Записки целителя Максимилиана Харта, сделанные им во время дежурств (СИ) - Дворцова Ирина. Страница 47

Я прошу Шанти рассказать, все что она может, про спонтанно случившийся ритуал и почему Нимфадора вдруг выступила в такой неожиданной роли. Я знаю, что Шанти знает и она знает, что я знаю, так что мисс Триведи принимается охотно рассказывать все с самого начала. Я потом сильно пожалел, что не записал эту дивную повесть на кристалл, меньше было бы мороки и Шанти не пришлось бы повторять историю снова, уже для других слушателей.

Оказывается, все было тихо, чинно и благородно. Шанти с Нимфадорой перебрались в Блэк-холл, чтобы помочь Беллатрикс и Алисе, пока сама хозяйка этого прекрасного дома лечила нервы. Шанти немного поколдовала над обстановкой, слегка разнообразила репертуар поющих эльфийских голов и вернула Кикимеру естественный цвет лица. Попутно выяснила, что малышка Тонкс перекрасила старого эльфа вовсе не из хулиганских побуждений, а с целью вылечить, омолодить и вернуть тому давно утраченный задор юности. Все это Нимфадоре удалось, но сиреневый цвет оказался стойким побочным эффектом. Все-таки физиология и биоэнергетика домовиков отличается от человеческой, да и чары были экспериментальные, про них ребенок улышал от Ираклия, а тот вычитал в каком-то журнале, едва ли не в «Придире». Но факт остается фактом, Кикимер помолодел, бодро натирает паркет и даже нижайше просил у хозяйки дозволения жениться на какой-то там особо благонравной домовушке.

На это я буркаю, что настала пора леди Блэк низзлов заводить, пусть у Райзенберга трех котяток попросит. Эльфам соседство с низзлами очень помогает по жизни. Шанти внимательно слушает меня и кивает, да она обязательно передаст леди Блэк про низзлов, что без них эльфам тяжко живется.

В общем, все было прекрасно, Белла с Алисой проводили время в бесконечных разговорах, и перепиской с Твилфиттом и Таттингом на предмет обновления гардероба, Невилл радовался присутствию мамы, а Шанти с Нимфадорой притащили своих кукол, расположились в каминной зале и принялись играть в Темную Леди.

Сначала Темная Леди совершала верховую прогулку на огнедышащем драконе, потом со свитой участвовала в охоте на мантикору, потом выбирала шляпки и варила зелья. Все как положено. А вот на следующий день, Темная Леди от развлечений перешла к выполнению своих непосредственных обязанностей. Она рисовала мандалу цветным песком, вернее, рисовали Шанти и Дора, но по игре мандалу рисовала Темная Леди. Потом она же разрушала ее и с помощью Невероятно Сильных Чар распространяла волшебный напитанный Силами Стихий песок на все стороны света. Кстати, Шанти нашла отличный маггловский магазинчик, где можно купить цветной песок и много разных блесток, бусин, стекляшек и других, столь необходимых в труде Темной Леди, вещей.

Затем, настала пора приносить жертвы на алтаре. Алтарь был сделан из большой обувной коробки, которую обернули блестящей бумагой для упаковки подарков. Темная Леди, руками малышки Тонкс, принесла в жертву три очень красивых кристалла, и порезала серебряным зельеварским ножом апельсин. Этого ей показалось мало, и на алтаре была упокоена шоколадная лягушка. И еще Дора своей стихийной магией вокруг алтаря сияние наколдовала, очень красивое. В общем, жертвоприношение прошло успешно, и они ничего в Блэк-холле не сломали и не испортили.

А вот дальше возникли некоторые сложности, Темной Леди надо было покарать отступника, но Нимфадора никак не могда придумать подходящие случаю слова. Все-таки, серьезные обстоятельства и текст нужен соответствующий. А Шанти ей тут не советчица, она воспитывалась в совершенно иной культуре, индийская Темная Леди вряд ли бы стала что-то говорить в подобной ситуации, а сразу бы принялась танцевать Танец Разрушения. И долго бы они так гадали, что же им делать, но тут на помощь пришла Беллатрикс, которая зачем-то спустилась в каминную залу, скорее всего, забрать мантии, которые через камин прислали. Беллатрикс выслушала историю о затруднениях Темной Владычицы и сказала, что это не проблема, она знает хорошую книжку, где все написано. Мадам Лестрейндж сбегала в библиотеку и принесла старую-престарую книгу, но там было написано именно то, что они и хотели, именно теми словами и должна была говорить Темная Леди. Нимфадоре пришлось довольно долго заучивать текст, несколько дней, но она его заучила и эпизод с наказанием отступника они отыграли.

