Земля Забытых Имен - Мерцалов Игорь. Страница 10

Нехлад прежде видел ее только близ устья, при впадении в озеро Туманное. Теперь перед ним была совсем другая река.

Не сказать чтобы широкая, саженей двадцати, она была глубока и казалась спокойной. Только легкая рябь выдавала стремнину. Над дремотным потоком теснились тысячелистые кроны Древлетского леса, темневшего на правом берегу, а на левом зеркало вод ласкали плакучие ивы.

Плыли по бестрепетной глади — даже северный ветер не мог ее возмутить — листья и ветки, лесной хлам, в заводях играла рыба. Несокрушимым спокойствием веков веяло от реки.

И, глядя на нее, Нехлад вдруг подумал, что Лесная до странного похожа на тот ручей под рябиною-побратимом. Что-то роднило их, и от этого становилось спокойнее на душе.

Ночь прошла бестревожно. Густые заросли не позволяли ехать по самому берегу, и приходилось отдаляться от реки, петляя между холмами. Для привалов же подыскивали местечко на самом берегу.

И третья ночь после Серебряного озера миновала без происшествий. Свинцовое небо давило, но ни славирам, ни лихам не с руки было опасаться ненастья. Странно было только, что ненастье это никак не разразится…

Новое утро походники встретили уже разговорами и шутками, и даже не слишком торопились со сборами, как в прошлые побудки.

— Кому сказать, засмеют. Подумать только, от страшного сна убегаем! — проворчал Бочар, седлая своего коня.

Доселе никто не рисковал лишний раз вслух помянуть причину поспешного бегства.

— Так ведь мы на помощь спешим! — сказал ему Крох.

— Конечно, — добавил Укром. — Кабы не слова звездочета — кто бы нас с пути свернул какими-то там снами!

Пожалуй, они и правда начинали в это верить.

Река все круче забирала к югу. С вершины одного из холмов Торопча и Тинар, коротко сошедшиеся после охоты на Серебряном озере, разглядели: впереди опять равнина, даже Древлетский лес на том берегу как будто отступает.

— Поедем-ка мы по-над рекой, — предложил Ворна.

Отряд вернулся к Лесной. Действительно, уже в нескольких верстах от места последней ночевки берег был ровным, редкие купы тальника более не сдерживали продвижения. Ехать напрямик было куда веселей, чем крутиться в холмах. Скакунов пустили рысью.

Однако насладиться дорогой не удалось. Державшийся впереди Найгур вдруг резко остановил коня и вскинул руку:

— Глядите! Здесь кто-то был ночью…

Сначала славиры не поняли. Бывалые люди, даже они ничего не увидели в открывшейся пологой ложбине, в полусотне шагов от реки, ни кострища, ни хвороста, ни других явных примет стоянки. Однако трава и впрямь была примята.

Резкий порыв северного ветра заставил Нехлада вздрогнуть. Кто мог здесь пройти? Ясно, что не лихи — из них даже те, кого считают сумасшедшими, сюда отродясь не забредали. Древлеты? За прошедшие дни походникам ни разу не удавалось заметить на том берегу признаков человеческого быта: ни лодок, ни сетей, ни даже дыма. Если древлеты и жили в этих краях, то укромно. Да и вообще все, что знал Нехлад об этом народе, говорило: они, как и лихи, не великие любители путешествий.

И не славиры, конечно. Зачем бы отцу выпускать лишний отряд, когда в Новосельце рук не хватает? А главное — что это за стоянка без костра?

Ворна спрыгнул с коня и сказал:

— Стойте здесь, я осмотрюсь. Торопча и Найгур, идемте со мной.

Спешился и Нехлад. Много времени отдавая книгам, он не слишком хорошо владел азбукой следов, но кое-что в этом деле смыслил и, как говаривал наставник, по крайней мере, владел искусством чужие следы не затаптывать.

А учиться никогда не поздно. Сперва Яромир, правда, не поверил себе, но потом заметил удивленные лица товарищей и понял, что не ошибается. Ворна даже помедлил, прежде чем объявить:

— Странное дело. Две дюжины их тут было, может, побольше, но никак не менее. Пришли они с севера, пешие. Простояли тут всю ночь. Спали вповалку, а когда проснулись, какое-то время стояли дозором: следы ведут на вершины ближних холмов. А потом вдруг дали деру… Найгур, ты дальше прошел, куда они свернули?

