Сокровище троллей - Голотвина Ольга. Страница 2
Литисай перевернул пергамент, пробежал глазами по строчкам, которые и без того знал наизусть:
«Меж Барсучьим Хороводом и Зубами Реки отыщи Улыбку Рыси. Ступай туда, куда смотрит Рысь. Вехой тебе будет Чаша Забытой Матери. Где поют Вечные Струны, ищи Приют Филина и будь там гостем. Когда нагостишься – обрящешь Лисий Ошейник. Пройди от него сорок шагов к воде. Не будет там награды для тебя, но вопроси Пьяного Карася – и укажет он, где обрести сокровище».
Бред какой-то, особенно «пьяный карась»! Ну, «зубы реки» – это, наверное, Пенные Клыки, знаменитые пороги, что лежат выше по течению. А остальное…
Но этот вздор – путь к древнему кладу. Тайна, не разгаданная за пять веков. Справится ли с нею Литисай из Рода Хасчар?..
Стук в дверь вырвал молодого сотника из размышлений. Он поспешно спрятал пергамент под лоскутное одеяло на постели и отворил дверь.
Ну конечно, Румра! Остальные стучатся куда деликатнее.
Эта ужасная женщина шагнула в комнату (пригнувшись, чтобы не удариться головой о притолоку) и с порога ринулась в бой:
– Что себе позволяют твои десятники, дарнигар? Да разорви меня демоны, я этому Ашташу чуть морду не набила – и набью еще, если срочно не поумнеет! Я ему кто, баба с зеленного рынка или все-таки шайвигар?
– Шайвигар, конечно, – примирительно сказал сотник. – Что натворил Ашташ?
– В третьем бараке, у наемниц, печь дымит! – рявкнула Румра. – А на кухне хоть и не дымит, но до того бестолково сложена, что не случилось бы пожара, храни Безликие! Печи клал печник из Замка Трех Ручьев. И если тот печник мне попадется, этот дурень с кривыми руками, я его засуну башкой в печь его работы!
Литисай взъерошил свои светлые волосы, пытаясь понять, какая связь может быть между старшим десятником Ашташем и неведомым криворуким печником. В присутствии Румры – а тем более Румры разъяренной – сотник соображал с трудом. У него появлялось чувство, будто он мирно шел по лесу – и вдруг провалился в медвежью берлогу.
– Сколько в гарнизоне печников? – сурово, словно на дознании, вопросила Румра. – Среди солдат, а? Твоя сотня, вот и скажи!
– Это шайвигару положено знать! – попытался огрызнуться Литисай. С таким же успехом котенок мог бы огрызнуться на матерую рысь.
– Дарнигар тоже не рассыплется, если своих солдат знать будет! Всего сотня под рукой – можно и расспросить, кто что умеет, кроме как мечом махать. Один у нас печник! Один! Седой из Отребья – толковый, говорят, мастер. Из четвертого десятка. Я пошла к Ашташу – дай, мол, Седого, у меня для него работы по самое не скучай! А ползучий гад Ашташ отвечает: дарнигар велел третьему и четвертому десяткам заготавливать дрова. И он, Ашташ, не может нарушить приказ Правой Руки. Я этой дубине говорю: «Он – Правая Рука, я – Левая Рука, наши приказы друг друга стоят!» А у этого хряка с бляхой десятника повернулся язык брякнуть: солдатам приказывает дарнигар, а Левая Рука распоряжается рабами и слугами… Рабами, а? Да пусть мне покажут в Шевистуре хоть одного раба!
Литисай наконец понял, в чем дело.
Десятник, конечно, прав: занимать солдат на хозяйственных работах можно лишь с разрешения дарнигара. Но как быть Румре, если в крошечном форте, гордо именуемом крепостью, нет никаких рабочих рук, кроме солдатских?
– Конечно, я распоряжусь. Два десятка нарубят дров и без Седого. Забирай его, пусть печи перекладывает.
Но Румра не сразу утихла:
– Ашташ мне так нагло заявляет: мол, вы, господа, промеж себя разберитесь, а мне неприятности ни к чему… Уж я б ему показала «неприятности» – дней пять бы в бараке отлеживался! Его счастье, я вовремя вспомнила, что в крепости нет лекаря, а то бы устроила это самое!..
«Дарнигару положено знать свой гарнизон, – подумал Литисай. – На будущее запомню: старший десятник Ашташ – большого мужества человек. Возражать этой свирепой великанше…»
Литисай не сомневался, что Румра Пляшущая Кошка из Семейства Гашхар могла устроить загадочное «это самое» любому десятнику – хоть своему, хоть вражескому.
