Проклятие мертвых Богов - Уэйс Маргарет. Страница 7

– Кстати, он не один из них, – успокоил Паслен. – Я могу отличить.

– А как ты можешь отличить? – спросил Герард.

– Такие, как я, видят то, что действительно мертво, – сказал Паслен. – От мертвых тел не исходит теплого свечения, как от тебя, от Риса, от Атты, от всех, кто жив.

– Такие, как ты, – повторил шериф. – Ты имеешь в виду кендеров?

– Но не любых кендеров. Кендеров – ночных бродяг. Мой отец говорит, правда, что сейчас их осталось очень немного.

– А как насчет тебя, брат? Ты можешь узнать их? – Герард явно делал над собой усилие, чтобы в его голосе не звучало недоверие.

– Не с первого взгляда. Но если я присмотрюсь повнимательнее, как говорит Паслен, это можно определить по глазам. В них нет света, нет жизни. Глаза Возлюбленных – мертвые, пустые глаза трупа. Есть и другие признаки, по которым их можно отличить. Возлюбленные Чемоша обладают невероятной силой. Их нельзя ранить или убить. И кажется, еще у каждого из них есть отметина на левой стороне груди, над сердцем. Знак смертельного поцелуя, которым они были убиты.

Рис задумался, пытаясь вспомнить все, что только можно, о своем брате.

– Было и еще кое-что странное в Ллеу, возможно, это касается всех Возлюбленных. Спустя некоторое время мой брат, точнее, то существо, в которое он превратился, начал терять память. Ллеу сейчас уже совершенно не помнит меня. Он не помнит, как убил родителей, не помнит и других преступлений, которые совершил. Он, очевидно, не в состоянии помнить что-либо достаточно долго. Я видел, как он съел сытный обед, а через минуту начал жаловаться, что голоден.

– Однако же он помнит, что должен убивать во имя Чемоша, – произнес Герард.

– Да, – мрачно подтвердил Рис. – Это единственное, что они помнят.

– Атта узнает Возлюбленных, когда видит их, – произнес Паслен, потрепав собаку, которая приняла его ласку благосклонно, хотя явно надеялась на еще одну косточку. – И если она их различает, возможно, другие собаки тоже.

– Это проливает свет на одну загадку, которая меня занимала, – произнес Герард, с интересом поглядывая на Атту, затем покачал головой. – Хотя, если все так, это печальная новость. Дело в том, что я все время брал ее с собой, когда занимался делами. Она помогла разобраться с проблемой кендеров, помогла мне во многом другом. Она прекрасный товарищ, я буду по ней скучать, брат. Не хотел тебе говорить.

– Может быть, когда я вернусь в монастырь, я смогу воспитать еще одну собаку, шериф… – Рис замолк, размышляя над тем, что только что произнес. «Когда я вернусь». Он же не собирался больше туда возвращаться.

– Правда, брат? – Герард был польщен. – Это было бы великолепно! Однако вернемся к тому, что я говорил. Каждый день мы с Аттой обедали в «Последнем Приюте». И все там, обычная публика, привыкли к ней. Мои друзья подходили погладить ее, поболтать. Она всегда ведет себя как благородная дама. Очень благожелательная и вежливая.

Рис потрепал шелковистые уши собаки.

– Так вот, однажды, точнее, вчера один из завсегдатаев, фермер, приехавший продать на рынке свой товар, как обычно, обедал в гостинице. Он наклонился, чтобы погладить Атту, как гладил всегда. Но только на этот раз она оскалилась и зарычала на него. Он засмеялся, отошел, сказав, что, должно быть, у нее сегодня плохое настроение. Потом он попытался сесть рядом со мной. Атта мгновенно вскочила и втиснулась между ним и мной. Шерсть на ней встала дыбом. Я никак не мог понять, что на нее нашло!

Герард казался смущенным.

– Боюсь, я говорил с ней очень резко, брат. И отвел ее на конюшню, где привязал, чтобы она научилась вести себя как следует. Теперь я думаю, что мне следует извиниться перед ней. – Взяв кусочек курицы, он отдал его собаке. – Прошу прощения, Атта. Кажется, ты прекрасно понимаешь, что происходит.

– А что случилось с фермером?

Герард покачал головой:

– Я его больше не видел. – Он снова откинулся в кресле и нахмурился.

– О чем ты думаешь, шериф? – спросил Рис.

