Сплетающий души - Берг Кэрол. Страница 22

Руки королевы, бледные на фоне темно-синих складок плаща, спокойно лежали на коленях, пока она говорила.

— Никто не поверил бы в эту историю. Но одинаковые описания этих злодеев приходят со всех концов страны, от людей, никогда не покидавших свою деревню, и от тех, кто много путешествовал и кого мало чем можно удивить. Негодяев видели в местах, отстоящих друг от друга на сотни лиг, в один и тот же день. И хотя этот Мацерон не вызывает у нас ни малейшей приязни — он и в самом деле отталкивающий мерзавец, — его свидетельства неоспоримы. Итак, скажите мне, Сериана, принадлежат ли эти существа к другому миру? И если нет, то кто они тогда?

Я медленно покачала головой, в которой царила полная неразбериха.

— Это не может быть вторжением из Гондеи, ваше величество. Как я уже говорила королю, хотя таланты и умения дар'нети отличаются от наших, внешне они такие же, как мы. Они не чудовища, а человеческие существа, красивые или нет, кому как повезет. Даже зиды — это те же дар'нети, только околдованные злыми чарами. То, что делают лорды Зев'На в нашем мире, куда более тонко и ужасно, чем эти детские страшилки.

Я верила в собственные слова, но ее описание трех странных преступников пробудило во мне воспоминание о еще одной истории.

«Горбун, не выше твоего ремня… одноглазый циркач…» Сын рассказчика родился одноруким. Либо он наслушался историй о чудовищах и обратился к ним, чтобы объяснить исчезновение своего сына, либо в его повести было зерно правды. В прошлом некоторые предки Кейрона, изгнанные в этот мир, использовали иллюзорных чудовищ, чтобы навязывать свою волю людям Четырех королевств. Тревога покалывала мой хребет, словно кошачьими коготками.

Королева молчала и не отводила взгляда.

Нет, нет и нет. За исключением единиц, вроде Келли и Герика, Изгнанники — дар'нети, веками жившие в нашем мире, как семья Кейрона, — были мертвы: найдены, сожжены и преданы забвению такими людьми, как Мацерон и Эвард. Кровь вскипела у меня в жилах.

— Происшествия, описанные вами, ваше величество, лежат за пределами возможностей как дар'нети, так и зидов. Только принц Авонара способен при желании перемещаться из одного мира в другой, а он, разумеется, не занимается похищениями увечных лейранцев. Мне жаль, но я не в силах найти разгадку этой тайне.

Королева коснулась моей руки. Ее бледные пальцы были ледяными.

— Значит, вы должны расследовать это для нас. В подобных вопросах мой супруг не доверяет никому, кроме вас. Над страной нависла страшная угроза.

Я отдернула руку.

— Простите мне мою дерзость, сударыня, но я не услышала ничего, что подтверждало бы подобное заявление. Все эти происшествия, разумеется, прискорбны. Да, это преступления, и притом таинственные. Но когда бы исчезновение здоровых граждан беспокоило короля Эварда — не говоря уже о жалких созданиях, о которых вы рассказали? Если совершаются преступления — ищите, но не чародеев, а людей вроде Мацерона и ему подобных негодяев, выкормленных вашим супругом.

— Но опасность бесспорна!

Королева вскочила и, сделав несколько шагов, схватилась за остатки каменной наяды, некогда украшавшей изгиб моста.

— И те самые обстоятельства, что вынудили меня прийти сюда вместо мужа, лишь еще раз это подтверждают.

Она крепко сцепила руки на груди и снова повернулась ко мне, спиной к разбитой статуе.

— Прошлым вечером я оставила короля в его спальне с парой лакеев — готовиться к празднованию именин нашей дочери. Когда он не пришел встретиться со мной, как мы условились ранее, я вернулась за ним. И хотя стража клялась, что король еще не покидал своих покоев, на мой стук никто не отозвался. Я вернулась на пир и извинилась перед гостями. Но затем моя дочь внезапно покинула торжество… и вскоре прислала мне записку, чтобы я присоединилась к ней в королевских апартаментах. Эвард сидел на кровати, на его платье не было ни пятнышка, ни следа повреждений. Но он перестал быть собой. — Она, не мигая, смотрела на меня, огромные глаза требовали, чтобы я поверила ей. — Мой муж онемел, Сериана. Он оглох, возможно, ослеп. Не могу сказать точно. Он ничего не говорит, ни на что не откликается. Наш врач — лучший врач королевства — не может определить, что с ним. Я расспросила лакеев и стражу, со всей строгостью, и убеждена, что король был собой, когда слуги оставили его, и что больше никто не входил в его покои. Все двери и окна были заперты изнутри. Чем это может быть, если не колдовством?

