Доктор погибели - Поляков Владимир "Цепеш". Страница 31

Мрачноватую картину рисует Меченый, но я, признаться, и не рассчитывал на легкую и радостную прогулку по воскресному парку. Патологоанатомы лично меня не пугают, в конце концов еще недавно я сам учил Эрнандеса быстро и качественно потрошить труп, выбранный в качестве футляра для заложенной бомбы. И вообще, сложно чем-то испугать людей, которым и терять собственно нечего, а в глазах лишь ненависть и жажда мести за погибших друзей. Ненависть… Пусть не обманывает многих бредни о том, что самое сильное чувство - любовь. Нет, по сравнению с ненавистью она меркнет так же, как пламя свечи перед ревущей струей огня из ранцевого огнемета.

- Ничего, магистр, я согласен использовать даже знания ангелов, но лишь с условием, что они помогут выщипать пух и перья из их хваленых крыльев. Считайте, что мое согласие получено и засвидетельствовано, а я никогда не отступаюсь от своего слова.

- Вольному воля, - Меченый, казалось, и не был особенно удивлен моим решением. - Раз уж ты решил пойти по предложенному пути, то сейчас самое время сделать первый шаг в этом направлении. Вряд л для тебя удивлю, сказав, что часть силы вудуисты черпают из останков убитых врагов, обладавших при жизни оккультными способностями. По глазам вижу - подобные сведения не стали для тебя таким уж поразительным открытием. Это неплохо, значит ты уже догадываешься, к чему именно я стараюсь тебя подвести.

- Чего только не приходится собирать в нашем удивительном мире… Одни коллекционируют картины, другие предпочитают старинные монеты, ну а мне, судя по всему, выпало коллекционировать кости дохлых хунганов. Мдя, порой жизнь выкидывает такие забавные пируэты, что и в самых безумных снах не приснится.

- Доктор у нас вообще большой оригинал, - заметил Эрнандес. - Но по крайней мере скучать в его обществе не приходится.

Рассчитывать на то, что и Чунчо выскажет свое мнение по сему поводу явно не приходилось - этот великий молчальник вообще не любил говорить сверх необходимого минимума. Однако, за годы знакомства с ним я и без слов научился понимать его. Вот и сейчас было ясно, что ему глубоко безразлично, в какую такую область оккультных наук меня занесет, особенно если от этой самой области будет существенное подспорье в насущных делах. Испугать или на крайний случай смутить старину Чунчо трупами было так же реально, как испугать дикобраза голым задом.

Всегда приятно, когда твое решение поддерживается товарищами, не склонными к моральным терзаниям, рефлексиям и прочей психологической мути. Осталось только узнать, что за кости мне придется коллекционировать и каким образом хранить, да и метод их использования также вызывал множество насущных вопросов. Примерно такими словами я и обрисовал Меченому интересующие меня нюансы, надеясь на получения ясного и четкого ответа. Тот, особо не думая, взял, да и выдал необходимый минимум информации:

- Для начала возьми-ка да отдели от трупа этого недохунгана голову, остальные кости тебе сейчас явно не пригодятся. Постой, - остановил меня маг, заметив поползновение сразу покончить с процедурой головоотрубания. - Теперь насчет хранения костей… Не думай, что их нужно будет таскать с собой в сумке или украшать ими стены своего дома. Хотя ряд черепов на каминной полке, ранее принадлежавших твоим врагам, действительно неплохо смотрится, но это дело вкуса. Кости всегда будут рядом с тобой, став практически неотъемлемой частью, образуя словно вторую кожу.

- Костяной доспех что ли?

Попытка сострить явно оказалась неудачной, поскольку Меченый даже не подумал улыбнуться, а напротив, стал на порядок серьезнее:

- Нечто вроде того. И чем более постоянно кости будут находиться в непосредственном контакте, тем больше становится их эффективность.

- Ну ни… Ничего себе! А если этих костей будет слишком много? Я же не железный таскать с собой центнер черепов, ребер и прочего хлама.

- Не стоит рассуждать подобно простому человеку, ведь мистические законы тем и хороши, что зачастую полностью опровергают привычные большинству людей представления, - загадочно улыбнулся Меченый. - Но слова никогда не убеждают в той мере, что наглядная демонстрация, а потому сделай то, что должно. Здесь и сейчас.

