Ступени в вечность - Минич Людмила. Страница 7

— Я поеду с тобой! — внезапно решилась Маритха, вспомнив о том, что кошель её почти пуст. И про Улицу Любви тоже.

Ей ведь и так и так — одно.

Ведатель снова обернулся. Необычайно сладко, певуче протянул:

— Ты не в пропасть бросаешься, потому не задерживай дыхания, женщина. Это не ты мне услугу делаешь, а я тебе. Твои беды не моя забота. Помни о том.

Девушка пристыженно завозилась в глубине просторного домика, уже выстывшего от холода. Задёрнула полог.

— Помни о том, — повторил вдруг незнакомец. — И держи рот закрытым. Никто не должен знать о нашем договоре.

— Это ещё почему? — Она не успела сдержать вызов в голосе и сразу горько пожалела.

— Мои дела, и моё право о них направо и налево не рассказывать, — отрубил Ведатель. — Кому какое дело, куда лежит мой путь? Как только рот откроешь — считай, разорвано наше согласие.

Она кивнула, зная, что он и так услышит. Без слов.

Громадина под ними между тем спокойно двигалась вперёд.

— Что это за пустошь! — напоследок сказал незнакомец. — Кишит людьми. И горакхами.

Маритха немедленно высунулась из-за полога, пытаясь хоть что-то разглядеть в сумраке над пустошью. Вверх по спине уже поднимался холодок, а руки противно дрожали в рукавицах. Ветер завывал сильнее, чем прежде, но девушка отчётливо услыхала близкий скрежет. А потом и увидала в серой мгле живого горакха.

Ей никогда не приходилось видеть их воочию, только слышать про них. Горакхи бродят поблизости от Пограничной Расселины, устрашая путников. Люди же, пришедшие с Той Стороны, рассказывали, что за обрывом этих тварей намного больше. Что и в жаркий солнечный день можно повстречать живое чудище, выползшее из своего подземного убежища на свет. Много народу гибнет, говорили они. А если пара-тройка этих тварей соберётся, то и на громадного тарпа напасть не побоятся. Хорошо хоть, успокаивали девушку местные, в здешних пустошах они больше вечной ночью безобразничают, от Последнего Заката до Первого Солнца, в самый холод выползают. И чего они там ищут, неведомо. Наверху ведь в эту пору никакой добычи нет. Потому-то в разгар Времени Холодов мало кто решится пойти в Табалу. Даже на тарпе вряд ли кто поедет. Разве что целый обоз соберётся, да и то за великой надобностью.

В небе как раз вытянулись ещё две жирные Молочные Полосы, раздвигая сумрак над холмами. Девушка с ужасом вглядывалась в горакха. Чудовище приближалось, потрясая своими огромными клешнями. Один, слава Бессмертным, подумала Маритха, превозмогая резь в слезящихся на ветру глазах. Вытянутое уродливое тело жалось к земле, опираясь на тонкие, изломанные посредине лапы, волоча длинный шипастый хвост. Вверх из спины вздымались упругие кнуты. Усы горакха, что так ценятся по всей Аданте, догадалась Маритха. Как близко!

Ох! Горакх вскинул тяжёлую голову да ещё полтела в придачу, взбрыкнул передними лапами. Усы яростно зашевелились, перекрещиваясь меж собою. Послышался тот самый скрежет, что и в первый раз. Только ещё громче. Девушку передёрнуло. И хоть в одиночку эта тварь и не решится напасть на тарпа… как говорили ей в Барахе…

Горакх заскрежетал опять и двинулся вперёд. К ним.

Маритха обмерла.

Чудище быстро покрыло разделявшее их пространство и замерло рядом с тарпом, вселяя в Маритху ещё больший ужас. Три пары стебельчатых глаз торчали впереди из-под панциря, укрывшего неровными пластинами все тело. Девушка почувствовала дурноту. Все эти пары шевелились отдельно друг от друга на своих стеблях, выцеливая, верно, лучший кусок для трапезы.

Ведатель, как ни в чем ни бывало, продолжал гнать своего тарпа мимо зверя, а чудище торчало на месте, тарахтя усищами, тянулось в их сторону стеблями глаз, но не нападало. Маритха проводила горакха взглядом, не веря, что тварь так просто отстанет, и вдруг снова услыхала скрежет. Уже спереди. Сердце камнем нырнуло в яму. Нет, сегодня не её день, не Маритхи.

Из-за груды валунов выползло ещё одно чудище. Подняло вверх усеянный огромными шипами хвост, изогнуло вперёд и, качая им из стороны в сторону, двинулось к ним.