— Моя госпожа…

— Никто не знает о его состоянии, кроме врача, одного слуги, двух самых доверенных советников… и моей дочери, разумеется. С их помощью я обманула даже Совет лордов. Все убеждены, что мой муж просто поглощен делами. Но вы понимаете, как трудно будет продолжать это притворство. И вы можете представить себе последствия, если правда выйдет наружу.

У Эварда и его королевы родилась единственная дочь, которая и унаследует лейранский трон. И хотя лейранская знать ни за что не смирится с правлением женщины, грядущее обручение будущей королевы позволяло Эварду держать мертвой хваткой всех дворян — холостых и тех, у кого были холостые сыновья, племянники или кузены. Но с еще не помолвленной девицей и недееспособным королем… Она надавила сильнее.

— Я знаю о вашем прошлом и о роли, которую сыграл в нем мой супруг. Я не оправдываю его поступков. Но я также знаю, что Эвард доверил бы вам наши жизни и жизни наших подданных. Оставьте личные суждения, госпожа Сериана, и придите на помощь вашему королю.

Я содрогнулась, и не от вечернего холода. Если все переменилось и лорды нашли способ послать своих чудовищных приспешников через Мост, чтобы уничтожить короля в его собственной спальне, опасность этого невозможно даже вообразить. Паника. Мятежи. Убийства. Гражданская война. Хаос, порожденный гибелью самого могущественного человека в нашем мире, станет той пищей, что укрепит лордов Зев'На, и уничтожить их будет уже невозможно. А Кейрон почти приступил к осуществлению своего плана.

— Скажите им, — выдавила я, — скажите народу, что король Эвард отправился расследовать эти исчезновения, что он сражается с теми, кто нарушает покой его подданных… так близко к правде, как только возможно. Вам, разумеется, придется тайно увезти его. Если он останется в Монтевиале, вам не удастся достаточно долго скрывать его состояние, чтобы выяснить, что происходит. Тяните время. Скажите народу, что он трудится ради их спасения, и сделайте что-нибудь от его имени: объявите общую амнистию, отмените грабительские законы, сократите бумажную волокиту, верните часть налогов землевладельцам — что угодно, чтобы отвлечь внимание.

Я не могла поверить в то, чем занимаюсь — советую жене Эварда, как уберечь его трон. Но я не хотела видеть, как это государство превратится в анархию. Хаос был именно тем, чего так страстно жаждали наши враги.

— А что будете делать вы сами?

Несмотря на все ее заверения, от мысли, что я могу признаться королеве Лейрана в том, за что она может предать меня казни, меня замутило. Но от уверток толку не будет.

— Принц Д'Натель должен узнать об этом. Он сможет выяснить, что происходит, решить, что нам предпринять. И если кто-нибудь и способен исцелить недуг короля, так только он.

— Он — тот самый чародей, о котором вы упоминали, правитель того, другого, мира, способный перемещаться между ними?

— Да.

Она резко развернулась, синий плащ плеснул в свете фонаря.

— Возможно, это как раз его рук дело! Возможно, он не настолько великодушен, как вам кажется!

— Ваше величество, вы оказали мне честь своим доверием… — Ее тайна действительно могла стоить жизни ей и ее дочери, не говоря уже о самом Эварде. — И я прошу вас довериться мне еще немного. Принц Д'Натель — достойнейший из союзников, он от всего сердца любит этот мир и тех, кто в нем обитает. Тысячу лет его семья и его народ несли на себе бремя нашей защиты наравне с собственной. Их Мост создан для того, чтобы сохранить равновесие между мирами, чтобы восстановить их, исцелить зло, порожденное их народом.