Не все карты можно прочесть... (СИ) - Еналь Варвара Николаевна. Страница 22

- Давай, вставай, - толкнула Лиса его рукой и поразилась тому, какой он стал горячий, - Ошка, ты слышишь? Ты, видать, тоже заболел...

Медлить нельзя ни за что. Лиса схватила рубашку, подняла мальчика и ловко принялась одевать. Заботливый Галь купил много одежды, по две шерстяные рубашки, по двое пар нижних штанов, белых и плотных. По две пары теплых брюк из грубой, колючей шерсти. Только заправляя рубашку враз ослабевшему Ошке Лиса вдруг поняла, что второй комплект предназначался для Хаша. А ведь будь оба мальчика здоровы, так небось страшно обрадовались бы обновкам. Такой одежды у них отродясь не бывало, откуда у простых деревенских детей нижние штаны из отбеленной ткани? Или вот такие толстые клетчатые рубашки, покрытые нежным ворсом?

Даже в капюшон от прямой длинной куртки вдета тесемка, и его можно затянуть так, что в уши не надует никакой ветер. Хорошо придумано, что ни говори!

Лиса старалась как можно больше думать об одежде, чтобы мысли о том, что Хаш сейчас мерзнет в земле, не приходили в голову. Она нахваливала куртку, говорила, что Ошка смотрится в ней, как господский мальчик, который в жизни не держал в руках мотыгу, и что мать бы его не узнала, если бы увидела.

На что Ошка слабым голосом возразил, что мать их тоже наверняка заболела и сейчас лежит одна в хате, и воды ей подать некому.

- Я один остался из мужчин в нашей семье. Только я один... - заплетающимся языком проговорил Ошка.

- И тогда ты отвечаешь за свой род. На тебе лежит обязанность продолжить его, ты понимаешь? Потому надо торопиться. Суэмец помогает нам, и - знаешь что? Это чудо, скажу я тебе. Потому если бы не он, мы бы сейчас сидели где-нибудь в лесу, и даже Хаша предать огню было бы некому. Вот и хвала Создателю, духам, Знающим - всем, кто может нам помочь.

Снова появился Галь, приблизился к Лисе, положил ладони ей на плечи, всмотрелся в лицо. И Лиса смутилась страшно, потому что Галь был молод и красив, и темно-серые глаза его с еле заметными светлыми лучиками, казалось, заглядывали в самую душу. Сколько ему лет? И есть ли у него жена?

- Ты здорова? - коротко спросил Галь.

Лиса моргнула, подумала, что в голове какая-то глупость и кивнула, после пояснила:

- Я болела в детстве и выжила. Мне красная лихорадка не страшна.

- Вот и славно. Хоть за тебя можно не переживать. Лошади оседланы, потому выходим, не станем терять время. Ошка, давай я снова напою тебя бальзамом, он придаст тебе сил. Будем ехать целый день, лишь бы добраться до Такнааса.

- У меня есть умда, пропуск, - не очень кстати сказала вдруг Лиса, - я сама хотела добраться до Такнааса. А мальчиков встретила в пути, в лесу. Они мне не братья, просто друзья.

- Какая разница? - Галь уже не смотрел на нее, рылся в сумке, после наливал ароматную густую жидкость в ложку и поил Ошку.

И вот, они все втроем, наконец, выбрались на улицу. От них шарахались все, кто встречался, в спину неслись ругательства хозяина и неприятные взгляды постояльцев. А ведь они действительно принесли в этот город заразу. Что будет, если люди заболеют?

- Они могут заболеть красной лихорадкой, - тихо проговорила Лиса, забираясь на свою лошадку.

- Им привезут лекарства, приедет человек и будет отпускать каждому даром. Мы так уже делали в пограничных городах. Мы не можем оставить лекарства впрок, про запас. Не рискуем провоцировать беспорядки в этих местах. А помочь - мы всегда помогаем, если можем.

Ошку Галь пристроил в седле перед собой, взял поводья, оглянулся на Лису и тихо проговорил:

- Да хранит нас Создатель. В путь. Мы должны успеть.

