У зла нет власти - Дяченко Марина и Сергей. Страница 2
– Маги вне возраста, Лена. Не мучай себя подсчетами.
– Максимилиан, – простонала я.
Это был он – мальчишка-маг, некромант, которого я несколько раз спасла от смерти. Который и меня когда-то спас, но перед этим – предал, бросил на верную гибель, даже не поморщившись. Вот уж такого гонца из Королевства мне никогда не хотелось бы здесь видеть.
Он ухмыльнулся уголками тонкого рта.
– Что, не рада?
– Нет!
– Зря. Потому что ты – опасная несовершеннолетняя преступница, и твоя судьба в моих руках.
– Ври, да не завирайся, некромант.
– Ты как разговариваешь со старшими? – Он ухмыльнулся шире, блеснул белыми острыми зубами.
Я сжала кулаки. В прошлую нашу встречу он был чуть младше меня, но уже тогда смертельно опасный. Чего от него ждать теперь, да еще здесь, в моем обыденном мире – я понятия не имела.
– «Оперуполномоченный по делам несовершеннолетних»… – я говорила нарочито медленно, выкраивая себе время на размышление. – Такая должность в природе существует? Ты уверен?
– Главное, чтобы они, – Максимилиан кивнул на дверь, – были уверены. А я умею убеждать, – и он снова ухмыльнулся.
Я набрала в грудь воздуха – и не нашлась, что ответить. Слишком внезапно свалилось несчастье, еще полчаса назад я мирно дремала у речки… Что некромант может мне сделать? Как мне защищаться?
Как он сюда попал?!
Только опытный, могущественный маг может ходить между мирами. Помнится, у Гарольда, моего друга, были с этим проблемы… «Только в свой мир всегда легко возвращаться», – так говорил Оберон. Король Оберон! Вот у кого есть управа на Максимилиана. Вот кого должен бояться самозваный опер!
– Его величество не предупредил, что ты явишься, – сказала я небрежно. – Что ему передать?
У него что-то изменилось в глазах. Мне на секунду показалось, что имя Оберона отрезвило некроманта, и теперь он не посмеет больше надо мной издеваться. Как бы не так; Максимилиан задрал подбородок:
– Не предупредил? Еще бы. Его величество ничего тебе не сообщает о делах в Королевстве. Не считает нужным.
Некромант попал в больную точку. Я часто обижалась на Оберона за его, как мне казалось, равнодушие. Стоит мне оказаться в своем мире, как обо мне забывают: спасибо, Лена, свободна, можешь идти.
– А относительно «что передать», – продолжал Максимилиан, с удовольствием за мной наблюдая, – так ведь король тебе не звонит. И у тебя нет с ним связи. Он великий волшебник, ходит между мирами, как ты между ванной и кухней. Хотел бы – оставил бы ниточку.
С превеликим трудом я взяла себя в руки. «Я некромант, – сказал когда-то Максимилиан. – Где ты видела, чтобы некроманты были хорошими?» Не стоит верить чужим ядовитым словам. Даже когда они кажутся справедливыми.
– Зачем ты пришел?
– Повидать тебя.
– Очень рада. Оболгал меня, ославил, выставил какой-то воровкой… Не думай, что это тебе сойдет с рук.
Он поднял брови.
– Да! – сказала я с вызовом. – Здесь тебе не… не замок принца-деспота! У тебя и документов нет, ты самозванец! В любом отделении милиции тебя раскусят, как орешек!
– Ты уверена?
– Посмотрим!
Я старалась быть дерзкой и спокойной, но на самом деле боялась все сильнее. Начальник лагеря уже наверняка позвонил маме. Рассказал весь этот бред. И мама, сорвавшись с работы, примчится… Она, конечно, моим словам поверит, но неужели мне придется доказывать еще кому-то, что я не грабительница… Погодите, а что он там говорил про обыск?!
– Ты врал про обыск?
– А ты как думаешь?
– Врал, – сказала я, и голос дрогнул. А что, если нет? Если некромант обуздал неведомые силы в моем собственном мире? И сейчас у нас дома в самом деле идет обыск, и у меня из-под свитеров в шкафу вытаскивают украденные чужие вещи?!
– Твоя подельница учится в вашей школе, – мягко сказал Максимилиан. – Ты вынимала ключи из карманов пальто в гардеробе, а потом вы вместе шли и обворовывали квартиры, когда точно знали, что там никого нет. И клали ключи на место. Отлично срабатывало, пока вас наконец не увидела соседка…
– Это бред и неправда, это легко проверить!
