланник матери Мэры достал из опустевшего колчана свою крылатую вестницу с намотанной паклей, поджег ее и отошел на несколько шагов в глубь островка. Прикинув направление ветра, натянул лук и выпустил стрелу, расчертившую небо еле заметным дымным следом. Слева защелкал тяжелый лук баткарла. Дождавшись, когда напарник закончит, седой мужчина спокойно взял воткнутый в снег последний гостинец, подобранный во время стычек с конницей лорда Лэксефа. Повернувшись, хлестко спустил тетиву и вогнал тяжелый наконечник прямо в лоб наемнику. Тот умер, не успев даже удивиться или испугаться.
Закончив с одним противником, Сэвинделлер быстро вернулся по своему же следу к протоке, обнажив меч. Но на взрытом снегу никто его не ждал. Свежий проломанный лед показывал, что последний из нанятых бандитов что-то заподозрил и рванул в сторону солдат, обманув смерть на несколько секунд.
Молча выругавшись, бывший командир наемников двинулся следом, гоня грудью холодную волну и лязгая зубами. Пока с левой стороны разгорался пожар и начиналась суета, надо было срочно пробиваться южнее, подальше от вцепившихся в загривок ищеек. Оторваться, затеряться среди бесконечной трясины, а там можно и потихоньку домой…
Попав в огненную ловушку, бастард как мог удерживал от безумного рывка своих товарищей. На дым и всполохи огня уже сбежались солдаты. Враги выстроились редкой цепью на выжженной полосе, среди обгорелого и примятого камыша. Атаковать прямо сейчас было бессмысленно. Но новый пожар цеплялся летучими лапами за остатки несгоревшей травы, клочья сбитой в снег колючей стены и возникал жалящими всплесками то тут, то там под ногами загонщиков, заставляя их сделать шаг-другой назад.
Вытоптав на островке крошечный пятачок, Хейдер как мог вывалялся в снегу и начал кидать тающие пригоршни на дымящиеся спины крестьян. Командир почти погибшего отряда ждал, давая возможность огню проторить им дорогу, подарить крошечный шанс. Если нет возможности пробраться невидимой тенью мимо настороженных ищеек, значит, надо их отпугнуть, заставить отступить на краткий миг. Ради этого мига пятеро мужчин горели заживо в раскаленном аду, надеясь на удачу и милость богов.