Властитель Дерини - Куртц Кэтрин Ирен. Страница 71

— Конечно, да! — воскликнул Тирцель. — Венцит оскорбил Совет не только этой затеей с подставными судьями. На его стороне — двое чистокровных смертных, которых он просто обучил магии. В них нет ни капли крови Дерини. Почему бы нам тогда не согласиться официально служить судьями в этой магической дуэли? Пусть завтра на поединок явятся настоящие судьи из Совета и окажут покровительство всем восьмерым. Это почти законно, не говоря уже о том, что это — самое безопасное из возможного. А кто победит — это зависит от сил и искусства сражающихся. Вы все это знаете.

Наступила тишина, и Вивьен кивнула своей седой головой.

— Тирцель прав, хотя и бывает слишком горяч. Мы как-то не обратили внимания, что два боевых напарника Венцита — не Дерини; и потом он открыто выступил против нас, решив объявить судьями неведомо кого. Что же до Моргана и Мак-Лайна, — она пожала плечами, — пусть будет так. Если удача будет на их стороне, и они победят, это будет значить, что они достойны нашего покровительства. Мы в любом случае ничего не теряем.

— Но… — начал Торн.

— Согласны ли вы? — прозвучал голос еще одной женщины — рыжеволосой Кири. — Милорды, я согласна с леди Вивьен, и я чувствую, что Тирцель и Арилан думают так же. Ларан, что вы скажете? Приемлет ли ваша гордость то, что мы предлагаем?

Ларан кивнул.

— Я допускаю, что некоторые пункты устава, о которых мы обычно забываем, разрешают подобное. И я надеюсь, что они победят. Было бы преступлением упустить исцеляющие силы, если Морган, конечно, ими обладает.

— Как всегда, вы рассуждаете здраво, — хмыкнула Вивьен. — Что ж, милорды? Пятеро из нас поддержали это решение. Нужно ли формальное голосование?

Никто не произнес ни слова; Вивьен с легкой улыбкой посмотрела на Баррета:

— Что ж, хорошо, милорд Баррет. Следовательно, наши августейшие коллеги согласились принять полукровок под свое покровительство и судить завтрашнюю магическую дуэль. Готовы ли вы огласить ваше решение?

Баррет кивнул.

— Да. Арилан, зовите своих друзей.

С торжествующей улыбкой Арилан подошел к золоченым дверям, которые при его приближении распахнулись. Трое спутников епископа с тревогой посмотрели на него и прочли по его лицу все, что хотели знать. Они вошли в зал вслед за Ариланом уверенным шагом, больше не трепеща перед Советом Камбера.

— Станьте вместе с вашими собратьями, Арилан, — сказал Баррет, когда все четверо подошли к креслу епископа.

Арилан остановился, Келсон, Морган и Дункан окружили его, выжидающе глядя на Баррета.

— Келсон Халдейн, Аларик Морган, Дункан Мак-Лайн, слушайте вердикт Совета Камбера. Сим объявляю, что Советом сочтено за благо оказать вам покровительство в сем деле, каковое покровительство будет нами обеспечено. Судьями в магическом поединке будут Ларан ап Пардис, леди Вивьен, Тирцель де Кларон и я. Арилан, решено также, что вам следует воздержаться от общения с Советом впредь до поединка. Далее, вы должны объяснить сим трем Дерини их обязанности в соответствии с правилами поединка. Все должно быть по правилам, как в прежние дни. Никому из вас не следует обсуждать завтрашний поединок ни с кем, кроме находящихся в этом зале. Это понятно?

Арилан поклонился особым церемонным поклоном.

— Все будет по древним заветам, милорд.

И вот он вместе с тремя своими друзьями покинул зал Совета и вернулся в темноту Переносящего Хода. Хотя он и знал, что их распирает от вопросов, он не позволил задавать их здесь у самого зала. А в первые секунды после возвращения в палатку Келсона происшедшее только что казалось им сном. Только спящие Нигель, Кардиель и Варин, свернутый ковер да вырезанный ножом дерн свидетельствовали о том, что все это явь.

Келсон повернулся к Арилану.

— Это… это все было, правда?

— Конечно, было, — улыбнулся Арилан. — И чудеса все еще случаются. Келсон, если вы напишете письмо о том, что принимаете вызов, мы немедленно отправим его Венциту. — Он вздохнул, отшвырнув огарок свечи и опускаясь в кресло рядом с вырезанным дерном. — Ход сейчас можно закрыть. При необходимости мы можем им пользоваться, но для этого больше не придется копаться в земле.

