Манускрипт всевластия - Харкнесс Дебора. Страница 65

— Увертюра Доменико — ничто по сравнению с тем, чего можно ждать от Питера Нокса. Сегодняшний визит был попыткой наладить отношения, дипломатической миссией. Ты не готова к борьбе с Конгрегацией, какие бы мысли тебя ни посещали на этот счет. И если ты даже начнешь войну, что за этим последует? Старая вражда вспыхнет с новой силой и выдаст нас людям. От этого может пострадать и твоя семья. — Мэтью резал по живому, чтобы заставить меня одуматься, но ничто не могло перевесить моего чувства к нему.

— Я люблю тебя и не собираюсь сдаваться. — В этом я тоже была уверена.

— Ты меня не любишь.

— Я сама решаю, кого, когда и как мне любить. Хватит командовать, Мэтью. Если мои представления о вампирах грешат романтизмом, то твое отношение к женщинам нуждается в решительном пересмотре.

Не успел он ответить, на кушетке завибрировал телефон. Мэтью выругался по-окситански — должно быть, не слабо, поскольку даже Марту шокировал — и схватил свой мобильник.

— В чем дело? — спросил он, не сводя с меня глаз.

На том конце что-то забормотали. Изабо и Марта обменялись встревоженным взглядом.

— Когда? — грянул, как из ружья, Мэтью. — Взяли что-нибудь? — Я сморщила лоб, слыша, как он разгневан. — Ну, слава богу. Повреждения есть?

В Оксфорде что-то случилось — видимо, кража. Хоть бы не Олд-Лодж ограбили.

Мэтью, выслушав ответ, провел рукой по глазам.

— Еще что?

Новая пауза. Мэтью отошел к огню, взялся за каминную полку.

— Вот тебе и дипломатия. — Он тихо выругался и добавил: — Через несколько часов буду. Сможешь приехать за мной?

Значит, мы возвращаемся в Оксфорд прямо сейчас. Я встала.

— Отлично. Позвоню, когда пойдем на посадку. И вот еще, Маркус: узнай, кто входит в Конгрегацию помимо Питера Нокса и Доменико Микеле.

Питер Нокс? Кусочки пазла начали складываться. Неудивительно, что Мэтью мигом вернулся из Шотландии, узнав от меня, кто тот колдун в твидовом пиджаке. И что теперь он так старается меня оттолкнуть. Мы собрались нарушить закон, за соблюдением которого Нокс как раз и следит.

Мэтью закончил разговор и сжал руку в кулак, точно намереваясь задать каминной полке как следует.

— Это Маркус. Кто-то пытался проникнуть в лабораторию. Надо лететь в Оксфорд. — Глаза у него были совершенно мертвые.

— Все в порядке, надеюсь? — Изабо бросила на меня обеспокоенный взгляд.

— Нашу систему безопасности они не одолели, но мне нужно поговорить с руководством и позаботиться, чтобы новая попытка не оказалась удачной.

Я не видела смысла в его словах. Ведь это хорошо, что взломщики не прошли внутрь? Зачем же так сокрушенно качать головой?

— Кто это был? — спросила я.

— Маркус точно не знает.

Странно, учитывая вампирское обоняние.

— Люди?

— Нет.

Снова односложные ответы. Досадно.

— Пойду соберу вещи. — Я пошла к лестнице и остановилась, услышав от Мэтью:

— Ты остаешься здесь.

— Я хочу в Оксфорд. С тобой.

— В Оксфорде сейчас небезопасно. Когда ситуация изменится, я вернусь.

— Ты только что сказал, что мы едем вместе! Определись наконец, Мэтью. Чего я, собственно, должна опасаться? Манускрипта и чародеев? Питера Нокса и Конгрегации? Доменико Микеле и вампиров?

— Ты что, не слышала? Меня, вот кого.

— Слышала, но ты что-то скрываешь. Раскрывать тайны — работа историка, и у меня это хорошо получается. Нет, — прервала я открывшего было рот Мэтью, — не надо мне оправданий и уклончивых объяснений. Лети в Оксфорд, я остаюсь здесь.

— Принести тебе что-нибудь сверху? — спросила Изабо. — Возьми пальто — люди будут удивляться, если ты полетишь в одном свитере.

— Только ноутбук. Паспорт у меня в компьютерной сумке.

— Сейчас принесу. — Я, желая передохнуть немного от де Клермонов, взлетела по лестнице и обвела взглядом комнату, пропитавшуюся Мэтью насквозь.