В руке у представителя "куклосов" оказался здоровенный тесак, отдаленно напоминающий мачете, который он и бросил рукоятью вперед в мою сторону. Интересно, откуда он его извлек? Если из ножен, прикрепленных под плащом, то виртуозность владения оружием поневоле восхищала; если же нет, то напрашивалась мысль о материализации оружия из ничего. Да уж, загадочка… Загадки тем и хороши, что распутывая их хитросплетения в относительно спокойных и мирных ситуациях, мы учимся делать то же самое при гораздо более опасных раскладах, не особо удивляясь происходящему и сохраняя должное спокойствие.

Столь отвлеченные философско-логические размышления вовсе не помешали мне поймать тесак и, подойдя вплотную к хладной тушке, рубануть по шее. Хорошо пошла, то есть покатилась, само собой… Видок правда у отрубленной головы был не очень - как никак два пулевых отверстия, да и при жизни ее обладатель не отличался не то что красотой, но и минимумом приличного вида.

- И куда мне этот трофей девать? - с некоторой брезгливостью я поднял отчекрыженную голову, держа сей предмет за короткие курчавые волосы. - К поясу привесить или кубок сделать?

- Для кубка можешь использовать черепушку любого другого трупа, их тут порядком нашинковано, - отозвался Меченый. - А с тем, что ты держишь в руках, мы сейчас разберемся.

Надо признать, что слова у него с делом не расходятся - буквально через секунду голова в моей руке еле заметно завибрировала и с нее мельчайшими частицами стала опадать кожа, а затем и находящиеся под ней ткани. Крови как ни странно не было, она словно исчезла, превратилась в невесомую пыль, как впрочем и все остальное. Я наблюдал за процессом превращения головы в голый череп с любопытством, Чунчо так и вовсе не интересовался этим, Эрнандес же перекривился от зрелища, вошедшего в противоречие с его эстетическим мировосприятием.

Между тем процесс превращения вовсе не был окончен, очертания черепа менялись, кость словно бы сминалась как мягкий воск, переплавлялась в нечто иное как по форме, так и по размерам. В конце концов от целого черепа осталась лишь узкая костяная полоска, скользнувшая по руке и обвившая ее в районе запястья. Получилось что-то наподобие браслета, снять который обычным образом было нереально из-за отсутствия малейших признаков замка или зажима. На первый взгляд обычное, довольно невзрачное украшение, но стоило посмотреть на него несколько иным взглядом, взглядом человека, не чуждого мистическим знаниям, как картина кардинально менялась. Это было нечто среднее между накопителем энергии, базой для хранения полусформировавшихся заклятий и чего-то еще, пока что мне непонятного. Единственным недостатком была слабая, очень слабая мощь… Для того, чтобы сделать эту вещь по-настоящему эффективной, нужно было еще много подобных вливаний. Зато и способ подобных действий отныне вовсе не являлся для меня секретом - обвивший запястье костяной браслет хранил эту информацию в самой глубине своей оккультной сущности.

- Не стану спрашивать, понял ты или нет саму суть костяных доспехов, - на лице Меченого было довольно странное и неоднозначное выражение. - Скажу лишь, что теперь хунганы будут еще с большим усердием стараться уничтожить тебя и твоих друзей.

- Причина?

- Сам факт использования кем-либо принципа костяного доспеха приведет в ярость и покровителей, то есть Эшу. Ты хочешь спросить, почему мы сами не используем ничего подобного? Что ж, отвечу… У нас есть свои методы, отличные от этого, но не менее эффективные и даже в чем-то более универсальные.

- Так почему Доктору предложил этот способ? - Эрнандес явно искал повод сцепиться с чем-то раздражавшим его Меченым. И плевать ему было на то, что маг без особых трудностей избежит любой атаки с его стороны.

- Свои причины на то имеются, - напустит туману маг. - А сейчас нам бы лучше не разглагольствовать, а убраться отсюда, пока есть такая возможность. Любая инициация костяных доспехов разносится на энергетическом уровне очень далеко и шанс быть замеченными кем-либо из хунганов велик.