После Лиса уже и не могла вспомнить эту дорогу. В памяти остались лишь рыхлые хлопья снега, что валили и валили с неба, да теплый хлеб, которым угощал Галь. И терпкий вкус его бальзама. Только один раз сделали привал, развели костер и поели - да и то, больше для того, чтобы отдохнули лошади. Лиса к тому времени проголодалась жутко, потому набросилась и на хлеб, и на колбасу и на сыр. Ошка не ел ничего, но Лиса почему-то перестала за него переживать. Как будто скинула тяжелую ношу с плеч и передала ее Галю. И ей хотелось одного - поскорее достичь Мраморного моста.

Лишь поздно вечером, когда совсем стемнело, и одни только тучи над головой оставались серыми, да падающий снег белел под копытами лошадей, среди пологих холмов послышалось журчание воды. Сначала его услышал Галь и крикнул Лисе:

- Почти приехали.

А скоро и она поняла, что внизу, под холмом протекает речка. Белый мост вынырнул из-за склона внезапно, и был он небольшим, выгнутым, и перила его слабо белели в сумерках.

- Это Мраморный мост? - уточнила Лиса.

- Да, он самый, - подтвердил Галь.

Вот и все, можно сказать, что добралась. Можно сказать, что часть сложного задания выполнена. Осталось только попасть в Такнаас, найти библиотекаря и убедить его, что древняя карта очень нужна в Суэме, и ему обязательно надо вернуться в Лисой в Нижнее Королевство.

А копыта лошадей уже стучали по каменным плитам, которые еле-еле прикрывал тонкий слой снега. За мостом появились новые холмы, а на них шумел редки сосновый лес, через который и проходил мощеный камнем тракт. Лиса подумала, что все-таки ей повезло, и она не одна добирается до Такнааса, есть спутник, который точно знает, куда надо ехать.

За лесом показалась знаменитая суэмская стена, о которой ходило столько легенд. Захлопали на ветру зеленые флаги на башенках, где-то вдалеке высоким звуком разлетелся голос трубы. Но только проезжая через ряд суровых воинов в кожаных доспехах, Лиса вдруг поняла, что легендарная Суэма лежит прямо перед ней.

- Скоро будем в Такнаасе, - пообещал Галь. - И не надо доставать свою умду, вас пропустят и так. Потому что вы со мной.

Глава 13

О "Вечных огнях Суэмы" Лиса слышала не раз, но и представить себе не могла, что это может быть настолько великолепно. Башни, уходящие так высоко в небо, что приходилось задирать голову, сияли ярким, теплым светом. У ворот Такнааса, вдоль окованных железом огромных ворот - ряды крошечных огоньков, переливающихся желтым и зеленым. На мосту, ведущему через ров - поверх железных цепей, образующих низкие, провисающие перила - тоже фонарики, стеклянные, круглые, украшенные железными завитушками.

И все это горит, разливая свет настолько далеко, что видно кладку башен за мостом.

Первая стена у Мраморного моста, которую они миновали, была суровой, высокой и неприступной. Но сам Такнаас, казалось, праздновал какой-то праздник. Все сияло, переливалось, искрилось. Уже проехав ворота и оказавшись на внутренней площади, где рядами стояли грузовые повозки и тянулись низкие каменные конюшни, Лиса поняла, что глазеет на все с открытым ртом, и Галь посматривает на нее и посмеивается.

- Ничего себе, - выдохнула Лиса, когда лошади их ступили на широкую, мощенную каменной плиткой мостовую.

Под копытами лошадей были не просто булыжники. Маленькие, аккуратные каменные плиты расходились правильными веерами, точно лучи солнца, и часть из них была окрашена в оранжевый цвет, от чего дорога казалась яркой и веселой. На улицах было людно и шумно, и в свете фонарей Лиса могла хорошенько рассмотреть одежду здешних жителей. Длинные зеленые куртки с капюшонами у мужчин, длинные юбки со множеством оборок у женщин.

И ни одной женщины в покрывале. Ни одной! А ведь тут поклоняются только Создателю!

Какими красивыми выглядели здешние девушки! У каждой - длинные темные кудри, подвязанные немного сверху и струящиеся до пояса. У каждой - золотые, круглые сережки в ушах, золотые браслеты на запястьях и узорные пояса с пряжками из серебра.

И всю эту красоту отлично видно, не смотря на то, что совсем стемнело. Снег перестал сыпать, но на здешних улицах его убирали мужчины с лопатами. Сгребали, освобождая дорогу для лошадей и экипажей.