Хозяйка Леса - Сергеева Ольга И.. Страница 89

- Он ведь не был оборотнем? - зачем-то уточнил вдруг Веремир, откладывая в сторону точильный камень. Занила медленно покачала головой из стороны в сторону.

- Нет, он был человеком.

- Так же, как и ты когда-то? Ты ведь говорила?

И снова усмешка заставила дрогнуть кончики губ Занилы.

- Наверное, так и было. Я не помню. Точнее - я уже ни в чем не уверена! Может быть, все дело в том, что я перестала быть человеком задолго до того, как стала зверем, - и снова спокойное пожатие плечами, равнодушный голос. И нотка сожаления... Или она лишь почудилась? Веремир шагнул в сторону, обходя очаг, останавливаясь так, чтобы он больше не разделял их.

- И ты снова не ответишь мне, если я опять спрошу тебя, как это произошло? - полу вопрос полу утверждение и только легкое напряжение, звучащее в голосе... Занила метнулась вперед, одним стремительным, плавным, неуловимым движением поднимаясь со своего табурета, впиваясь глазами цвета расплавленного серебра в лицо человека. Вот только сейчас уже казалось, что из них готов в любую секунду выплеснуться не металл, а боль, до краев заполнявшая их!

- К чему тебе знать, как я стала чудовищем?! - ее пальцы сжались в кулаки, так, словно она лишь усилием воли удерживала себя от того, чтобы выхватить меч или, как минимум, изящные кинжалы из ножен на поясе. Вот только ее голос оставался все таким же по-человечески звонким, не срываясь на звериное рычание! Впрочем, даже если бы это было и так, Веремир все равно не отшатнулся бы от той, что стояла перед ним!

- Я уже говорил, что не считаю тебя чудовищем! - он смотрел в ее глаза так, словно удержать ее взгляд - было в этот момент самым важным в этом мире, словно только так он еще мог надеяться, что она услышит его слова! - Ты самое прекрасное из всего, что я встречал в своей жизни! Ты...

- Я убиваю людей! - на этот раз ее голос действительно сорвался на крик. Только Веремир не собирался отступать. Теперь - уж точно! Он резко развернулся назад к верстаку, сжал сильными пальцами рукоять своего меча так, что костяшки пальцев побелели от напряжения, приподнял его и тут же швырнул назад.

- Я тоже, Темные Боги! Я тоже убивал людей! Этим самым мечом! Вот этими руками... - он вытянул их вперед, словно приглашая Занилу посмотреть, предлагая разглядеть на них кровь. Их крики повисли в воздухе, во вновь ставшей почти осязаемой тишине кузницы, нарушаемой лишь потрескиванием огня в очаге. Занила опустила взгляд с лица человека на его руки, по-прежнему протянутые к ней, повернутые ладонями вверх. Она невольно принялась изучать их, каждую линию, сильные прямые пальцы, чуть удлиненные ладони... Она вдруг подумала, что ни разу не прикасалась к ним. Какими они будут на ощупь? Горячими и твердыми от мозолей, не сходящих от постоянной работы с металлом? Такими же, как руки ее отца?..

- Мой отец говорил мне, что я не должна убивать, - прошептала она так тихо, словно больше всего на свете боялась вновь сорваться на крик, будто громкий голос мог разрушить что-то в этой кузнице - что-то, только начавшее возникать...

- Он говорил: не убивать вообще? - зачем-то уточнил Веремир. Занила с недоумением вскинула на него глаза. Потом опустила их, честно задумавшись. Оружейник терпеливо ждал, пока она качнет головой и вновь посмотрит на него.

- Тогда я думала, что да, - тень усмешки, совсем не веселой, прикоснулась к ее губам. - Мне понадобилось прожить целую жизнь и изъездить полмира, чтобы понять: тогда, в той деревушке, отделенной грядой холмов и стеной леса, даже о своих ближайших соседях редко вспоминали! Целый мир в себе. Самодостаточный... Вся жизнь подчинена правилам, непреложным при общении со своими, но распространять его на чужаков - на всех тех, кто приходил в село извне?.. - Занила качнула головой, решительно отвергая саму эту идею. Она вдруг задумалась, а стал ли бы ее отец так уж возражать, если бы его дочь подняла меч, например, против княжеских дружинников, явившихся в их село, чтобы потребовать дань? С учетом того, что эту самую дань их деревня испокон века не платила, - вот уж вряд ли!