– Легко, – он кивнул. – Соседка тебя узнает. А эта девочка, с которой ты ходила на дело, Зайцева Людмила…
– Зайцева?!
Я поняла, что сейчас зареву. Он громоздил клевету на клевету, но делал это так спокойно и уверенно, что я мало-помалу убеждалась: это правда. Некромант на такое способен.
– Если бы у нас был обыск, мать бы уже прибежала сюда…
– А если она дает показания и не может отлучиться? Звонит тебе… Где твой мобильник, выключен?
Я маг дороги. Боевой маг. У меня нет посоха, но дать себя раздавить, как трухлявый гриб, – недостойно моего звания. А Максимилиан был близок к этому. Очень близок.
– Я тебе не верю. Ты… Чего тебе надо?!
У него были черные глаза. Очень черные на белом лице.
– Ленка, ты нужна в Королевстве. Именно сейчас. Поэтому я пришел, чтобы тебя забрать.
– Что… Да ты что… Пошел ты на фиг!
– Послушай, дело очень плохо. Идет нашествие Саранчи, это такие пустынные варвары. Их сотни тысяч, они сровняют все с землей и камня на камне не оставят.
Он говорил очень серьезно, глядя мне прямо в глаза.
– Что ты… опять врешь, да?!
– Нет.
– А Оберон…
– С Обероном особая история. Он… его нет дома. Вместо него сейчас Гарольд. Я предлагаю Гарольду союз, а он не хочет.
– Потому что ты обманщик и негодяй!
– Нет, потому что я некромант. А у Гарольда предрассудки.
– Просто он умнее!
– Гарольд? Умнее? Не смеши меня. Он смотрит на мир вот так, – Максимилиан сложил из ладоней что-то вроде лошадиных шор. – Узко. Ты нужна в Королевстве, во-первых, как союзник, а во-вторых, чтобы убедить твоего друга Гарольда: я достоин доверия.
– Ты? Достоин доверия?! Да что ты делаешь-то со мной! Ты же…
– Пойдем в Королевство – сейчас. Вернемся – все поправим.
– Вот, – я свернула из пальцев фигу. – Вот так я купилась на твои враки.
– Зря. Потому что я говорю правду. А Саранча в трех переходах от столицы.
– Не верю!
– Что, не идешь в Королевство?
– Нет!
– А если я засажу тебя в колонию для несовершеннолетних?
Я сглотнула.
– Найди себе дохлую крысу и ее запугивай. Я плевать на тебя хотела, Максимилиан. Я раньше тебя побеждала – всыплю и сейчас.
– Прямо-таки всыплешь?
– Иди на фиг!
– Жаль, – он отвернулся. – Тебя как по отчеству? Васильевна?
– Александровна!
– Счастливо оставаться.
Он потянул на себя скрипучую дверь библиотеки. Тут же выскочил из кабинета начальник. Я слышала, как Максимилиан говорит с ним в коридоре.
– Ошибка вышла, – сказал Максимилиан. – Приношу извинения от имени всей милиции. Та девочка – Лапина Елена Викторовна, а эта – Елена Александровна, случилось досадное недоразумение. До свидания.
И ушел, оставив начальника стоять столбом.
Только через несколько секунд, когда внизу уже завелась машина, начальник пришел в себя и завопил:
– Да как же так можно! Да это же… Я ее родителям уже позвонил! Вы что делаете!
Машина укатила. Притормозила в воротах, чтобы дать дорогу белым «Жигулям», на которых приехала в лагерь моя мама.
Она так кричала на начальника, что мне сделалось его жалко. Мама требовала имя, фамилию, отчество опера, номер его удостоверения, еще что-то, а начальник ничего этого не помнил, хотя опер – совершенно точно! – показывал ему документы. Мама кричала, что ее чуть не хватил инфаркт, что она уехала с работы, что она заплатила водителю, что она все это вычтет из зарплаты начальника и еще сверх того, потому что ребенку нанесена моральная травма. Сбежались все ребята и девчонки, и было очень неприятно, что Макс Овчинин тоже стал свидетелем этого скандала.
– На тебе, знаешь, лица не было, когда ты к корпусу подбегала, – он почему-то казался виноватым. – Я перепугался, честное слово.
– Разговор слышал?
– Нет… А опера видел. Странный мужик. Весь в черном – и белый-белый… На вампира похож.