Рождение героев - Маркелов Олег Владимирович. Страница 7

«Уже так поздно, – думал паренек. – И холодно. Нормальные люди сидят дома, но только не ливинкронцы. Нет! Этим надо до самого утра заседать в тавернах! Но ничего, рано или поздно кто-нибудь обязательно выйдет оттуда в таком состоянии, что можно будет незаметно залезть к нему в карман».

Но хоть парнишка мысленно и жаловался на прохладу осенней ночи, теплая одежда достаточно хорошо предохраняла его от холода, а капюшон короткого плаща мышиного цвета надежно скрывал его лицо. Наблюдая за улицей, паренек поигрывал небольшим тонким ножом. Таким ножом не убьешь, но зато им удобно срезать кошельки. Некоторые воры предпочитали заточенную по краям монету, которую можно в случае опасности незаметно выронить в пыль, избавляясь от орудия преступления. Но пареньку казалось, что с таким ножом он выглядит намного более серьезным и взрослым.

Дверь таверны с грохотом распахнулась. Изнутри донеслись звуки музыки, смех и пьяная ругань. Юный воришка насторожился. Выйдя из таверны, мимо него тяжело протопали двое громил, завернутые в меха и подпоясанные широкими кожаными ремнями, на которых висело оружие.

«Варвары, – смекнул парень. – К таким лучше не соваться – пришибут насмерть и не заметят». Он остался терпеливо дожидаться на месте.

Ожидание тянулось долго, хотя времени прошло не так много. Наконец в дверях таверны появилась еще одна компания из трех юношей, одетых в яркую дорогую одежду. Паренек вновь подобрался, предчувствуя неплохую наживу. Вот такие богатенькие подвыпившие повесы зачастую становились жертвами воришек, только начинающих свое восхождение в воровской гильдии. Лучшего сложно было даже желать – молодые и неопытные, эти щеголи прожигали деньги своих родителей. У них и монеты никогда не переведутся в карманах, да и реакция не такая быстрая, как у воинов или торговцев. Парень поудобнее перехватил пальцами свой нож с тонким лезвием и подался из тени.

Но едва он успел сделать первый шаг, как за спиной прозвучал тихий насмешливый голос:

– Тебя уже заждались в застенках городской тюрьмы. Давай, не робей и окажешься там еще до утренней зари.

Юноша обернулся, но проглотил ругательства, которыми уже готов был наградить шутника.

– Элейн! – шепотом воскликнул парень. – У меня чуть сердце не остановилось! Нельзя так подкрадываться к людям! Или ты меня убить хотела?

На то, чтобы сдержать эмоции и говорить почтительно, у парня было две причины – девушка, стоящая перед ним, находилась в гильдии на более высокой ступени. А гильдия для любого городского вора значила очень много – она контролировала весь организованный преступный мир Ливинкрона. Но, пожалуй, как раз эта причина была наименьшей из двух. Главное заключалось в том, что он, как и добрая половина молодых ребят в гильдии, был безответно влюблен в нее. Невысокая стройная девушка с задорной улыбкой и большими голубыми глазами умела очаровать любого мужчину. Она знала, насколько привлекательна, и не задумываясь пользовалась этим своим природным даром.

– Наал! Передумай, пока не поздно, – улыбнувшись, посоветовала Элейн. – Эти кошельки тебе не по зубам.

Компания юношей тем временем остановилась, о чем-то оживленно споря. Один из них размахивал руками и готов был уже уйти, но другой одернул его, и они продолжили разговор уже более спокойно.

– Ты что тут делаешь, Эли? – спросил Наал девушку.

– То же, что и ты. – В голосе Элейн послышалась насмешка. – Помогаю стражникам собирать подати.

– Я первый пришел на это место! – прошептал парень, опасаясь, что девчонка хочет прогнать его отсюда, а он просто не сможет дать ей отпора.

– Конечно. Я не планировала оспаривать твое право на угол в камере, – ответила девушка. – Так что ты можешь меня не слушать. Место в городской тюрьме ждет.

– Да эти пьяные франты даже не заметили бы меня! – упрямо возразил Наал.

– Ну-ну, – хмыкнула девушка. – Ты не приметил разве, что они вовсе не пьяны?

– Они же вышли из таверны, – неуверенно проговорил парень, озираясь в ту сторону, где стояли спорщики.