Мадам Лестрейндж понравились их куклы, и она теперь надеется, что у нее родится девочка, чтобы ей тоже было с кем играть. А потом вернулась леди Вальбурга и была очень довольна переменам в Блэк-холле, но теперь Шанти и Дора снова играют у Тонксов дома. Шанти невероятно счастлива дружить с Нимфадорой и обязательно станет приходить к ней в гости, даже когда выйдет замуж за Стурле и будет жить с ним, но пока они не накопили на дом. Вернее, деньги на дом у Шанти есть и родители Стурле с радостью бы сделали большой свадебный подарок, но Стурле хочет купить дом на свои, так что пока Шанти живет у Тонксов и считается обрученной невестой. Ведь ничего же страшного, если они немножко подождут со свадьбой? Главное, что помолвка была, а то Шанти не очень понимает в тонкостях, как в Англии принято, у нее на родине совсем по-другому.

Переживания Шанти насчет правильности соблюдения традиций я пропускаю мимо ушей. И лихорадочно соображаю, что мне теперь делать — приглашать Вальбургу и все ей рассказывать, или все ту же Вальбургу, как заинтересованное лицо, и форсмановского ритуалиста. Ну и Джулию, куда же без Отдела Тайн.

Потому, прошу мисс Триведи задержаться, чтобы она повторила свой рассказ еще нескольким заинтересованным людям, и посылаю миссис Коннолли записку с пожеланием подать мне в кабинет чай и все, что положено к чаю. А сам к камину, связываться с ритуалистом, Вальбургой и Джулией.

Вот за что я люблю Шанти, так это за то, что она не задает идиотских вопросов. Сказали повторить историю для более широкой аудитории, вон, сидит, чай пьет и рассказывает с точно таким же удовольствием и подробностми, как рассказывала мне. Все-таки, мисс Триведи это бриллиант среди моих учеников. Помню, как она появилась впервые в отделении, тоненькая девочка с огромными карими глазами и длиннющей косой, одетая в темную мантию европейского образца поверх светлооранжевого сари. Она пришла поступать стажером в Мунго и никто не хотел ее брать, несмотря на идеальные ЖАБА. Ну как же, иностранка непонятного роду-племени, говорит с акцентом и выглядит перепуганной насмерть. Зато наша старшая, как увидела этого ребенка, сразу схватила за руку, привела ко мне и категорическим тоном потребовала, чтобы я немедленно взял ее в личные ученицы. И не уходила Лиззи из моего кабинета до тех пор, пока не был оформлен Договор Наставничества. Спасибо ей огромное, что настояла на своем, из Шанти выросла потрясающая целительница, да и сама по себе она умная воспитанная барышня, с которой приятно общаться не только на профессиональные темы. Например, как сейчас, послушать дикую историю, как они с Нимфадорой при помощи коробки от обуви, зельеварского ножа и шоколадной лягушки пробудили родовой алтарь Блэков. Алтарь, который спал несколько столетий.

К концу занимательного рассказа ритуалист близок к обмороку, а Джулия и леди Блэк вот-вот станут пациентками травмы. Если так широко открывать рот, вывих верхнечелюстного сустава неминуем. А я просто наслаждаюсь ситуацией.

Вальбурга изумлена до крайности, он даже переспрашивает Шанти, ее слова: «Деточка, повтори пожалуйста, что именно вы приносили в жертву на обувной коробке?» звучат для меня звоном похоронных колоколов. Судя по всему, в Запретном лесу сдохло что-то большое и дико опасное — леди Блэк никогда не переспрашивает и никогда не показывает на людях собственного недоумения.

Ритуалист что-то шепчет Джулии, та резко захлопывает рот, берет под руку Вальбургу и они поспешно откланиваются. Как я понимаю, они помчались выяснять, что же на самом деле произошло с алтарем Блэков. Тут бы им пригодился Райзенберг, как мастер Рун, но Райзенберг вместе с нашим Малфоем и не собираются возвращаться из своего любимого Китежа. Мы тут можем хоть сто алтарей оживить, Райзенберг не вернется, пока не съест и не выпьет все, что запланировал. А планы у него были грандиозные и даже посильная помощь Гвендаэля мало что изменит. Райзенберг пожрать любит и те места, где его вкусно кормят, посещает с завидной периодичностью, тем самым подтверждая маггловскую теорию о том, что со временем хозяева домашних животных приобретают черты этих самых животных. Соломон бывает очень похож на своих низзлов, те тоже бесконечно рыщут в поисках еды, и постоянно приходят те места где еду находили раньше. Вечный двигатель — циркуляция низзлов по местам кормежки.