– Я думаю, если эти двое могут узнавать Возлюбленных по внешнему виду, мы могли бы устроить засаду. Поймать одного из них на месте преступления.

– Я так уже делал, – откликнулся Рис мрачно. – Я беспомощно стоял рядом, когда мой брат убивал ни в чем не повинную девушку. Я не хочу еще раз совершить такую же ошибку.

– Но на этот раз все будет иначе, брат, – возразил Герард. – У меня есть план. Мы возьмем с собой стражников. Моих лучших людей. Мы потребуем, чтобы этот Возлюбленный сдался. Если не поможет, мы примем более суровые меры. Никто не пострадает. Я за этим прослежу.

Однако Риса его слова не убедили.

– Еще один вопрос, – произнес Герард. – Какое отношение ко всему этому имеет Зебоим?

– Такое впечатление, что между Богами идет война…

– Этого нам еще не хватало! – сердито вскричал Герард. – Только мы, смертные, добились мира на Ансалоне, хотя бы относительного, как Боги снова начинают его разрушать. Я бы сказал, что некая сила возмущена тем, что Темная Королева мертва. А мы, несчастные смертные, оказались как раз посредине. Почему Боги не могут просто оставить нас в покое, брат? Оставить нас разбираться с собственными трудностями?

– Так мы более или менее разобрались, – заметил Рис сурово.

– Все неприятности, какие только сваливаются на этот мир, идут от Богов, – с горячностью заявил Герард.

– Не от Богов, – мягко возразил Рис. – От смертных, которые действуют от имени Богов.

Герард засопел:

– Не могу сказать, что дела шли распрекрасно, когда Боги ушли, но, по крайней мере, у нас тут не шатались мертвецы, убивающие живых… – Он видел, что Рис совсем смутился, и прервал обличительную тираду. – Прости меня, брат. Не обращай внимания. Я из-за всего этого вышел из себя. Продолжай свой рассказ. Мне необходимо знать все, что только можно, чтобы бороться с подобными вещами.

Рис колебался, но в итоге тихо заговорил:

– Когда я потерял свою веру, я взывал к Богу, любому, который откликнется и поддержит меня. На мои молитвы ответила Зебоим. Это был один из немногих случаев, когда она отвечала. Богиня сказала мне, что за всем этим стоит некая девушка по имени Мина…

– Мина!

Герард вскочил так порывисто, что опрокинул миску с тушеной курицей, вывалив остатки на пол, к восторгу Атты. Она была слишком хорошо воспитана, чтобы попрошайничать, но по вековечному собачьему закону – что упало на пол, можно безнаказанно съесть.

Паслен издал крик отчаяния и нырнул вниз, пытаясь спасти обед, однако Атта была проворнее. Собака проглотила остатки курицы, не потрудившись даже разжевать.

– Что тебе известно о Мине? – спросил Рис, пораженный такой реакцией Герарда.

– Я ее знаю. Я встречался с ней, брат, – произнес Герард. Он провел рукой по пшеничным волосам, отчего они встали дыбом. – И вот что я тебе скажу, Рис Каменотес: больше я этого не хочу. От нее, от этой Мины, веет смертью. И если за всем этим стоит она… – Он умолк и погрузился в мрачные мысли.

– Ну да, – подтолкнул его Рис, – если за всем этим стоит она, что тогда?

– Тогда, наверное, мне лучше пересмотреть свой план, – угрюмо произнес Герард и направился к двери. – Вы с кендером сидите тихо. Мне надо кое-что сделать. Через несколько дней вы понадобитесь в Утехе, брат.

Рис отрицательно покачал головой:

– Прости меня, шериф, но я обязан продолжить поиски брата. Я уже и так потерял бесценное время…

Герард застыл в дверном проеме и развернулся:

– И когда ты его найдешь, брат, что тогда? Будешь просто ходить за ним повсюду и наблюдать, как он убивает людей? Или уговоришь его остановиться?

Рис ничего не ответил. Он молча глядел на Герарда.

– А мне пригодилась бы твоя помощь, брат. Твоя и Атты, ну и кендера тоже, – добавил Герард неохотно. – Не задержитесь ли вы, все трое, на несколько дней?

– Шериф просит помощи у кендера! – воскликнул Паслен, пораженный до глубины души. – Клянусь, подобного не случалось за всю историю мира! Давай останемся, Рис!