- Ты и сейчас никогда не нападешь на свих! - голос Веремира заставил ее вспомнить, что тот по-прежнему стоит рядом с ней, внимательно изучая меняющееся выражение ее лица. Занила усмехнулась и не стала ничего возражать. То, что он сказал, - правда. Только как объяснить, что на долгие восемь лет в понятие "чужие" - те, кто ворвался в ее жизнь, разрушил ее - попал целый мир?!.. И даже сейчас это изменилось не так уж и сильно. Правило лишь приобрело несколько исключений, которые, как известно, его только укрепляют! - И еще ты не убила меня... - проговорил вдруг Веремир. Занила недоуменно посмотрела на него, а человек продолжил. - Тогда, во дворе купца Кумазана. Ты так и не объяснила почему.

- Ты не испугался, - Кай'я Лэ пожала плечами. А недоумение на этот раз плеснулось во взгляде оружейника:

- И все?

Занила сдержала себя, чтобы не пожать плечами снова. Что еще она может ответить?! Ей раньше казалось, что причины ее поступков очевидны.

- Ты не испугался, только поэтому ты и не стал жертвой, - принялась объяснять она. - Жертва - тот, кто слабее. Тот, кто не боится, не убегает, кто равен тебе по силе, не может быть жертвой! Вот и все.

Веремир хохотнул, запуская пальца в волосы, заставляя длинные светлые пряди выбиться из удерживающей их косы.

- И ты еще называешь себя чудовищем?! - улыбнулся он, заглядывая ей в лицо. А глаза Занилы вдруг вновь полыхнули ледяной жалящей яростью, словно смех человека чем-то оскорбил ее.

- Ты ничего не знаешь обо мне, оружейник Веремир!

Вот только он тоже не собирался отступать...

- Ошибаешься, Хозяйка! Я понимаю гораздо больше, чем ты можешь себе представить! - он шагнул вперед, сокращая и так небольшое расстояние между ними. - Ты ведь называешь себя чудовищем отнюдь не потому, что убиваешь людей вообще? Они для тебя вряд ли хоть что-то значат. Ты говоришь так, потому что убила кого-то одного. Кого-то такого, из-за кого тот, чье мнение тебе было отнюдь не безразлично, назвал тебя чудовищем! Ведь так? Скажи, я прав?

Занила задохнулась от боли, полыхнувшей столбом пламени, захлестнувшей волной горечи ее сознание... Откуда этот человек может знать о ней столько?! Впрочем, он все же не совсем угадал... Тот, чье имя она запретила себе вспоминать, не называл ее чудовищем - только подумал. Не называл, потому что вовсе не желал с ней больше разговаривать!..

- Не могло быть иначе... - Занила не знала, произнесла ли она это вслух: ее способность говорить, кажется, отказывалась повиноваться ей. А Веремир, словно это и не его голос секунду назад гремел в маленькой кузнице, протянул вдруг руку, осторожно прикасаясь к ее щеке, нежно проведя по ней кончиками пальцев, от виска к подбородку, слегка задев мочку уха... Занила отшатнулась назад, уходя от прикосновения. Но он вдруг со стремительностью, которой она совершенно не ожидала от обычного человека, метнулся вслед за ней. Левой рукой он сжал ее руку, чуть выше локтя, а правая скользнула ей за спину, обвивая ее талию, плотно притягивая к себе. Занила оказалась прижатой к нему, к его горячему сильному телу, к твердой груди. Так близко, что она могла чувствовать, как он дышит, как колотится его сердце... Она попыталась шевельнуться, но руки Веремира надежно держали ее, и не думая впускать из своих объятий. Она, конечно, все еще могла вырваться, вспомнив, что она высший оборотень, призвав всю силу своего тела, но если она начнет, вырываться ей придется по-настоящему, ломая удерживающие ее руки!