Вернуться! (Эмигранты) (СИ) - Валин Юрий Павлович. Страница 8

- Нет, я не боюсь, - шептала Флоранс. - Просто я не могу окончательно поверить. Она выглядит человеком, она говорит как человек. Я не видела клыков, пылающих как угли глаз и прочих кровожадных признаков. Не понимаю, как Жо и Мышка могли так сразу поверить. Нет, умом я понимаю, но.... Она обычная девица, грубоватая, не слишком коммуникабельная, по-своему честная. Диковатая, что вполне объяснимо. Но неужели она превращается в нечто на четырех лапах? Ничего не могу с собой поделать - не верю.

- Это "нечто" - довольно крупное и удивительно изящное существо. Когда движется, глаз оторвать невозможно. Когда она в обличии гомо сапиенс, это не так заметно. Но ты на ее глаза посмотри - такого оттенка я и не видела. Она жутко смущается, и от этого задирает нос. Дикарка, но бесспорно прирожденная леди. Не удивительно, что Квазимодо втюрился по уши. Интересно, насколько она лисичка в постели?

< >

Квазимодо еще раз обошел машину - повидавший виды полноприводный вездеход с индейским именем.

- Все-таки пахнут эти механизмы ужасно.

- Ну, некоторым людям эта вонь нравится. Просто жить без нее не могут, - заметила Катрин. - Ты сам по телевизору видел.

- Да, теле-визор вещь полезная. Там, в лекарне, тоже много автомобилей?

- Много. Но госпиталь здание большое, в нем относительно тихо и воняет иными гадостями.

- Переживу, - пробормотал Квазимодо. - Вы меня, леди, знаете. Только десять дней - это очень долго, - парень глянул на молчащую жену. - Теа будет волноваться. Мы совсем отвыкли быть друг без друга.

- Я вашу тревогу вполне понимаю, - сказала Катрин. - Но, во-первых, десять дней - это минимум. Возможно, тебе придется там и задержаться. Лечение - вещь сложная. Сам понимаешь. Но не век же тебе с такой покореженной полумордой ходить. Лечись. В качестве утешения могу сказать, что Теа к тебе будет приезжать. Мышка назначена связной, ей все равно придется торчать в соседнем офтальмологическом отделении. Сегодня поедем в госпиталь все вместе, сдашь анализы, осмотришься. Ну, насчет анализов Найни вам уже сто раз объяснила. Болтать лишнее не будешь - ты парень опытный. Не позорь Найни - ты все-таки ее родственник, троюродный кузен из-под Львова. Родной язык у тебя - карпатский. Насколько я знаю, в госпитале знатоков сего редкого наречия не имеется. Вообще-то, в тех европейских карпато-галицийских местах народ дикий. Сплошные мазеповцы. Гостеприимные, коварные и злопамятные. Ну, ты всю "легенду" помнишь.

- А? - Квазимодо придурковато приоткрыл кривой рот.

Мышка засмеялась. Теа тоже натянуто улыбнулась. Катрин посмотрела в ее карие, с золотистыми отблесками, глаза и сказала:

- В крайнем случае, Теа может остаться в госпитале. В качестве сестры одноглазого дебила. Это будет против правил, но если Ква изобразит слюнявую истерику, то может проскочить. Найни, мы сможем такое устроить?

- Сможем. В отделении пластической хирургии порядки демократические. Там почти все пациенты психически нестабильны. Но это привлечет внимание. Документы у Квазимодо не слишком надежные.

- Лучше мы по правилам будем лечиться, - решительно сказал одноглазый парень. - Теа только глянет, что меня на кусочки не разрезали, и успокоится.

- Тебя, наверное, так забинтуют, что и не разглядишь, - прошептала рыжая девушка. - Или когда кожу пересаживают, не бинтуют? Я не понимаю, как это вообще может быть.

- Я тебе еще раз покажу на фото-картинках, - пообещала Катрин. - Поехали, пока не передумали. Или уже передумали?

- Нет, я, считайте, всю жизнь хотел себя подправить, - сказал Квазимодо. - К тому же, Найни обещала нас еще раз угостить той водой, что газированная. Ух, вот это вещь!

