Империя Масок (ЛП) - Уикс Патрик. Страница 25

Центром эльфийского восстания служила таверна, в которой Трен и Лемет выпивали в ту роковую ночь. Теперь же большинство столов было опрокинуто, а некоторые были разрублены и использовались в качестве деревянных щитов. Валявшиеся на полу опилки были залиты кровью раненных эльфов, лежавших на соломенных тюфяках там, где раньше располагался прилавок. На одной из стен углём была начерчена карта города, где отмечались предполагаемые цели, пути отхода и убежища. Трен спрыгнул с тележки, морщась от боли в вывихнутой в бою лодыжки, и оставил собратьев разгружать привезённое. Жанетт, все еще одетая в свой рабочий передник, помахала ему. Губы её дрожали от тревожного напряжения.

Как только Трен вошел, Жанетт, нервно вытирая руки о передник, сказала:

— Будь осторожен, они опасны.

Трен и сам это знал. Эльфийка, сидевшая у прилавка прямо перед ним, носила самые лучшие доспехи, которые ему только доводилось видеть. Они были сделаны из кожи, но блестели синевой, как волны Недремлющего Моря, вдобавок кожа была украшена серебряными заклёпками. Женщина двигалась так, будто доспехи весили не больше перышка. Лук, перекинутый через её плечо, был сделан из неизвестной ему породы дерева. Дуга была расписана витым узором, напоминавшим Трену листья, а висевшие на талии женщины клинки слепили голубовато-белым блеском сильверита. У этой эльфийки монет было больше, чем Трен мог бы заработать за всю свою жизнь.

Однако эльф, стоявший рядом с ней, выглядел еще более угрожающе. Он был одет в простой плащ, ничем не примечательную тунику и штаны. Ноги его были босы. Он мог бы сойти за попрошайку, если бы не его сияющий посох и причудливые татуировки на его лице. Посох ясно выдавал в нем мага, который вместо того, чтобы ради безопасности окружающих сидеть взаперти в Круге, стоял прямо здесь, на складе, где не было храмовников, а следовательно, он был волен делать всё, что хотел. Татуировки же говорили, что он и вовсе ожившая легенда.

— Хагрен, — запинаясь, произнес Трен, вспоминая старинные слова, — старейшина. Ты пришел помочь нам в борьбе за свободу?

— Мы пришли, — ответила эльфийка, — чтобы не дать вам умереть.

Войска императрицы Селины двигались в направлении Халамширала в изматывающем темпе. Переплыв Недремлющее Море на кораблях, они продолжили путь через Лид. Это значило, что слуги герцога Ремаша могли отчитаться об увиденном зрелище перед своим господином, а посредством герцога и перед Гаспаром, но уже ничего не поделаешь.

В действительности она не хотела способствовать этому. Гаспар вынудил её так действовать, считая это умным ходом — заставить императрицу Орлея погасить восстание и доказать всем, что с ней шутки плохи. Пускай знать узрит, на что она способна в действии и пусть никто из них более не смеет путать нежелание вести войну с неспособностью сохранить империю.

Пока её войско — нескольких сотен всадников, в два раза больше пехоты, и два отряда шевалье, двигались вперёд, Селина, сидя в королевском экипаже, изучала доклады разведки и жалела о том, что не может поехать на лошади. Императрица была облачена в платье, подходящее для путешествий, а её маска, которую следовало носить, выходя из экипажа, покоилась на сидении рядом с Селиной.

Ехать верхом было бы, безусловно, не так удобно. И хотя Селина регулярно ездила верхом, небольшая конная прогулка в парке или же несколько часов охоты  не могли сравниться с целым днём, проведенным в седле, и она это прекрасно понимала.

Но будь она в седле — это была бы просто скачка. Она не хотела проводить весь день, читая доклады разведки. Сколько трущобных кварталов оккупированы эльфами? Сколько стражников погибло? Какое количество знати изменило своё решение вследствие этой угрозы, нависшей над городом?

В экипаже ей ничего не оставалось, кроме как читать, отдавать приказы и ждать.

Сэр Мишель находился внутри вместе с ней, бесстрастно наблюдая, как она просматривает документы.

— Новости, Величество? — спросил он, когда она скомкала лист.

— Ничего нового, Мишель.