Серебристые доспехи мерцали в огне камина. Я смотрела на них, и в голове у меня с быстротой комет проносились какие-то лица. Бледная женщина с огромными голубыми глазами и милой улыбкой. Еще одна — решительная, плечистая, с твердо очерченным подбородком. Мужчина с ястребиным носом, терзаемый болью. И другие, много других, но среди них всех я узнала только Луизу де Клермон. Она держала руку перед глазами, с пальцев капала кровь.

Усилием воли я прогнала видение. Меня била дрожь. В анализе ДНК указывалось, что такие явления вполне вероятны, но очень уж неожиданно они накатили. Совсем как полет в объятиях Мэтью прошлым вечером. Как будто кто-то вытащил пробку, и магия, освобожденная наконец, вырвалась из бутылки.

Я вытащила вилку из розетки, засунула ноутбук в сумку. Паспорт, как и сказал Мэтью, лежал в наружном кармане.

Мэтью в замшевой куртке был в гостиной один. Марта, бормоча что-то, расхаживала по холлу.

Я отдала ему компьютер и встала подальше, чтобы не так тянуло притронуться к нему напоследок. Мэтью, спрятав в карман ключи, сказал чужим, приглушенным голосом:

— Это трудно, я знаю, но придется тебе потерпеть. Предоставь все мне. Мне необходимо знать, что ты в безопасности.

— Я в безопасности, когда мы вместе.

— Нет. Я думал, что одно мое имя способно тебя защитить, но вышло иначе.

— Расстаться со мной — тоже не выход. Я не все понимаю из того, что случилось сегодня, и загадочнее всего ненависть, которую питает к тебе Доменико. Он хочет уничтожить вашу семью и вообще все, что тебе дорого — но он вроде бы согласен повременить со своей вендеттой, а вот Питер Нокс вызывает у меня большие сомнения. Ему нужен «Ашмол-782», и он полагает, что может получить книгу через меня. С ним договориться будет уже не так просто. — Меня передернуло.

— Если я предложу ему сделку, он согласится.

— Что именно ты хочешь ему предложить?

Молчание.

— Мэтью?

— Рукопись, — ровным голосом произнес он. — Я оставлю ее — и тебя — в покое, если он пообещает мне то же самое. «Ашмол-782» пролежал нетронутым полтора века — пусть себе и дальше лежит.

— С Ноксом нельзя заключать сделки, — ужаснулась я. — Ему нельзя доверять. И потом, ты-то можешь дожидаться рукописи сколько угодно, а Нокс нет. Его это не устроит.

— Предоставь Нокса мне, — недовольно сказал Мэтью.

— Доменико, Нокса… а мне что прикажешь делать? — воспламенилась я. — Ты сам сказал, что я не кисейная барышня, вот и не относись ко мне как к таковой.

— Я, вероятно, заслужил это, — глаза у него сделались совсем черными, — но тебе предстоит еще многое узнать о вампирах.

— Точно так же говорит твоя мать, но и вы далеко не все знаете о чародеях. — Я откинула волосы с глаз, скрестила руки. — Поезжай в Оксфорд, узнай, что там произошло, — (мне ты все равно ничего не расскажешь), — только, бога ради, не вступай в переговоры с Питером Ноксом. И определись со своим чувством ко мне, не оглядываясь при этом на конвенцию, Конгрегацию и даже на Питера Нокса с Доменико Микеле.

Мой любимый вампир, лику которого мог бы позавидовать ангел, скорбно посмотрел на меня.

— Ты знаешь, какое чувство я испытываю к тебе.

— Нет, не знаю, — потрясла головой я. — Ты сам скажешь, когда будешь готов.

После краткой внутренней борьбы Мэтью зашагал к двери. Остановился, окинул меня снежным взглядом и вышел вон.

Поцеловав Марту в холле, он быстро проговорил что-то по-окситански.

— Compreni, compreni, — усердно закивала она, глядя на меня в открытую дверь.

— Merces amb tot meu cor, — сказал он тихо.

— Al rebeire. Mefi.

— T'afortissi. Ты тоже обещай мне, — Мэтью повернулся ко мне, — быть осторожной и слушаться Изабо.

И ушел, не оглянувшись, так и не прикоснувшись ко мне.

Я закусила губу, но слез не сдержала. Сделав три шага к сторожевой башне, я помчалась бегом, рыдая в три ручья. Марта с понимающим взглядом пропустила меня.

Наверху было сыро и холодно. Надо мной развевался стяг де Клермонов, облака застилали луну. Тьма подступала со всех сторон; тот единственный, кто мог ее отогнать, покинул меня и унес с собой свет.