Стоило открыть дверь автомобиля, как Цуцик немедленно забрался на переднее сиденье.

- Вот ты один у нас такой фанат автомобильный, - ворчала Катрин, выдворяя пса из джипа. - Сейчас хвост прищемлю, урбанист лохматый.

Мышка и Квазимодо неделю маялись в госпитале. Девушке благополучно скорректировали зрение, убрав врожденную близорукость. Теперь Найни вполне могла обходиться без очков. Собственно, эта операция сложностей не представляла, ее вполне и раньше можно было сделать. Зато с Квазимодо возилось все отделение пластической хирургии и целая группа практикантов с медицинского курса Нью-Бриджского университета. В качестве практического материала и хрестоматийного примера одноглазый "карпатец" оказался сущим кладом. Квазимодо отлично вжился в роль и развлекал эскулапов своим странноватым английским и весьма правдоподобными баснями о нравах малочисленного горного народа, затерянного в дебрях непроходимых гор Европы. Потом парню пришлось приумолкнуть - ему сделали подряд две пластические операции и всерьез занялись зубами.

Катрин проведывала его через день. Дальняя поездка в компании Теа особого удовольствия не доставляла. Девушка-кицунэ в автомобиле разговорчивостью не отличалась. В основном оттого, что плохо переносила поездки - ее непрестанно подташнивало, невзирая на полностью открытые окна. Теа жадно пила воду и слушала радио. Катрин переключала музыкальные станции одну за другой - молодой оборотнихе одинаково интересен был и джаз, и рок, и классическая симфоническая музыка. Жо как-то с удивлением заметил, что такой заядлой меломанки, как гостья, он не встречал. Каждый день Теа нерешительно расспрашивала о музыкальных инструментах, что участвуют в той или иной композиции. Мальчик как мог объяснял, показывая фотографии в Интернете, и находя отдельные звуковые дорожки партий фаготов или контрабасов, столь заинтересовавших гостью. Играет ли сама Теа на чем-то музыкальном, оставалось загадкой. Расспрашивать лису было почему-то трудно, хотя у Жо и девушки установились вполне товарищеские отношения. Катрин слышала, как Теа с удовольствием рассказывает о своем мире. О разумных и полуразумных обитателях леса, о снегах выше человеческого роста, безлюдных горах и великом океане, где идет вечная борьба между людьми на утлых кораблях и хищными змеями. Теа не возражала, когда к этим рассказам прислушивались и Катрин с Флоранс. Но с обеими старшими женщинами кицунэ сохраняла вежливые настороженные отношения. По-видимому, Жо считался равным, а обе леди казались выше по статусу. А людей выше себя рыжая оборотниха переносила с большим трудом. Катрин знала, что авторитет у подобных созданий (не важно снабдила их природа возможностью отращивать хвост или нет) можно завоевать, лишь по-настоящему показав себя в деле. Никакие рассказы о былых подвигах на дикую лису не подействуют. Ничего, до наглядных уроков дело дойдет уже Там. А пока Катрин ничего никому доказывать не обязана. Пусть рыжая кицунэ считает хозяйку "Двух лап" просто красивой высокомерной бабой. Как боец оборотниха явно не из худших, способностями проводника, очевидно, обладает - стоит ли пенять на некоторую нелюдимость лисы? Тем более, с Цуциком девица нашла общий язык - оба с таким удовольствием гоняют по лесу, что даже удивительно. Катрин с некоторой ревностью осознала, что пес понимает Теа ничуть не хуже, чем собственную хозяйку. Ну, да - небось, хозяйка так ловко зайцев гонять не умеет. Да и кушать их предпочитает в ободранном и приготовленном на огне виде.

Ладно, жаловаться не на что. Теа, несмотря на свою гордыню, никогда в спину ножом не ткнет. Медвежью долину девица искренне считает своим новым домом, и не прочь туда поскорее вернуться. Чего еще желать от проводника?

Когда явились посетители, Квазимодо и Мышка сидели в палате и сосредоточенно читали журналы. Голова парня была забинтована, как у натуральной египетской мумии, лишь сверкал единственный глаз. Бывший вор внимательнейшим образом штудировал "Экономическое обозрение".