Сигнал сбора - Форстен Уильям P.. Страница 10

— Так что же ты предлагаешь? — спросил Ивор шепотом, чтобы никто не слышал его вопроса.

— Ты должен как следует помолиться, благословить своих людей и на заре, с первым лучом Перма, напасть на дьяволов.

— Нас всех убьют. И вообще, почему именно я должен сражаться с дьяволами?

— Потому что у Церкви не хватит на это сил. Вспомни, именно бояре ослабили Церковь, лишив ее законных прав, — резко ответил Раснар. — А после того, как дьяволы будут уничтожены, — елейным голосом продолжил он, — их адское оружие должно быть передано на хранение Церкви.

Ивор издал презрительный смешок.

— Надо же, как все просто! И что же вы потом собираетесь делать с этим оружием, которое сейчас открыто называете адским?

— Конечно же уничтожим его, — слишком поспешно ответил Раснар.

Ивор откинул голову назад и расхохотался.

— Вы слышали? — громко крикнул он своим дружинникам. — Церковь возьмет это оружие и уничтожит его. Разумеется, я могу полностью доверять вам в этом вопросе, ваше святейшество?

Раснар бросил ненавидящий взгляд на своего соперника, но ничего не сказал.

— Ты забываешь кое о чем, — наконец прошипел он, положив руку на плечо Ивора и отводя его в сторону.

— О чем же, ваше святейшество? — все еще ухмыляясь, поинтересовался Ивор.

— О тугарах.

Ивор резко развернулся и уставился на Патриарха.

— А что тугары? — Даже он не мог избавиться от дрожи в голосе.

— Я пытаюсь спасти тебя от себя самого и от твоих жадных мыслей, — нашептывал Раснар. — Я видел твое лицо, когда это оружие ударило громом. Ты был напуган, но уже думал о том, как им овладеть. Ты думал о том, что может сделать такое оружие с Боросом Новродским или с Иваном Вазимским. Ты хочешь заполучить эти дьявольские орудия и использовать их в своих безумных целях, чтобы покорить всю Русь.

Ивор молча слушал, как священник повторяет его потаенные мысли.

— С этим оружием ты можешь добиться своего, — продолжал Раснар, — но что ты будешь делать с тугарами? Какова будет их реакция, когда они вернутся и увидят, что ты натворил? В последний раз, когда боярин объединил Русь без их разрешения, они сломали ему хребет и бросили в яму. А что они скажут, если у тебя будет это оружие?

— Я подарю его кар-карту в знак моей преданности, — дрожащим голосом ответил Ивор.

Теперь была очередь Раснара иронически улыбаться.

— Тугары постановили, что бояре и Церковь должны вместе править народом, — сказал он, качая головой, — и я не позволю тебе захватить это оружие. Я сообщу кар-карту, что ты устраиваешь заговор против их правления. Разве ты не собираешься использовать это оружие, чтобы избавиться от Церкви?

— Ах ты ублюдок, — прошипел Ивор, — я не позволю тебе завладеть этим оружием и использовать его против меня.

— Помни также, — продолжил Раснар, не обращая внимания на эту вспышку, — если мы не справимся с этими демонами и с ними столкнутся тугары, то нам придется за это отвечать.

— Почему? — на грани паники вскричал Ивор.

— Потому что, если эти демоны все еще будут здесь, они наверняка обратят свое оружие против тугар. А мы оба знаем, кому придется отвечать перед ордой.

Глаза Ивора расширились от ужаса. Раснар почувствовал, что попал в точку.

— Убей их сейчас, верховный боярин, и передай их оружие на хранение Церкви, — повторил он.

— Но до прихода тугар еще четыре зимы, — сказал Ивор, пытаясь выиграть время.

— Разве не говорят, что уши тугар слышат все, что происходит в мире? — вкрадчиво заметил Раснар.

Патриарх улыбнулся и примиряюще похлопал Ивора по плечу.

Ивор по прозвищу Слабые Глаза смотрел на лагерь чужаков, с трудом различая пламя костров на той стороне поля. Кто были эти люди? Да и люди ли это или демоны? Могли ли они изменить баланс сил между суздальцами и тугарами?

«Но какая мощь! — думал он. — Сначала я бы объединил под своим знаменем всю Русь, а когда у Раснара не останется поддержки мятежных бояр и ему некуда будет скрыться, я скину его и посажу на его место послушного мне человека. Конечно, тугары не будут возражать против этого. И кроме того, до возвращения тугар еще четыре зимы, а до Новрода всего день хода на восток».

