Летопись Третьего мира. Ч.3 Белое Критши (СИ) - Версон Мария. Страница 49

Сразу за воротами образовался круг, но шире чем в четыре метра. Внутри него скреблись и хрустели несколько костяных существ, ни один из которых не походил на человека, только лишь их кости могли подтолкнуть к мысли, что эти создания когда-то были людьми.

- Шион, ты пойдешь потом. - Скомандовал Стижиан, снова запрыгивая на колонну. - Ты станешь наглядным примером, а я жажду увидеть импровизацию.

Тот пожал плечами и отошел куда-то в сторону, с желанием спокойно доесть припрятанный в одном из карманов плаща бутерброд.

Послушники замерли, ожидая, что из колонны выйдет доброволец, но когда этого не произошло, несколько из них, те, кто стоял рядом со всем надоевшим Сианом, вытолкнули его вперед, так что его лицо едва не врезалось в ворота склепа.

Стараясь выглядеть подобающе, с видом, будто он сам вышел вперед, Сиан приоткрыл двери склепа, и Стижиан нажал на секундомер.

Разведя ладони, послушник возвел перед собой тонкий, тоньше, чем может видеть человеческий глаз, щит. Он не окружал его со всех сторон, но вполне неплохо выполнял защитную функцию. Сиану приходилось крутить вокруг своей оси, чтобы успевать отводить от себя нежить, движущуюся с незащищенной стороны.

Ему казалось, что прошло уже точно не меньше минуты, хотя часы отмерили всего пятнадцать секунд. Отвлекшись на приближающегося сгорбленного ящера, который ходил на двух ногах, а из его спины торчали позвонки, послушник не заметил, как сзади проскользнуло костяное нечто, похожее на скорпиона, и вгрызлось ему в ногу.

Прежде чем Сиан успел среагировать, Стижиан остановил секундомер и метнул в круг пять ярко-зеленых крохотных сфер. Это был огонь, потому он не уничтожил носителей негатива, а лишь оттолкнул их, чтобы послушник смог выйти.

- Восемнадцать секунд. Плохо.

- А сколько надо чтобы было не плохо? - обозленный послушник был готов огрызаться.

Мастер посмотрел на него из-под бровей, так что пыл у того сразу поубавился, и сказал спокойно:

- Тридцать. Следующий.

Следующий продержался двадцать одну, потом было девятнадцать секунд, вслед за этим - двадцать четыре, и так далее. Самое лучшее время оказалось, что удивительно, у Нонда: двадцать пять секунд, что на одну больше чем у Шиона, который не сильно расстроился этому, и с крайне недовольным выражением лица, но искренне, пожал тому руку.

Как таковой очереди не было. Послушники по желанию проходили внутрь и пытались ставить барьеры. Для них это превратилось в захватывающее состязание, так что некоторые, едва отдышавшись, снова рвались вперед.

Стижиан обхватил ногами полуотколотый шар, венчающий собой колонну, выудил откуда-то тот самый толстенный том, читая который он помогал своим подопечным продержаться на двенадцатичасовом марафоне, и погрузился в чтение.

Эту книжку ему подарила Ора. Точнее, она подарила ему другую книгу, написанную непонятным никому, кроме неё, языком. Когда это выяснилось, она полгода посвятила переводу и переписыванию от руки всей этой книги, единственной во всей королевской библиотеке, что была посвящена фениксам.

Прочтение этой книги вызывало затруднения с самого начала, и проблемой номер два, потому как первая уже была решена переводом, был почерк Оры.

Он не был кривым, и она не писала "как курица лапой", потому как это-то Стижиан смог бы прочесть: свой-то почерк он разобрать может. Напротив, она писала мелкими, аккуратными ровными буквами... с таким количеством завитушек и завихрений, что её перевод был едва ли лучше оригинала.

Но, невзирая на все препятствия, Во-Сен Ветру вот уже два года, с длительными перерывами, но вполне успешно, расшифровывал эти записи.

Книга была написана явно не представителем народа фениксов. Хотя, думал Стижиан, будь наоборот, это объясняло бы записи в подлиннике, ведь тогда её бы действительно писала курица лапой. Все повествование велось от лица некоего существо, который в начале представился как Одеравэрде. Кто он - монах понятия не имел, а Руми смог вспомнить лишь, что это существо было великим историческим деятелем, но кем именно - этого память поколений нерийца пока еще не могла сказать.

