Повесть о Ладе, или Зачарованная княжна - Фортунская Светлана. Страница 59

– Командовать парадом буду я, – сообщила стальным в сегодняшнее утро голосом Лада, появляясь в кухне. Она опять взлетела сантиметров на пять – как я думаю, теперь уже не от счастья, а от нетерпения. – Солнце встанет, и выходим.

– Лада, но я не могу так, на пустой желудок! – запротестовал взъерошенный Ворон. – Мне, в конце концов, не семнадцать лет! Так же и язву нажить недолго!

– Злее будешь, – усмехнулась Лада. Ничего хорошего ее улыбка не предвещала.

Петух прокукарекал положенное число раз и явился в кухню за завтраком. А мы, присев перед дорогой, отправились в путь.

В троллейбусе, несмотря на ранний час набитом битком, мы молчали – и не только из соображений конспирации. В целях сохранения тайны Лада упрятала Ворона в хозяйственную сумку и застегнула молнию, а меня крепко прижала к груди. Я поглядывал на ее лицо. Лада улыбалась зловеще и многообещающе. Так, наверное, улыбались гневные эринии перед началом операции возмездия. Мне стало даже и жаль того, на кого нам предстояло охотиться.

– Значит, так, – сказала Лада, когда мы наконец вылезли из автобуса, изрядно помятые и еще больше разозленные – особенно Ворон, которого в давке чуть не задушили. – Мы сейчас находимся в десяти метрах от подъезда, из которого через несколько минут должен выйти интересующий нас субъект. Вы сможете узнать его по кожаной куртке. Шапки он не носит, волосы у него светлые. Сегодняшняя ваша цель – проследить, каким маршрутом он добирается на работу. Если появится такая возможность, найти его рабочее место. Дождаться конца рабочего дня и проводить его домой. Если вечером он куда-то пойдет, проследить куда. А если он еще и с кем-то встретится… – Теперь в ее голосе уже не сталь чувствовалась, а свинец. Да что там свинец – уран! Плутоний! Все радиоактивные элементы таблицы Менделеева!

Ворон, выбитый из колеи ранним подъемом и отсутствием привычного горячего завтрака, ничего этого не услышал, потому что он разочарованно заявил:

– Ни за какие блага мира я не могу согласиться на почти суточное дежурство без трехразового питания. Я есть хочу, я умру с голода, мои умственные способности ослабеют, и я перестану соображать. Даже ради целого королевства ты не должна губить своего преминистра, Лада!.. Ну и фамулуса тоже.

Лада была непреклонна.

– Потерпишь, – прошипела она.

Я наконец набрался смелости, чтобы – нет, не вступить с Ладой в спор, но несколько освежить в ее памяти недавно произнесенные ею слова.

– Ладушка, – мурлыкнул я как мог нежно и умильно, – а ты уверена… ты уверена, что мне так уж нужна производственная практика применительно к ЭТОМУ субъекту? Вспомни, не далее как вчера утром…

– Разговорчики! – рявкнула Лада. – Твое дело – выполнять мои распоряжения. Свои сомнения оставь при себе. Действуйте!

С этими словами она почти что швырнула меня на землю – хорошо, что я умею приземляться на все четыре лапы, как любой порядочный кот, – и зашагала прочь широким и упругим шагом, иногда взлетая над мостовой. Ворон приземлился рядом со мной.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил я. – Вчера она категорически запретила нам трогать ее бывшего возлюбленного, а сегодня…

– Ну, – сказал Ворон задумчиво, – еще неизвестно, он ли это. Может быть, этот субъект связан с ней в ее производственной деятельности. Либо просто знакомый. Мы же совсем ничего не знаем о ее жизни в большом мире. Она же ничего нам не рассказывает. Мало ли кто может быть ее врагом!

– Ну нет, – не согласился я. – Этот тип – точно Он. Тот, который ее бросил. И она узнала о нем что-то такое… Неприятное для нее. Скорее всего, увидела его с какой-то бабой. Ни по какому другому поводу она бы так не разъярилась – в нынешнем-то ее состоянии…

Ворон прервал мою речь, больно клюнув в темечко. Я взвыл – по-кошачьи, разумеется.

– Тихо! – каркнул он шепотом.

