Хоббит (перевод Н. Рахмановой) - Tolkien John Ronald Reuel. Страница 53

Вот такие были в ней слова, только она была гораздо длиннее и смешивалась с криками, звуками арф и скрипок. Поистине такого волнения в городе не помнил даже старейший из старцев. Лесные эльфы тоже дивились происходящему и немного испугались. Они ведь не знали, каким образом сбежал Торин, и начинали думать, что их король совершил серьезную ошибку. Что касается бургомистра, то он почел за лучшее прислушаться к гласу народа и хотя бы на время притвориться, будто верит Торину и его россказням. Он уступил ему свое большое кресло и усадил Фили и Кили рядом с Торином на почетные места. Даже Бильбо отвели место за головным столом, и в общей сумятице никто не попросил у него объяснить, откуда он-то взялся (ведь о нем в песнях не было ни одного самого отдаленного намека).

Вскоре в город при всеобщем ликовании привели остальных гномов; ушибы и царапины им перевязали, их накормили, предоставили квартиры и ублажили самым восхитительным и исчерпывающим образом. Торина с компанией поселили в большом доме, дали им лодки и гребцов, целыми днями перед их домом толпился народ и распевал песни : стоило кому-нибудь из гномов высунуть нос на улицу, его радостно приветствовали. Песни пелись главным образом старые, но попадались и совсем новые, в которых с уверенностью говорилось про близкую гибель дракона и про то, как по реке в Озерный город вот-вот потянутся суда с дорогими подарками. Вдохновителем этих новых песен был сам бургомистр, но они не привели гномов в особый восторг.

Тем временем они жили в довольстве, отъелись, потолстели и набрались сил. Собственно, через неделю они вполне оправились, нарядились в новую одежду из превосходной материи, каждый в свои цвета, бороды их были расчесаны и ухожены, гномы выступали важно, а Торин ходил с таким гордым видом, будто уже отвоевал свое королевство и изрубил Смога на мелкие кусочки.

Вот тут-то, как он и прочил Бильбо, благодарность и уважение гномов к маленькому хоббиту стали расти с каждым днем. Никто больше не ворчал, не сетовал. Они пили за его здоровье, хлопали по спине и вообще всячески его обхаживали. Что было очень кстати, так как Бильбо находился далеко не в лучшем настроении. Он не мог забыть зловещего вида Горы, не переставал думать о драконе и, кроме того, был жестоко простужен. Три дня подряд он чихал и кашлял, сидел дома, а когда стал выходить, то все равно его речи на банкетах ограничивались словами «бде очень бдиядно».

Тем временем лесные эльфы приплыли с грузами домой и произвели сенсацию во дворце своим сообщением. Я так и не знаю, что сталось с начальником стражи и главным дворецким. Никто из гномов во время своего пребывания в Озерном городе, естественно, ни слова не проронил о ключах и о бочках, и Бильбо ни разу не надел кольца. Но кое-какие догадки у эльфов возникли, хотя мистер Бэггинс по-прежнему оставался для них загадкой.

Как бы то ни было, король знал теперь, зачем пожаловали сюда гномы, и сказал себе: «Так, так! Посмотрим! Все равно без моего ведома через Черный Лес им не провезти никаких сокровищ. Но скорее всего они плохо кончат, и поделом им!» Король нисколько не верил в то, что гномы захотят сражаться и сумеют победить такого опытного дракона, как Смог, и сильно подозревал, что они скорее всего предпримут попытку взлома. Это свидетельствует о его проницательности, которой не хватило людям из Озерного Города, хотя, как мы увидим в конце, король не совсем был прав. Послав своих шпионов на озеро и дальше, настолько близко к Горе, насколько позволял страх перед драконом, он стал ждать.

К концу второй недели Торин начал собираться в путь. Пока энтузиазм жителей не остыл, надо было заручиться их помощью. Тянуть было опасно. Он обратился к бургомистру и его советникам и объявил, что ему и его спутникам пора продолжать поход. Тут впервые за все время бургомистр удивился и немножко струхнул. И задумался – а вдруг Торин и в самом деле потомок прежних королей. Ему и в голову не приходило, что гномы отважатся идти на Смога. Он думал, что они обманщики, которых рано или поздно разоблачат и прогонят. Он ошибался. Ведь Торин действительно был внуком короля Под Горой, а на что не отважится родовитый гном, если он задумал отомстить или вернуть свою собственность.

Но бургомистр и обрадовался, что гномы уходят. Содержать их было накладно: жизнь при них превратилась в сплошной затянувшийся праздник, а дела стали. «Пусть себе идут, сунутся к Смогу – посмотрим, как он их встретит!» – подумал он. А вслух сказал:

– Ну разумеется, о Торин, сын Трейна, внук Трора! Ты просто обязан отобрать свои сокровища. Час, который предсказывали старики, настал. Чем можем – тем вам поможем, но и вы уж отблагодарите нас, когда отвоюете королевство.

И вот в холодный осенний день, когда дул резкий ветер и с деревьев слетали листья, три большие лодки покинули Озерный город, увозя гребцов, гномов, мистера Бэггинса и большие запасы продовольствия. Бургомистр и его советники вышли на ступени ратуши, чтобы пожелать им счастливого пути. Жители города пели им вслед песни. На воду упали некрашеные весла, лодки двинулись на Север. Наступил последний этап долгого путешествия.

И единственный, кто был удручен и несчастлив, это Бильбо.