— На северо-восток пошли, — ответил лих. — Точнее сказать, побежали: на сотню локтей вдаль следы ведут широкие, с сильно вдавленным носком.

— Обувь на них не наша и не лихская, — добавил Ворна. — Сами они, к слову сказать, ростом невысоки, но, видать, ширококостные, весят как славир в броне.

— И вот еще что странно, — сказал Торопча. — Ни единой крошки нигде нет… словно и не ели вовсе. А ведь много часов здесь провели.

Этого Нехлад, конечно, не заметил, но, когда Торопча поделился наблюдением, молодому боярину вспомнилось другое.

— Вот еще странность, — сказал он. — Мы по утрам непременно в сторонку отходим по понятному делу, а эти…

— Правда! — воскликнул Торопча. — Кто же они такие? Не то чтоб сильно мне хотелось это знать, но надо. Боюсь, придется еще свести знакомство, ведь им в этих краях, кроме нас, больше и некого высматривать.

— Поедем по следам, если только они не отклонятся слишком в сторону, — предложил Яромир. — Действительно, таких попутчиков терять из виду не стоит.

Походники миновали ложбину и двинулись по следу неведомых соглядатаев. А те словно нарочно старались, следили густо и явно, хотя, кроме отпечатков на земле, ничего после себя не оставляли — ни шнурка оборванного, ни клочка какого-нибудь… Оно вроде и необязательно в дороге вещи ломать да разбрасывать, но после странной стоянки все бросалось в глаза.

— Не понимаю, почему они пошли на восток, — поделился Ворна с Нехладом. — Неужели подумали, что мы опережаем их? Так ведь крыльев-то у нас пока что нету.

— Ворна, — спросил Яромир, — как думаешь, неужели это и вправду… не люди?

— Да как тебе сказать… — закусив губу, ответил наставник. — Боюсь так думать. Не хочу. Только я глазам-то верить привык… Не знаю.

— Это навайи, — сказал вдруг Найгур.

— Что? — встрепенулся ехавший неподалеку Радиша. — Как ты сказал?

— Навайи. Вы, славиры, говорите навъи, а мы — навайи. Походники испуганно переглядывались, и, видя это, Радиша громко сказал:

— Да нет, не похоже это на навь. [10] Никогда я не слышал о призраках, которые бы весили как славирские бронники, и этак драли землю подметками. Должно быть, этим словом лихи обозначают что-то другое.

— Может быть, — ответил Найгур. — У вас еще говорят про вурдалаков — очень похоже.

— Ну вурдалаки — не самое страшное! [11] — может быть, несколько более громко, чем собирался, сказал Ворна. — Они доброй стали ох как не любят!

— Ты уже справлялся с такими? — спросил молчавший доселе Дайнур, и под напускным спокойствием его вдруг отчетливо проступили страх и надежда.

— Нет, — вынужден был признать Ворна, однако нашелся: — Нас такие чудища давно, с прадедовых времен, не тревожат. Знаешь почему? Мы сталью владеем. — Видя, что обманул ожидания лиха, он добавил: — Да и река нам поможет. Кажется, я знаю, отчего они нас не дождались: ты ведь сам говорил, что в Лесной сила особая. Вот она их одолела!

— А может, это только дозор был? Заметили нас и отправились за подкреплением, — поделился Горибес, хорошо слышавший весь разговор.

— Ну еще не хватало раньше срока пугаться! — осерчал Ворна. — Стыдись!

Горибес вздохнул и ответил:

— Ты не тревожься за меня, я в бою не струшу. Просто жутко мне, что греха таить.

— Мне тоже не по себе, — улыбнулся (и не скажешь, что лукаво) Ворна. — Так что даже хочется поскорее повстречаться с вурдалаками — посмотрим, кто после этой встречи больше бояться будет. Только чтобы они нас опасались, — повысил он голос, — надо по сторонам смотреть, дабы беду не проворонить, а не галдеть на всю степь!

Походники вновь обратили взоры на холмы. Время от времени взъезжали на вершины, повторяя путь неведомых существ, которые, шагу не сбавляя, тоже осматривались при каждом удобном случае.