Око Мира (др.изд.) - Джордан Роберт. Страница 49

– Я... По-моему, я почувствовала... что-то, но... Наверное, вы ошибаетесь во мне. Извините, если я напрасно отняла у вас время.

– Не напрасно, дитя мое. – Легкая улыбка удовлетворения скользнула по губам Морейн. – Последний огонек был только твоим.

– Да? – воскликнула Эгвейн, затем сразу же помрачнела. – Но он ведь был едва заметен.

– А теперь ты ведешь себя как глупая деревенская девчонка. Большинству из тех, кто приходит в Тар Валон, нужно многие месяцы учиться, прежде чем они добьются того, что ты сейчас сделала. Ты можешь далеко пойти. Когда-нибудь, возможно, даже станешь Престолом Амерлин, если будешь усердно учиться и упорно работать.

– Вы так думаете?.. – С восторженным криком Эгвейн обвила руками Айз Седай. – О, благодарю вас! Ранд, ты слышал? Я буду Айз Седай!

Глава 13

ВЫБОР

Перед тем как все легли спать, Морейн поочередно, стоя на коленях, возложила каждому руки на голову. Лан заворчал, что это ему не нужно и что ей следует поберечь силы, но остановить ее не пытался. Эгвейн самой хотелось новых впечатлений, Мэт и Перрин явно побаивались предстоящего, но в то же время и возразить боялись. Том дернулся было от руки Айз Седай, но она схватила его седую голову, одарив взглядом, не допускающим подобных глупостей. В течение всей процедуры менестрель хмурился. Убрав руки с его шевелюры, Морейн насмешливо улыбнулась. Менестрель нахмурился еще больше, но выглядел он посвежевшим. Как и все.

Ранд вжался в нишу между двумя стволами, надеясь, что его не заметят. Едва он привалился спиной к неровной стене, как глаза стали слипаться, и ему пришлось заставлять себя держать их открытыми. Поднеся кулак ко рту, юноша постарался скрыть зевок. Немножко сна, час-другой, и он будет в порядке. Тем не менее Морейн не забыла о нем и не пропустила.

Ранд вздрогнул от прикосновения к своему лицу ее прохладных пальцев и сказал:

– Мне не... – Глаза его изумленно расширились. Усталость вытекла из него, словно поток, бегущий по склону холма; тупая, тягостная боль отступила, растворясь в смутные воспоминания, и исчезла. Ранд ошарашенно уставился на Морейн. Та лишь улыбнулась и отняла руки.

– Вот и все, – сказала Морейн с усталым вздохом, и юноша вспомнил, что для себя она такое сделать не может. Да, она лишь выпила немного чая, отказавшись от хлеба и сыра, которые ей настойчиво предлагал Лан, а потом прикорнула подле костра. Казалось, она уснула сразу же, едва только завернулась в плащ.

Остальные, за исключением Лана, улеглись там, где нашлось место, чтобы вытянуться, хотя Ранд не мог представить, зачем это нужно. Себя он чувствовал так, словно уже провел целую ночь в мягкой постели. Но не успел он прислониться спиной к бревнам, как волной накатил сон. Когда часом позже Лан легким толчком разбудил его, у Ранда было такое ощущение, будто отдыхал он три дня подряд.

Страж разбудил всех, кроме Морейн, и строго шикал на любой звук, который мог бы потревожить ее сон. И все равно он не позволил им надолго задержаться в уютной древесной пещере. Солнце не успело высоко подняться над горизонтом, – всего на два своих диаметра, – а все следы ночевки были уничтожены и отряд уже верхом двигался в сторону Байрлона, – не спеша, чтобы поберечь лошадей. Глаза Айз Седай были затуманены, но в седле она сидела прямо и уверенно.

Над рекой по-прежнему висел густой туман, серая стена противилась попыткам тусклого солнца развеять ее и скрывала Двуречье. Ранд все посматривал через плечо, надеясь в последний раз увидеть родные места, пусть даже Таренский Перевоз, пока туманный вал на берегу реки не пропал из виду.

– Никогда не думал, что окажусь так далеко от дома, – произнес Ранд, когда река и туман спрятались за деревьями. – Помните, когда-то Сторожевой Холм казался неблизким путем? – Всего два дня назад. А кажется – вечность.

– Через месяц-другой мы вернемся, – сказал Перрин неестественно напряженным голосом. – Подумай, что дома говорить будем.