Если он уничтожит демонов прямо сейчас, разгорится спор за оружие, потому что Раснар, конечно, будет грозить ему всяческими карами с амвона. Если же он оставит им жизнь, то тоже столкнется с трудностями, но тогда, возможно, ему удастся управлять чужаками и использовать их в своих целях. Может быть, у него даже получится натравить их на Церковь, представив дело так, будто эти демоны сами вышли из подчинения. В конце концов, в нужный момент он как-нибудь от них избавится. Думать о тугарах ему не хотелось, эти мысли были слишком страшные, и он на время оставил их.

Ивор снова посмотрел на Раснара и улыбнулся. Стряхнув со своего плеча руку священника, он направился обратно в лагерь, где у огня его ожидали дружинники. Чертовы дурни, подумал он. Несмотря на сегодняшнее поражение, большинство из них было готово еще раз бросить вызов синим дьяволам.

Медлить было нельзя, потому что скорее всего в Новрод уже пришла весть о сегодняшнем событии. Было неразумно надолго оставлять Суздаль, тем более что он привел сюда всю свою конную пограничную стражу.

Войдя в центр освещенного круга, Ивор уселся на свой походный стул, ловя на себе обеспокоенные взгляды дружинников.

— Привести ко мне этого болвана, моего сказителя, — рявкнул он.

Взяв большую деревянную кружку, Ивор наклонился и нацедил себе выдохшегося пива из маленького бочонка, стоявшего рядом со стулом. Осушив кружку, он налил себе еще одну и, подняв глаза, увидел крестьянина, за которым посылал.

— Во имя Кесуса, где ты шлялся? — прорычал он.

Полноватый крестьянин испуганно смотрел на него.

— Я сочинял новую песнь в честь своего владыки.

— Калинка, я отлично знаю, где ты прятался. Я не видел тебя среди своей челяди, когда мы наступали. Я одариваю тебя объедками со своего стола и, черт возьми, ожидаю в ответ верности!

— Но, владыка, мне нужно было занять удачное место, чтобы я мог лучше видеть ваши подвиги и занести их потом в Летопись.

Ивор пристально посмотрел на крестьянина.

Чертово быдло, они все такие. Лживые, гнусные, вечно хныкающие подонки, готовые дать деру при первом намеке на опасность. Считают, что во всех их бедах виноваты хозяева. Иногда он думал, что ему или тугарам следует убить из всех до единого, чтобы не приходилось больше терпеть их вонь.

— У тебя хорошо подвешен язык, и ты можешь отбрехаться в любой ситуации, — холодно заметил Ивор, — так что я решил, что ты можешь кое на что пригодиться, вместо того чтобы таскать еду с моего стола и сочинять убогие стишки.

— Все, что прикажет мой владыка, — ответил Калинка, низко кланяясь и касаясь правой рукой земли.

— Иди в лагерь к этим синим.

Калинка бросил полный ужаса взгляд на боярина Ивора.

— Но, мой владыка, я сочинитель песен, летописец, а не воин, — проблеял он.

— Поэтому ты и пойдешь, — оборвал его Ивор, и по его тону было ясно, что дальнейшие возражения ни к чему хорошему для Калинки не приведут.

Ивор оглядел своих людей и остановил взор на Раснаре.

— Не следует спешить в таких делах, — бесстрастно произнес он. — Сначала посмотрим, кто они такие. Может, у нас получится выведать их секреты и использовать это против них.

Не говоря ни слова, Раснар развернулся и исчез в темноте. Ивор проводил его взглядом. Этот еще причинит ему массу хлопот. Если дела пойдут слишком плохо, может быть, ему удастся выманить Раснара из собора, зазвать к себе во дворец и накормить обедом из особо приготовленных блюд. Вдруг ему в голову пришла мысль, что лучше не брать просвир из рук Патриарха.

Ивор снова посмотрел на Калинку, который молча уставился на него своими гнусными крестьянскими глазами.

— Прочь отсюда, — прорычал боярин. — Немедленно отправляйся в их лагерь. Скажи им, что они на моей земле и мне требуются их объяснения. Когда ты начнешь понимать их язык, я хочу, чтобы их вождь предстал передо мной. Я хочу получить о них полные сведения, и не возвращайся, пока не узнаешь чего-нибудь важного. Я оставляю командование ополчением своему единокровному брату Михаилу, а сам возвращаюсь в город вместе с пограничными всадниками.