Эльфы захватили еще пару кварталов. Теперь они вторглись на улицы человеческой бедноты, и выгнали несчастных крестьян со всем скарбом, которые те смогли унести. Согласно докладам, эльфы из Лида бегут в Халамширал в поисках свободы, а мятежники в Халамширале требуют, чтобы им выдали лорда Мансерая для свершения правосудия. Стражники Халамширала просят подкрепление, так как им нечем сражаться там, где нарастает конфликт.

— Долго ещё?

Мишель искоса глянул в окно.

— Если мы продолжим двигаться в том же темпе и тратить минимум времени на отдых, то меньше дня. Однако в Халамширал войско войдёт уставшим.

— Мишель, это эльфы. Их броня собрана из кусков металлолома и обрезков кожи, они бросают камни в стражников. Это будет довольно лёгкий бой, при условии, если мы прибудем в  ближайшее время.

Ни говоря ни слова, он кивнул. Селина заметила, как он нахмурился. Он выглядел скорее озадаченным, чем обеспокоенным, и это успокаивало. Она доверяла мнению Мишеля во всем, что касалось войны, и если бы его что-то волновало, стоило бы поволноваться и ей.

— Ты не согласен, Мишель?

— Согласен. Прошу прощения, Величество, — он покачал головой. — Меня удивляет их безрассудство. Улизнуть во время комендантского часа — это одно. Но убивать стражников и возводить баррикады… О чём они только думали?

— Они были голодны и напуганы, — Селина пожала плечами, — а кое-кто из знати жесток по отношению к беднягам без особой на то причины. Даже пёс начнёт кусаться, если его пнуть посильней.

— Вам будто бы жаль их, — Мишель приподнял бровь.

Она печально улыбнулась.

— Я надеялась решить этот конфликт другим способом, Мишель. Эльфы являются частью этой империи. Они занимают здесь опредёленное место, так же как ты или я, и мой долг перед Создателем обеспечить им руководство, безопасность и комфорт. То, что я делаю сейчас, я делаю с тяжёлым сердцем. А ты? — она с любопытством взглянула на него.

Выражение его лица не изменилось.

— Они поставили под угрозу ваше правление. Я скорее бы прирезал сотню остроухих, чем позволил Гаспару подвергать опасности жизни людей.

— Я никогда прежде не замечала в тебе такой злобы, Мишель.

Что-то в её груди сжималось от привязанности к Бриале — она знала, что разобьёт своей возлюбленной сердце действиями в Халамширале. Она вспомнила их последний разговор перед отъездом Бриалы и задумалась о страсти, звучавшей в голосе эльфийки.

— Я думаю, это недостойно тебя. Эльфы не более чем крестьяне. Мы так же не можем оценить все радости и тяготы их жизни, как они не могут оценить наших. По их мнению, дни мы проводим, вкушая экзотические деликатесы, а ночами веселимся на роскошных балах.

Мишель усмехнулся услышанному.

— Похоже, что так и есть, Величество.

— Они не оскорбляли тебя, подняв это восстание. Тебе не стоит таить на них злобу.

— Я знаю, Величество. Но, как я уже говорил, они подняли восстание против вас. Я могу понять нарушение закона, даже если в конечном счёте они нарушают ваши законы. Но открыто выступать против вас… — он пожал плечами. — Я не могу понять крестьянина, эльфа или же человека, который добровольно идёт на такое. Я должен отреагировать на это. И если даже этого я сделать не могу, то какое я имею право быть вашим защитником?

Селина покачала головой.

— У тебя ещё будет возможность, Мишель. Я молюсь за нашу победу.

Они ехали молча, а Селина думала, что этой ночью она вновь будет спать одна. Зато Гаспар проведёт ночь в компании страха. Несмотря на то, что они мятежники, эльфы всё же остаются орлесианцами, и смерть их повлечёт за собой компенсацию.

И платить придётся Гаспару.

Дом лорда Мансерая в городе был чуть ли не дворцом — прекрасное поместье, укрывшееся за каменными стенами и зубчатыми железными воротами.

На небе показался полумесяц. Бриала наблюдала за поместьем из тени деревьев раскинувшегося неподалеку парка. В окнах не было света, а ворота были закрыты вот уже больше часа, все гости давно разошлись. Многочисленные дымоходы уже не выпускали клубы дыма, за исключением одного в дальнем крыле дома, который, по предположению Бриалы, выводил дым из кухонь.