Тем временем мысли Левой Руки приняли другой оборот:
– Насчет лекаря… погано, что у нас его нет! Ты до весны будешь вместо Хранителя – мог бы добиться, чтоб с нами послали какую-никакую двуногую пилюлю.
– Лекарь, которого с нами должны были послать, заболел, – хмуро отозвался дарнигар. – А собирались, сама знаешь, спешно. Мне сказали: на месте лекаря наймешь.
– Да тут на три дня пути вокруг не то что лекаря – лесной знахарки не сыщешь! Плохо искал, Правая Рука! У тебя, говорят, родня сильная, вот ее бы и потормошил…
Литисай задохнулся, не найдя, что ответить. Сильная родня, да? Намек на то, что эта родня его и на высокую должность пристроила?
Все правильно. Иной воин, не раз побывавший в сражениях, лет этак в сорок становится десятником и гордится этим. Литисай получил бляху десятника в семнадцать лет, не слыхав еще звона боевой стали. Потом, правда, был под Найлигримом, но повоевать пришлось мало: в плен попал. А в двадцать три – уже сотник! И одновременно дарнигар крепости! Пусть это крошечная крепостца в глухом захолустье – все-таки Правая Рука Хранителя!
Конечно, без помощи родственников такую до неприличия блестящую карьеру сделал бы разве что великий герой. А Литисай героем не был.
Хотя трусом, между прочим, не был тоже…
Тем временем успокоившаяся Румра сказала ворчливо:
– Ох, не быть тут добру, помяни мое слово! Нехорошие здесь места. И название у форта нехорошее – Шевистур, Болотная крепость! Сам знаешь, чьи они, болота-то…
Литисай не хуже Румры знал, что среди многочисленных имен Хозяйки Зла есть и прозвище Болотная Госпожа. И ему тоже не нравилось название крепости. Но признаваться в этом не хотелось.
– Здешние болота принадлежат королю Силурана, – хмуро ответил он.
– Это отсюда на нас полезут войной всякие ящеры и тролли, да?
– Румра, – изумился Литисай, – ты что, не знаешь, зачем тут крепость поставлена?
– А когда мне было узнавать? Мне сказали: есть место шайвигара в новой крепости, живо собирайся, не то проворонишь должность. И что-то про ящеров и троллей…
– А меня что ж не спросила?
– А когда? Помнишь, какие дни были, демон их забери?
Возразить было нечего. Конец прошлого года и начало нынешнего и впрямь выдались суматошные. Маленький гарнизон добирался до Шевистура, прорубая путь для саней на заросших зимних тропах, постоянно ожидая нападения хищных Подгорных Тварей – еще хвала Безликим, что обошлось без потерь… А добравшись до места, в хлопотах обживались в крепости, на скорую руку возведенной местными мужиками под командой поставленного королем строителя. Строитель-то был толковый, но за мужичьем в одиночку ему было не углядеть, да и время поджимало: в промерзшую землю бревна не очень-то вобьешь. А потому гарнизон напоролся на уймищу недоделок: где крыша течет, где щели не проложены мхом или паклей, где в погребе забыли сделать ступеньки, где в бараке нары не сколочены… всего и не перечислить! В невероятном количестве таскали воду из проруби – не только для питья и стряпни: еще и поливали крутой склон, чтобы ледяная корка помешала любым врагам штурмовать холм. Запасали дрова. Охотились, потому что провианта с собой прихватили в обрез, самый скудный паек, в расчете на то, что приварок к этому скудному пайку можно будет добыть на месте.
Литисай так выматывался, что засыпал прямо в одежде, едва успев скинуть сапоги. В маленькой крепости едва не пропустили начало нового года. Но вспомнили все-таки, и жгли, как положено, всю ночь костры, чтоб сгорели невзгоды и напасти уходящего года…
– А если что-то знаешь, – мирно продолжила Румра, – возьми да расскажи. Да не только мне, но и десятникам – пусть солдатам растолкуют, а то по баракам ходят слухи, один другого страшнее.
Молодой дарнигар приосанился: в кои-то веки он знал больше других! И на совет насчет десятников не обиделся, отложил его себе в память: вот к вечеру так и сделает…
– Мне и самому не все известно. Не знаю, зачем этой осенью король с дружиной отправился вверх по Тагизарне – вот в эти самые места. Разное болтают: кто про магический талисман, кто про заговор… ладно, не наше дело. Зато знаю, что как раз в это время из-за Грани выполз отряд ящеров. Ты, наверное, слышала, что за Гранью из-за злого колдовства смялись и перепутались несколько миров, получился ком из прозрачных движущихся складок. Идешь, скажем, по лесу, в сторону шагнешь – окажешься в пустыне…