Проклятие мертвых Богов - Уэйс Маргарет. Страница 22

Солнце село. Небо испускало бледно-желтый свет, растворяющийся в голубоватом мерцании, более темном над горами, где уже появились звезды. Красная луна взошла в оранжевом ореоле. Теперь, когда стемнело, крошечный огонек в фонаре Дженны казался ярким.

Чародейка сидела тихо, ее глаза были закрыты, руки делали замысловатые движения, словно она репетировала свои заклинания. Доминик закончил молитву, неловко поднялся с затекших колен и церемонно убрал меч в ножны.

Ночную тишину нарушил Герард:

– Кэм идет сюда! Паслен! Ты мне нужен! Пойдешь со мной. Нет, собака останется здесь.

Кендер вскочил на ноги и ушел вместе с шерифом. Рис встал. Одно лишь слово и прикосновение удержали Атту рядом с ним.

Госпожа Дженна, спокойная, сосредоточенная, двинулась между ветвями туда, куда падало пятно красного лунного света. Она подняла лицо к луне и улыбнулась, словно омываясь в ее благословенных лучах. Доминик подошел к ней и что-то прошептал. Дженна молча кивнула, соглашаясь. Сунув руку в одну из своих сумочек, она достала что-то маленькое и вложила в руку рыцаря. Праведный Воин отошел и встал на некотором расстоянии, но так, чтобы не терять чародейку из виду.

Эти двое тайно выработали собственный план, понял Рис, который, судя по всему, не удосужились обсудить с Герардом.

Монах покрепче перехватил свою эммиду.

Герард с Пасленом стояли у валуна.

– Вот он, – сказал шериф, положив руку на плечо кендера.

Молодой человек бодро поднимался по склону холма. Это точно был он, потому что нес перед собой факел, освещающий дорогу, и его рыжие волосы ярко блестели в свете огня.

– Посмотри на него хорошенько, Паслен, – сказал Герард. – Как следует загляни внутрь его.

– Мне очень жаль, шериф, – сказал Паслен. – Я понимаю, ты хочешь, чтобы я видел в нем что-нибудь, но я не вижу. Внутри его ничего нет. Больше нет.

Плечи Герарда поникли.

– Хорошо. Возвращайся обратно к Рису.

– Я могу помочь тебе поговорить с ним, – предложил кендер, переживая за товарища. – Я хорошо умею говорить с мертвецами.

– Просто… возвращайся назад, – приказал Герард. У него задергалась щека.

Паслен побежал.

– Кэм приближается, – сообщил он и добавил печально: – Они не становятся мертвее.

Дженна с Домиником переглянулись.

– Паслен, – сказал Рис, наклоняясь к уху кендера и переходя на шепот, – я пойду к Герарду.

– Я пойду с тобой…

– Нет, – возразил Рис и посмотрел на Дженну и рыцаря. – Мне кажется, тебе лучше побыть здесь.

Доминик положил руку на эфес меча, наполовину выдвинув его из ножен. Оружие светилось призрачным белым светом.

– Ты прав. У меня до сих пор пальцы болят. – Паслен всматривался между ветками деревьев. – Отсюда мне будет прекрасно видно все представление, и я смогу помогать своими заклинаниями, если тебе потребуется. Ты только дай мне знать, ладно?

Рис подсадил кендера на нижнюю ветку большого ореха. Паслен подтянул под себя ноги и совершенно исчез из виду.

Монах двигался в темноте медленно и беззвучно. Атта шла рядом, белые пятна на ее шкуре стали розовыми в свете луны. Ни Дженна, ни Доминик не обратили на них никакого внимания.

– А, брат, возьми факел, – сказал Герард, передавая ему горящую ветку. – И уходи.

– Кажется, мне лучше остаться с тобой, – возразил Рис.

– Я сказал, иди назад, монах! – вскипел шериф. – Он мой друг. Я сам разберусь.

Рису очень не хотелось, но он сделал, как ему было приказано, и ушел обратно в темноту.

– Кто здесь? – окликнул Кэм, поднимая свой факел. – Шериф? Это ты?

– Да, я, Кэм, – отозвался Герард.

– Во имя Бездны, что ты здесь делаешь? – спросил Кэм.

– Жду тебя.

– Зачем? Я сегодня не на дежурстве, могу идти, куда захочу, – раздраженно произнес юноша. – Если тебе обязательно нужно знать, у меня здесь назначена встреча с девушкой. Так что спокойной ночи, шериф, и…

– Дженни не придет, – спокойно произнес шериф. – Я рассказал ее родителям о тебе.

