Джинн в плену Эхнатона - Керр Филипп. Страница 11

Миссис Гонт сердито посмотрела на ротвейлеров:

— Так-так… Сначала Эдвард, а теперь и вы оба туда же? Так не пойдет. Уинстон! Элвис! Ко мне!

Псы покорно, но с видимой неохотой выполнили команду. Хозяйка наставила на их огромные морды прямой и властный указательный палец.

— Вы оба ведете себя крайне глупо, — строго сказала она. — Бояться кого-нибудь в доме, тем более детей, нет абсолютно никаких оснований. Будете так себя вести, останетесь без еды и без телевизора до конца дня. Все понятно? Собаки дружно гавкнули.

— А теперь идите и извинитесь перед Джоном. Понуро опустив головы, псы подошли к мальчику и принялись покаянно лизать ему руки.

— Да ладно вам, я и не думал обижаться, — сказал Джон. Причем сказал чистую правду, поскольку сейчас его куда больше занимало кое-что другое. Надо же! Как он не замечал этого до сих пор?! Уинстон и Элвис действительно любят смотреть телевизор! Теперь понятно, почему они так умело переключают каналы.

— А где миссис Трамп? — спросила Филиппа. Миссис Трамп на кухне не было, хотя в это время она обычно готовила детям завтрак.

— Она в саду. Вышла подышать свежим воздухом, — ответила миссис Гонт.

— А кричал кто? Миссис Трамп? — спросил Джон.

— Я точно не знаю, сколько именно… но кажется, она выиграла в Большой нью-йоркской лотерее.

— Что? — подскочила Филиппа. — Сколько?

— Я же сказала, точно не знаю. Я вообще в лотереях не разбираюсь. Но она говорит, что у нее сошлось шесть номеров, то есть не исключено, что она выиграла джек-пот.

Джон углядел возле мойки бульварную газетку, которую миссис Трамп обыкновенно читала, навалившись всем телом на столешницу. Газета уже была открыта на нужной странице. Оставалось только ее поднять.

— Ого! — воскликнул он. — Тут сказано, что весь джек-пот взял один человек, а это целых тридцать три миллиона долларов! — Он перевел взгляд на сумочку миссис Трамп и, выхватив торчавший из нее лотерейный билет, быстро сличил номера.

— Круто! И правда шесть номеров сошлось!

— Видите, как здорово! — обрадовалась Филиппа. — Теперь миссис Трамп сможет съездить в Рим и навестить своих дочек!

— Она так и говорила? Что хочет выиграть в лотерею, чтобы навестить дочерей в Риме? — уточнила миссис Гонт.

— Да. Она сказала, что мечтает выиграть, потому что для нее это единственный способ туда попасть.

— Так-так, кажется, начинаю понимать, — пробормотала миссис Гонт.

— Что понимать?

— Ну, к примеру… почему ваш отец так расстроился с утра, — быстро нашлась миссис Гонт и, увидев, что дочь нахмурилась, добавила: — Ему будет очень не хватать миссис Трамп. Она ведь как член семьи… А представить, что обладательница тридцати трех миллионов долларов захочет и дальше работать у нас домработницей, согласитесь, трудно. Скорее всего, она теперь заведет собственную домработницу, она же богатая женщина! Я даже не знала, что в лотерею можно выиграть так много денег.

Они вышли в сад, где миссис Трамп сидела на лавочке, обмахиваясь — вместо веера или газеты — пакетиком с семенами люпина. Лицо ее опухло от слез, а нижняя губа подрагивала, мешая говорить.

— Что же мне делать, что делать? — причитала она. — Такая куча денег… Что мне с ними делать?

— Что делать? — недоверчиво переспросил Джон. — Вы не знаете, что делать с деньгами? Да тратить в свое удовольствие! Уж я бы нашел, что с ними делать!

— Только я от вас никуда не уйду! — продолжала всхлипывать миссис Трамп. — Некуда мне идти!

— Но миссис Трамп, не будете же вы работать? С такими деньжищами! Имеете полное право отдохнуть. Вы же всю жизнь вкалывали!

— И не уговаривайте! — замахала руками миссис Трамп. — Я и жить-то без вас не смогу, не то что жизни радоваться. Друзей у меня не так чтобы много. И что прикажете целыми днями делать? По магазинам, что ли таскаться? Нет, это не жизнь. Так что, если не возражаете, миссис Гонт, я просто возьму отпуск на две недели, съезжу, дочек повидаю, денег им дам. И назад. Если не возражаете.