– Ты действительно такой умный или умело прикидываешься? – с удивлением прошептала девушка. – Ты не можешь отличить пьяных от трезвых – и при этом всерьез собрался подрезать у них кошельки? Да при такой смекалистости ты даже до тюрьмы не доживешь. Они зарежут тебя в этом же переулке, и все дела.

Наал недоверчиво посмотрел на Элейн. Одетая в простое серое платье, девушка выглядела потрясающе. Темные волосы спадали ей на плечи, а глаза блестели озорством.

– Ладно, – сжалилась девушка над молодым вором. – Смотри и мотай на ус. Хотя усов-то у тебя еще и нет. Учись, чтобы дожить до усов.

– Помогите! – вскрикнула Элейн не настолько громко, чтобы перебудить всю округу, но достаточно для того, чтобы быть услышанной стоящими возле дверей трактира.

Выскочив из темноты переулка, воровка в несколько стремительных шагов оказалась рядом с удивленно примолкнувшими щеголями. Бежала она явно мимо них, совершенно не рассчитывая на поддержку, и затравленно озираясь в темноту переулка. Но в шаге от стоящей троицы девушка запуталась в подоле и со всего маху рухнула на мостовую. Совершенно инстинктивно двое из юношей подались в ее сторону, а один из них еще и подхватил девушку под руку, не дав ей разбиться о булыжник мостовой. Ткань подола явственно затрещала, разрываясь, а беглянка, в свою очередь, ухватившись за протянутые к ней руки, буквально повисла на своем спасителе.

– Простите меня, господин, – испуганно залепетала она, торопливо поднимаясь на ноги и стараясь прикрыть руками разорванный до самых колен подол. – За мной гнался какой-то страшный человек. Простите меня.

Девушка смущенно склонила голову и бегом поспешила прочь, через мгновение скрывшись за углом.

Наал, завороженный, смотрел из тьмы переулка, как Элейн ловко обчистила одного из трех щеголей. Он решил задержаться и увидеть выражение лица этого самоуверенного богатенького сынка вельможи, когда тот обнаружит пропажу.

– А она хорошенькая, – сказал оставшийся, в отличие от товарищей, неподвижным.

– Да, точно, я тоже заметил, – согласился второй и, повернувшись к третьему, хлопнул его по плечу. – Тебе, Генрих, стоило немедленно получить с нее благодарность за спасение. А теперь – ищи ветра в поле.

– Согласен, оплошал, – усмехнулся тот, которого назвали Генрихом, и вдруг, изменившись в лице, захлопал себя по поясу. – Проклятье! У меня пропал кошель!

– Чертовка! – захохотал первый, хлопая в ладоши. – Полагаю, в твоем кошеле было немало серебра. Я не видел еще ни одной девки, которая стоила бы столь дорого!

Генрих вдруг растопырил пальцы, словно только сейчас впервые увидел свою руку.

– Что с тобой! – встревожился второй, с удивлением глядя на товарища.

– Перстень! – прорычал Генрих, протягивая руку с растопыренными пальцами к своим товарищам. – Она сдернула у меня с пальца наш перстень.

Веселость словно ветром сдуло с обоих собеседников Генриха, а лица их стали мрачнее тучи.

– Мы должны отыскать ее, не поднимая лишнего шума, – хмуро произнес Генрих. – И я уверен, что мы сумеем эту проблему решить…

Наал понял, что настало время уходить, и, растворившись в тенях переулка, оставаясь незамеченным, прибавил шагу, надеясь нагнать девушку.

Элейн отлично ориентировалась в Ливинкроне и даже во тьме неосвещенных улиц безошибочно шла к своему дому. С самого детства она жила на улицах этого города, воспитанная вором.

– Эх, Глоар, – вздохнула девушка, бредя по неосвещенной улице. – Мне тебя не хватает.

– Ты что-то сказала про Глоара? – раздался впереди голос Наала, довольного тем, что смог не только догнать Элейн, но еще и остаться до последнего мгновения незамеченным ею.

Паренек оставил угол, за которым скрывался, и пошел рядом с девушкой.

– Ничего особенного, – ответила Элейн. – Я скучаю по нем.

– Он был самым лучшим главой гильдии, – согласился парень. – Жаль, что он умер. Он, наверное, хотел, чтобы ты заняла его место?