Келсон кивнул, подошел к походному письменному столу и, взяв перо и пергамент, спросил:

— Какой тон мне избрать? Уверенный? Воинственный?

Арилан покачал головой.

— Нет, слегка растерянный, но покорный, как будто вас втягивают в это против воли. Он не должен понять, что мы связались с Советом и разоблачили его маленькую хитрость. — На лице Арилана появилась озорная усмешка. — Пусть это звучит жалко, немного испуганно. Вот будет зрелище, когда настоящий Совет явится судить поединок!

Глава XXIV

«И рек Господь: вот, принесу я зло на место сие и на жителей его» [24]

Ночное небо было все усыпано звездами, когда Арилан бросил на него взгляд, отдернув полог королевской палатки. Вокруг него шумел, отходя ко сну, лагерь. И может быть, он слышит этот шум последний раз. Испуганные чем-то лошади рвали поводья и ржали, воины расхаживали по лагерю, громко разговаривая между собой.

Площадка перед королевской палаткой была освещена множеством факелов, которые мерцали мутно-оранжевым светом, но не затмевали сияние бесчисленных звезд. Арилану подумалось, что никогда он не видел такого ясного летнего звездного неба. Может быть, и не увидит.

За его спиной раздались шаги — шаги человека, обутого в кожаные сапоги; к епископу подошел Келсон и тоже, закинув голову, посмотрел на звезды. На плечах его был солдатский плащ. Молодой король молчал, тоже зачарованный обаянием летней ночи.

— Аларик с Дунканом идут? — спросил он наконец.

— Да, я послал за ними, — ответил Арилан.

Келсон вздохнул и, сложив руки на груди, с грустью посмотрел на кольцо факелов и освещенных ими солдат охраны.

— Короткая будет ночь. Нам нужно быть наготове еще до рассвета, на случай, если Венцит выкинет что-нибудь. Посыльный, который отвез наше письмо, сказал, что вид у него был вовсе не довольный.

— Мы будем готовы, — успокоил Арилан. — А когда взойдет солнце, Венцита самого ожидают кое-какие неожиданности…

Он замолчал, заметив, что кто-то приближается в темноте. К палатке в сопровождении гвардейцев шли Морган и Дункан; подойдя к Келсону и Арилану, они отвесили краткий поклон.

— Что-нибудь случилось, Келсон? — спросил Морган.

Келсон покачал головой.

— Нет, я, наверное, просто нервничаю. Хочу вот подняться на холм и посмотреть еще раз на лагерь Венцита. Не доверяю я ему.

— И хорошо делаете, — пробормотал Дункан.

Морган, шевельнув бровью, заглянул в шатер.

— Как Дерри? — спросил он, пропустив замечание Дункана мимо ушей.

Келсон заметил взгляд Моргана и отошел от входа в палатку.

— Последний раз, когда я подходил, он мирно спал. Идемте. Я хочу подняться на холм. С ним ничего не случится.

— Я сейчас догоню вас, только взгляну, как он там.

Когда остальные исчезли в ночи, Морган вошел в шатер. У королевского ложа горела одна загражденная от ветра ширмой свеча, и при ее свете и пламени походного очага Морган увидел фигуру человека, спящего на меховой подстилке на другом краю палатки. Он встал на колени, откинул укрывавший Дерри мех и повернул того лицом к себе. Глаза юноши были закрыты, но видно было, что его мучают кошмары. Он на мгновение скорчился и прикрыл лицо рукой, потом опять расслабился и погрузился в глубокий сон. Вдруг Моргану почудилось, что Дерри прошептал: «Брэн!», но он не был в этом уверен. Аларик нахмурился, затем легким движением коснулся лба Дерри, но понять, что творится в его измученной душе, это беглое прикосновение не помогло. Во всяком случае, теперь его не будут терзать кошмары, и может быть, он поспит спокойно.

Морган и хотел бы забыть, что он видел, чтобы спокойно вернуться к своим делам, — но не мог. Без сомнения, Дерри не в себе, на него еще действуют какие-то чары; а то, что он назвал имя Брэна Кориса, — это совсем плохо, с какой стороны ни взгляни. Конечно, Дерри пережил много страданий — да каких! — мало ли что может ему сниться.