– И что ты им рассказал? – с вызовом спросил Кэм.

– Что ты поклялся в верности Чемошу, Богу Смерти.

– И что с того? – продолжал возмущаться юноша. – Утеха – город свободный, во всяком случае, так постоянно заявляет этот старый болтун, мэр. Я могу поклоняться любому Богу…

– Расстегни-ка рубашку, сынок, – попросил Герард.

– Рубашку? – Кэм засмеялся. – При чем здесь еще и моя рубашка?

– Ну, потешь меня, – уговаривал шериф.

– Сам себя тешь, – огрызнулся юноша. Развернувшись, он собрался уходить.

Герард протянул руку, схватил Кэма за рубаху и резко дернул.

Кэм тут же развернулся, его веснушчатое лицо исказилось от ярости, кулаки сжались; рубаха распахнулась на груди.

– Что это такое? – спросил шериф, протягивая руку в указующем жесте.

Юноша опустил глаза к выжженному на левой груди знаку, улыбнулся, потом почтительно коснулся отметины пальцами и посмотрел на Герарда.

– Это поцелуй Мины, – проговорил он тихо.

Шериф вздрогнул:

– Мины?! Откуда ты знаешь Мину?

– Я ее и не знаю, но все время вижу ее лицо. Так мы называем запечатленный на нас знак ее любви – поцелуй Мины.

– Кэм, – произнес Герард очень серьезно, – сынок, у тебя большие неприятности, гораздо большие, чем ты можешь себе представить. Я хочу тебе помочь…

– Нет, ничего подобного, – зарычал Кэм. – Ты хочешь меня остановить.

Рис уже слышал раньше эти слова – или какие-то очень похожие.

«Он собирался меня остановить…» Слова Ллеу, сказанные ему, склонившемуся над телом Наставника. А потом был несчастный муж Люси, разрубленный на куски. Может быть, он тоже хотел ее остановить.

– Теперь послушай меня, Кэм…

– Герард! – закричал Рис. – Берегись!

Он опоздал со своим предупреждением. Юноша рванулся вперед и протянул руки к горлу шерифа.

Нападение застало Герарда врасплох. Он нащупал меч, но не успел обнажить его – руки молодого человека с чудовищной силой сомкнулись на шее шерифа.

Призывая Кири-Джолита, Доминик бросился на помощь. Его меч полыхал священным жаром. Рис тоже побежал, но хватка Возлюбленного была похожа на хватку смерти – такая же безжалостная и неотвратимая. Было понятно, что Герард умрет, его горло будет раздавлено раньше, чем Рис или Доминик успеют добежать.

Небольшое черно-белое тело промелькнуло мимо Риса. Атта взвилась в воздух и приземлилась на борющихся мужчин. Она с силой толкнула их, сбив и Кэма, и Герарда на землю, заставив живого мертвеца выпустить свою жертву.

Герард перекатился на спину, хватая ртом воздух.

Кэм сражался с Аттой, которая нападала на него с неистовой яростью, щелкая зубами у горла.

– Монах, отзови собаку! – рявкнул Доминик.

– Атта! – закричал Рис. – Ко мне!

Но собака была вне себя от ярости, она хотела убивать. Кровь волка, ее далекого предка, шумела у нее в ушах, заглушая приказы хозяина.

Кэм крепко схватил Атту за загривок, оторвал от себя и, свернув ей шею, отшвырнул в сторону обмякшее тело.

Рис не мог оставить Герарда, который все еще хватал ртом воздух. Он только с ужасом смотрел на Атту. Видно было плохо, потому что собака лежала в стороне от света факела. И, кажется, не двигалась.

Послышались шуршание листьев и треск, и Паслен спрыгнул со своего насеста среди листвы.

– Она сильно пострадала, но я о ней позабочусь, Рис! – крикнул кендер срывающимся голосом. Слезы катились у него по щекам.

Он поднял Атту на руки и принялся что-то тихо приговаривать, качая ее.

Рис перевел взгляд с собаки на Доминика, бросившегося на Возлюбленного. Кэм умудрился вскочить на ноги с поразительной скоростью. Его горло было наполовину разорвано, но из ран почти не вытекло крови.

Он ухмыльнулся:

– Кто же ты такой? Призрак Хумы?

Доминик, выставив перед собой священный медальон, который носил на шее, держал его почти перед самым носом Кэма.

– Именем Кири-Джолита, повелеваю тебе вернуться в Бездну, из которой ты явился!