– Даже троллоки не могут гоняться за нами вечно, – сказал Мэт. – Сгореть мне, не могут. – Тяжело вздохнув, он привстал в стременах и тяжело опустился в седло, словно не поверив собственным словам.

– Тоже мне, мужчины! – фыркнула Эгвейн. – У вас на носу приключение, о котором вы все время болтали, а уже говорите о доме. – Она вздернула подбородок, однако Ранд уловил в ее голосе дрожь, уловил именно сейчас, когда Двуречья нельзя было увидеть.

Око Мира (др.изд.) - im04.jpg

Ни Морейн, ни Лан не пытались успокоить ребят, ни единым словом уверить, что они, конечно же, вернутся домой. Ранд гнал от себя мысли о том, что это могло означать. Даже отдохнув, он был слишком полон разных сомнений, чтобы искать еще лишнюю причину для беспокойства. Сгорбившись в седле, юноша принялся грезить, как он бок о бок с Тэмом пасет овец, ухаживает за ними на пастбище с густыми сочными травами, как поют весенним утром жаворонки. О поездке в Эмондов Луг, о Бэл Тайне, – какой он обычно бывает: с танцами на Лужайке, нисколько не думая о том, что можно запутаться в своих ногах. Ранд ухитрялся уходить в такие мысли надолго.

Дорога в Байрлон заняла почти неделю. Лан ворчал что-то о медлительности путешествия, но именно он задавал темп и заставлял остальных держать его. Себя же и своего жеребца, Мандарба, – Лан сказал, что это имя на Древнем Языке означает «Клинок», – он не очень щадил. Страж покрывал расстояние вдвое больше, чем они, галопом посылал своего вороного вперед, – меняющий цвет плащ кружился и вился на ветру, – ведя разведку местности впереди, или отставал, чтобы осмотреть оставленные отрядом следы. Однако как только кто-либо другой пытался чуть ускорить бег своей лошади, тут же раздавалось резкое напоминание беречь животных и язвительное замечание о преимуществах пешего хода при нападении троллоков. Даже Морейн доставалось от Стража, когда она позволяла белой кобыле прибавить шаг. Кобыла звалась Алдиб; на Древнем Языке – «Западный Ветер», ветер, что приносит весенние дожди.

Рейды Стража ни разу не выявили никакого признака погони либо засады. Об увиденном он сообщал лишь Морейн, и так тихо, что подслушать не было никакой возможности, а остальным Айз Седай говорила только то, что, по ее мнению, им следовало знать. Поначалу Ранд оборачивался не переставая. И не он один. Не раз Перрин проводил пальцами по топору, а Мэт скакал со стрелой, наложенной на тетиву, – на первых порах. Но на дороге не появлялось ни троллоков, ни фигур в черных плащах, а в небе не пролетал Драгкар. Понемногу Ранду начинало казаться, что они, наверное, и в самом деле ускользнули от преследователей.

Лес, даже там, где деревья росли гуще, не был таким уж хорошим укрытием. К северу от Тарена своей цепкой хватки зима не ослабляла с тем же упорством, что и в Двуречье. Купы сосен, елей, болотного мирта, тут и там островки лавра и других пахучих кустарников ярко выделялись на фоне голых серых ветвей. Даже почек на ветвях не было. Кое-где лишь отдельные побеги новой поросли пробивались на бурых лугах, лежавших под гнетом зимних снегов. Да и по большей части здесь пускали ростки жгучая крапива, грубый чертополох, резко пахнущие травы. На обнаженной почве лесного настила до сих пор тенистыми заплатами-сугробами под низкими ветвями вечнозеленых деревьев упорно держался последний снег. Все постоянно кутались в плащи: скудное солнце совсем не грело, а ночной холод пробирал до костей. Птиц, даже воронов, здесь было едва ли больше, чем в Двуречье.

Ничего неправильного в медлительности их движения не было. Северный Большак – Ранд продолжал называть дорогу именно так, хотя и подозревал, что тут, к северу от Тарена, у нее может быть другое название, – все так же бежал прямо на север, но по настоянию Лана их путь огибал тракт и шел через лес столь же часто, как и по самой наезженной дороге. Деревня, или ферма, или любой признак человека или поселения, хоть их и попадалось немного, заставляли отряд сворачивать в сторону и делать крюк, обходя их. За весь первый день Ранд не заметил никаких свидетельств того, что в этих лесах когда-то бывали люди, – не считая самой дороги. Ему пришло на ум, что, даже когда он добирался до подножий Гор Тумана, он не был так далеко от человеческого жилья, чем в этот день.