Я оглянулся. По пустынной улице в нашем направлении двигался объект наблюдения. То есть интересующий нас субъект. Во всяком случае, на нем была кожаная куртка, голова не покрыта и волосы светлые. Что до всего остального, то я засомневался – больно плюгавеньким он мне показался. Плюгавеньким, непредставительным и каким-то… пошмонцанным [9].

Судите сами: росту он был значительно ниже среднего, пожалуй, даже ниже Лады.

Светлые волосы были очень уж жидкими и успели уже поредеть на макушке, как сообщил мне потом Ворон. Лысины еще не было, но она могла появиться в ближайшее время. Это при том, что на вид он был весьма молод – года двадцать два – двадцать три.

Его кривые ноги подчеркивали ужасные штаны из отечественной джинсовой ткани отечественного же пошива – не самопальные под фирму, нет, нет! Именно отечественного пошива, то есть уродливого, безобразного, мешковатого кроя, ткань топорщилась, а строчки были криво прострочены безобразными оранжево-желтыми нитками.

И свои сапоги он не чистил, пожалуй, несколько недель.

Что касается его лица, то внимание привлекали только густые черные брови – такие черные, что закрадывалось сомнение: не крашеные ли они? Или, может быть, он красил волосы? Говорят, это сейчас модно. Но нет – слишком он был неряшливым для столь дорогостоящей и хлопотливой заботы о своей внешности.

Из-под темных бровей хмуро смотрели голубенькие глазки в обрамлении черных ресниц. Нос его, крючковатый, широковатый в основании, нависал над тонкими губами. И все это дополнялось пухлыми щечками и круглым девичьим подбородком.

– Это не он, – шепнул я Ворону, когда мой наставник спустился на землю. – Чтобы наша Лада на такого посмотрела? Нет, это не он.

Ворон, колеблясь, кивнул.

– Может, ты и прав, Кот. На всякий случай давай разделимся. Я полечу за этим, а ты подожди еще немножко. Вечером встретимся дома и обсудим.

Ворон упорхнул, потому что субъект в куртке подошел к остановке, а с другой стороны к этой остановке приближался автобус. Я плохо себе представлял, как Ворон сможет осуществлять слежку, если объект наблюдения влезет в автобус, – вряд ли пассажиры правильно отреагируют на птицу, пользующуюся общественным транспортом. А лететь вслед за автобусом – это довольно сложно для лишенной тренировок и иных физических нагрузок мудрой птицы. В конце концов, не мускулы самая важная часть организма преминистра.

Но тут из подъезда вышел другой светловолосый гражданин, и я сосредоточился.

Этот был больше похож на экс-возлюбленного Лады.

Правда, ростом он тоже не вышел – сантиметров на пять, пожалуй, превышал объект номер один. Зато все остальное – фигура, одежда и выражение лица – было не в пример приятнее. Узкий в бедрах, он был широк в плечах, и ноги у него были стройные, и обувь чистая, и джинсы фирмы «Вранглер», и куртка хоть и из искусственной кожи, но приемлемая в качестве верхней одежды для современного молодого человека. Правда, я не мог назвать его красивым, но я ничего не понимаю в мужской красоте, а этот тип был самым обыкновенным парнем, простоватым даже, зато у него была приятная улыбка. Улыбался он сам себе, потому что вряд ли его улыбка предназначалась мне – мы с ним были совершенно незнакомы, а только сентиментальные девушки способны улыбаться совершенно незнакомым котам. Что касается погоды, то погода была самая что ни на есть мерзопакостная – морось сверху, слякоть снизу, – так что и погода тоже едва ли способствовала хорошему настроению. Значит, сделал я вывод, этот субъект в ладу с самим собой, здоров, вкусно позавтракал и радуется жизни, потому что не имеет перед ней (жизнью) никаких обязательств. А почему он не имеет никаких обязательств перед жизнью? Потому что он развязался с Ладой, то есть своей бывшей девушкой, и над ним не висит уже дамокловым мечом угроза жениться. Отсюда и улыбка. Следовательно, этот молодой человек и есть интересующий меня субъект. Что и требовалось доказать.

Мои умозаключения базировались на собственном опыте в бытность мою человеком. Во всяком случае, когда какой-нибудь затяжной роман, грозивший набросить аркан брака на мою свободную шею, прекращался – обычно по моей инициативе, – я чувствовал себя легко и свободно и улыбался сам себе даже и в плохую погоду.