Книга представляла собой некий мануал, описывающий класс фениксов - фламмистов.

Фламмисты - это один из трех классов фениксов, про остальные два не было и слова, которые специализируются на магической стороне своей натуры, то есть на магии огня.

Здесь подробно, словно он сам мог применять эту магию, Одеравэрде схематически описывал различные приемы фениксов, будь то простые бесформенные сгустки пламени, огненные комья или пламенные ветры, способные "прожечь землю до самого её сердца".

На протяжении последних двух лет, пользуясь помощью Руми, а так же этим мануалом, Стижиан учился магии огня.

Несмотря на то, что книга была дочитана не до конца, он пришел к выводу, что его феникс относится к классу фламмистов, потому как используя малые порции энергии, ещё меньше, чем его ученики тратят на возведение щитов, ему удавалось воспроизвести около половины описанных в книге приемов. В основном, они были боевые-дистанционные, но Стижиану, хоть он и был сильнейшим из сынов Монтеры, было страшно вкладывать в пламя энергии чуть выше минимума.

Из всего прочитанного его особенно заинтересовали две вещи: это полет и воспламенение.

Полет ему удался всего однажды по чистой случайности: это было несколько лет назад в Бактикской расщелине. С тех пор, сколько Руми не ронял его с высоты тридцати или больше метров, это не удавалось ни разу.

Воспламенение... было пиком мастерства любого из фламмистов и требовало высвобождения всей запасенной в сосуде энергии, чего Стижиан ниразу не хотел и не пытался сделать. Воспламенение на какое-то время превращала носителя феникса в живое воплощение огня. Что тоже однажды произошло: в тот день, в Таэтэле, когда он высвободил всю энергию сосуда и преобразовал её в сияние, феникс окружил его, сделав частью себя. Или же так просто показалось Оре, кто ж теперь разберет.

Стижиан кинул остановленный секундомер Шиону, и метнул ещё пять пламенных сфер в несчастную пятерку нежити. Подняв с колен книжку, он продолжил читать.

- Нет, и это он-то называл безмозглыми магов огня, когда те давили нежить пламенем. - Сказал кто-то, и те, кто это услышал, замерли с приоткрытыми ртами.

Шион пожал плечами и попросил следующего пройти в дворик склепа.

Им оказался Уильд, тот послушник, которому овладевание энергией сияния давалось как нельзя плохо. Поддерживаемый хлопками по плечам и спине, худощавый, с густой копной каштановых волос, он подошел к воротам и чуть ли не со слезами на глазах посмотрел на мастера: тот продолжал читать, не замечая ничего.

Шион начал отсчет.

Астируми уже давно наскучило происходящее, и последние минут двадцать он провёл, пялясь в небо и изо всех сил стараясь не уснуть. И наконец, к великому ужасу, сонливость победила.

Уильд с трудом возвел видимый барьер, на поддержание которого уходило невероятное количество сияния. Прочие послушники уже поняли, что он не продержится и десяти секунд, как случилось ужасное: друг ветра, нерийский беловолосый принц уснул, и едва его сознание покинуло реальность, как поставленный им воздушный барьер, изолирующий основную массу носителей негатива, рухнул.

Стаей взбешенных голодный волков, костяные монстры ринулись к седеющему на глазах послушнику. Едва его сияние погасло, мастер подскочил с места, обронив книгу, и ринулся к нему, крикнув, не глядя, Шиону:

- Не смей открывать ворота!!

Все произошло очень быстро, так как проснувшийся Астируми и готовый к прыжку вниз мастер не успели ничего сделать. Всё сделал Уильд.

От его тела разошлась ярко-голубая волна, столь мощная, что Стижиан пошатнулся и свалился с колонны. Эта волна, являющаяся хорошо направленным и оформленным потоком сияния, расширяющейся сферой пронеслась по территории двора склепа и вышла за её пределы. Все носители негатива, окружавшие Уильда, в одно мгновение обратились в пыль, и наземный этаж Склепа Трех королей очистился.