— Отдыхайте сколько хотите, миссис Трамп. И настоятельно советую: не принимайте пока никаких решений. Через пару дней у вас может измениться настроение. Так бывает с людьми, когда у них вдруг сбываются желания. А может даже характер перемениться.

К середине дня миссис Гонт удалось убедить миссис Трамп взять хотя бы несколько выходных, чтобы оправиться от потрясения. Еще бы! Она в одно мгновение стала почти так же богата, как ее работодатели.

— Отдыхайте там в лагере хорошенько, — сказала она на прощанье Джону и Филиппе. — Я уверена, что вам предстоит самое замечательное лето, какое только можно придумать.

— Мы не едем в лагерь, миссис Трамп, — признался Джон.

— Мы едем в Лондон! — победоносно сообщила Филиппа.

— Очень хорошо, — сказала миссис Трамп. — Пришлите мне оттуда открыточку. — С этими словами она вышла из дома и направилась к станции метро, откуда ходили поезда в Бронкс, район Нью-Йорка, где миссис Трамп проживала на авеню Акведук.

— Обязательно пришлем, — прошептала Филиппа, отчаянно стараясь не разреветься. Вдруг она видит миссис Трамп в последний раз?

Глава 6

Исчезновение Барстулов

Пару дней спустя миссис Гонт отвезла Джона и Филиппу в международный аэропорт имени Джона Ф. Кеннеди, зарегистрировала их на лондонский рейс компании «Британские авиалинии», вылетавший ровно в девять вечера, помогла близнецам сдать багаж и проводила на посадку.

— Если вдруг почувствуете, что начинается приступ клаустрофобии, глотайте таблетки. Только не чаще чем раз в четыре часа. — Она вручила Филиппе фиолетовый пузырек с завинчивающейся золотой крышечкой. — Вам сразу будет легче.

— Спасибо, мамочка. — Филиппа вздохнула с облегчением. Она знала, что мама не забудет про таблетки, которые обыкновенно помогали им перенести вынужденное заточение в закрытом пространстве самолета. Разница только в том, что в предыдущих поездках мама была рядом и сама растворяла таблетки в соке или дробила их в маленькой ложечке и смешивала с джемом. Ну а теперь, раз уж они путешествуют одни, придется справляться самостоятельно.

— В Лондон вы прибудете утром, примерно в половине восьмого, — сказала миссис Гонт, передавая Джону билеты. — Нимрод встретит вас в аэропорту.

Она обняла детей:

— До свиданья, родные мои. Я буду очень скучать. — Голос ее чуть дрогнул. — Нимрод, да и сам Лондон могут поначалу показаться вам немного странными. Но, что бы ни случилось, помните: мы с папой вас очень любим. И все, что мы делали в жизни, мы делали для вашего блага. — Она сглотнула подступивший к горлу ком, открыла свою сумочку из крокодиловой кожи от фирмы «Эрмес» и, достав оттуда носовой платочек, промокнула уголки подернувшихся слезами глаз. — До свиданья…

И ушла.

Наконец — спустя целую вечность — появилась стюардесса, чтобы проводить их в самолет. Ага, самое время пить лекарство от клаустрофобии. Джон с любопытством осмотрел серебристого цвета таблеточку, которую Филиппа вытряхнула ему на ладонь из пузырька.

— А ее надо глотать или сосать?

Филиппа решительно проглотила свою таблетку.

— Прямо как конфетка. Ну чего ты тянешь?

— Знаешь, я, пожалуй, приму свою уже в самолете. Заодно проверю, не отравилась ли ты этой «конфеткой».

Пройдя по узкому трапу-гармошке и оказавшись в самолете, Джон даже вспотел от страха. Провести семь часов в этой закупоренной металлической трубе?

— Тут так тесно… — простонал он, когда они наконец добрались до своих мест. — Точно внутри пылесоса, Фил, ты не против, если я сяду к окну. А то мне как-то… душно. Слушай, тут совершенно нет воздуха. Зачем? Зачем он закрывает эту дверь?!

— Немедленно прими таблетку, — холодно и невозмутимо приказала Филиппа.

Тут уж Джон пререкаться не стал.

Серебристая таблеточка оказала на него мгновенное, почти магическое действие. В горле и груди разлилось тепло, охватило живот, потом голову, руки, ноги… Словно кто-то нашел у него внутри особую кнопку и нажал, чтобы жить стало легко и приятно. Джон вдруг подумал, что, окажись он сейчас в самом тесном и совершенно замкнутом пространстве — ну хоть в бутылке, — он все равно был бы совершенно счастлив.