Маритха взвизгнула. Голос сразу же сорвался.

— Не бойся! Горакхи тебя не тронут! — возвысил голос незнакомец, перекрывая набиравший силу ветер. — Не их надо бояться, Маритха!

Не их… Маритху немного отпустило, так верила она в его мощь. А кого же? Кого бояться?

Ей почудились иные звуки за ветром и скрежетом горакхов. С перепугу девушка их сразу не услыхала. Удары, вроде топот. Ага, вот окрик! Голос человеческий! И ещё!

Из-за холма выскочило диковинное существо, и девушка уже успела испугаться ещё больше, когда поняла, что тела-то два. Снизу — знакомый двуногий аи́нче с огромным носом, только уж очень лохматый, на спине — всадник в такой же лохматой шкуре. За ним посыпались по тропе другие всадники. Много.

Они сразу растянулись цепочкой вокруг второго горакха, и тот завращал хвостом с удвоенной силой. Не подступиться. Однако всадники тут же принялись швырять какие-то верёвки или что-то на них похожее. Не разглядеть как следует! Путь был закрыт этой схваткой, и Ведатель остановил своего тарпа. Маритха ёрзала от любопытства и нетерпения, но не решалась высунуться из-за надёжного полога. Верёвки падали, скользя по панцирю, а двуногие аинче, направляемые своими всадниками, ловко отскакивали, уворачиваясь от клешней и хвоста чудовища, крутившегося посреди этой кучи тел. Схватка то приближалась чуть ли не к самому их тарпу, то откатывалась немного, однако не так далеко, чтобы уж ничего не увидать.

А как же другая тварь? Девушка таки извернулась, выглядывая назад из носилок. Впадина, из которой они только что выбрались, скрывала зверя от охотников, однако Маритхе с высоты было его хорошо заметно. Первый горакх танцевал на месте, видно, вовсе не собираясь нападать сзади на тарпа. На помощь своему приятелю тоже не спешил, точно к месту прирос. И дальше во тьму не уходил. Ну, точно, как чего-то дожидался. Или как будто кто-то привязал его невидимой верёвкой.

Девушка резко обернулась на истошный крик, вырвавшийся из шума схватки. Один из метателей повис в огромной клешне. Маритха не успела зажмуриться. За миг до того увидала, как остатки тела свалились вниз и были подмяты горакхом. Когда раскрыла глаза, то увидала лохматого зверя, потерявшего всадника. Он метался вокруг, усиливая всеобщую неразбериху.

Верёвки натянулись. Сразу несколько человек тащили их в разные стороны. Раздался треск, тотчас утонувший в криках, топоте и свисте. От панциря отделилась пара пластин и повисла. На чем они там держались, Маритха отсюда не разглядела, но нападавшие испустили нестройный радостный клич. В ход пошли короткие пики, с треском выстреливавшие из каких-то толстых трубок, по трое хранителей на каждую. Люди пытались достать поражённого горакха в те самые места, что обнажились под панцирем. Остальные шумели и скакали как можно больше, отвлекая внимание зверя и выставляя его нужной стороною к стрелкам.

Раз! Верёвки опять натянулись. Горакх закрутился на месте, пытаясь их сбросить, и одну таки скинул. Попросту разорвал огромной клешней. Ах нет… Маритха вытерла слезящиеся глаза. Попросту вырвал у всадника, и теперь она тащилась за тварью. Однако и эти верёвки своё дело сделали. Пока зверь крутился, пытаясь высвободиться из пут, одна пика таки достигла цели. Хранители, поразившие тварь, тут же рассыпались в стороны, ловко уворачиваясь от хвоста, сметавшего все подряд.

Усы взметнулись вверх, резко опали и тут же встали снова. Жуткий скрежет, режущий уши, и есть крик раненого горакха. Теперь чудовище заметалось сильнее, пытаясь разнести все вокруг своими огромными клешнями. Всадники раздались, сейчас они даже не пытались напасть. Горакх неистовствовал. Вот он все ближе к тарпу, ещё ближе. Маритха так и не успела зажмуриться. Словно натолкнувшись на невидимую преграду, зверь подпрыгнул на месте и подался назад. Схватка вновь откатилась прочь.

И опять все повторилось: летели верёвки, люди с трубками сновали мимо горакха, пытаясь вонзить оружие в свободную от панцирного щита плоть. Удалось! Маритха захлопала в ладоши, забыв, что им далеко друг до друга в огромных меховых рукавицах.