Меч Эдриджуна - Прозоров Александр Дмитриевич. Страница 5

– А от этого удовольствия ты себя упырем не ощущаешь? – хмыкнула девушка. – Насыщаешься чужим счастьем! Это ведь только упыри-вампиры чужими силами и эмоциями питаются. И ты туда же. Остался один и радуешься. Какой из тебя после этого Темный Лорд?

– Ну, мешать искренней любви я точно не стану.

– А ты знаешь, какая она, настоящая любовь? – Девушка снова шагнула к Битали, обожгла лицо горячим дыханием.

– Надодуха спроси, – тихо ответил Кро. – Он это лучше всех объясняет.

Тут послышался легкий треск, что-то промелькнуло, а еще через мгновение выскочил рычащий, как дикий зверь, Надодух:

– Где он?! Где этот мелкий гаденыш?! Подглядывать удумал! А ну покажись! Убью!!!

– Найдешь ты его теперь, как же! – рассмеялась Генриетта.

– Ты же коловертыш, Надодух! – схватил друга за руку Битали. – Ты не должен оставлять ведьму одну! Быстро назад к Аните!

Недоморф рыкнул еще раз и ушел обратно в стену.

– Цивик? – спросил в коридор Кро.

– Я хотел сказать, что Дубус с Ларак скамью подправляют и задержатся… – виновато ответила пустота. – Я же не знал, что они там… Думал, давно все закончилось.

– Сходи в столовую, попытайся набрать какой-нибудь сдобы, – ни на миг не усомнился в честности невезучего товарища Битали. – Хочу побаловать маленьких хозяев. Но до конца обеда все же не показывайся, Надодух быстро не отойдет.

На развешанных по стенам гобеленах дрогнул свет – где померкла полная луна, где закачалось пламя в костре охотников, где взметнулись в воздух зажженные стрелы лучников. Это стало единственным знаком того, что Цивик услышал Кро и отправился выполнять поручение.

Вскоре Битали и Генриетта услышали свист – заговоренный отличницей собачий свисток пробивался через любые стены и расстояния, оставаясь при том неслышимым ни для кого, кроме участников братства. Молодые люди одновременно вскинули палочки и вошли в кабинет, где посреди пола стояла полная фляга молока, а раскрасневшаяся, возбужденная Горамник оправляла жакет, утягивая его вниз, словно пытаясь опустить на уровень юбки.

Впрочем, это было нормально. Обряд выкрадывания молока невероятно пьянил и горячил любую ведьму, и если коловертыш вовремя ее не останавливал – колдунья вполне могла выдоить из коровы не только молоко, но и кровь, замучив ее до смерти.

– Чего смотришь? – кокетливо поправила рыжую прядь Анита. – Делом давай заниматься!

– Да, – Битали достал из шкафа ножи. – А где хлеб?

– Думаю, Дубус и Ларак уже несут, – буркнул Надодух, и Битали хорошо понял причину его недовольства:

– Перестань, приятель! Ты же знаешь Цивика, вся его жизнь – это попадание из одной неприятности в другую. Вспомни, сам рассказывал мне о его невезении. Он ничего плохого не замышлял. Просто опять оказался в неудачном месте в неудачный миг. Взбучку, думаю, он уже получил?

– Я его только пнуть успел! – с явным недовольством ответил недоморф. – И он тут же смылся.

– У Цивика хорошая реакция, – хмыкнула Анита, зашла Надодуху за спину, запустила пятерню в шерсть на его загривке. – Даже странно для хронического неудачника.

– Когда пару раз в день то подзатыльника, то пинка получаешь, быстро уворачиваться научишься, – ответила Генриетта, поигрывая ножом. – Прячется он тоже не хуже призрака.

– Ты ведь на него больше не сердишься? – Горамник обняла своего хмурого избранника, соединив руки у него на груди.

– Ты просто не знаешь, что он натворил!

– Но ведь ты на него больше не сердишься? – Анита тихонько прикусила его за левое ухо.

– Ладно, пусть живет, – со вздохом смирился проклятый потомок рода Сенусертов. – Но если еще раз попадется, то не пинка получит, а шило в пятую точку!

– Правильно! – Девушка звонко чмокнула его в ухо.

Надодух дернулся, но стерпел.

Наверное, если бы Анита захотела его загрызть – от Горамник недоморф стерпел бы даже это.

Битали тряхнул головой, отгоняя странную мысль, и принялся шарить по карманам в поисках своего свистка. Однако звать потерявшихся товарищей не пришлось – один за другим Ирри Ларак и Дубус протиснулись между шкафами, неся в руках по несколько мягких, еще теплых, пахнущих сладковатым дымком буханок.

– Наконец-то! – обрадовался Надодух. – За дело!

Ученики взялись за ножи и быстро порезали хлеб на ломти, разлили молоко во фляги – одну для домовых, другую для гномов.

За хлопотами подошло обеденное время, и всей компанией братство Башни отправилось в столовую, откуда вернулось со сдобными булочками и прощенным Цивиком. Булочки тоже порезали, деля на всех «маленьких хозяев», после чего Битали позвал Батану. Преданный потомку Темного Лорда монсалватский эльф от простых домовых почти не отличался: немногим выше колена, с большущими круглыми глазами, курносый и остроухий, одетый в нечто, похожее на толстое шерстяное пончо грубой вязки, и короткие сапожки с завязками спереди на голенище. За своего низшие духи замка его все равно не принимали, однако слушались. Как не слушаться того, кто всякими вкусностями от имени людей угощает?

– Хорошего тебе дня, мой друг! – кивнул малышу Кро. – Вот примите наше угощение и благодарность. Вы так хорошо трудитесь, наши помощники, что нам захотелось покормить вас повкуснее. Спасибо вам за старания!

Битали поклонился маленькому духу.

– Ты очень добр к нам, Темный Лорд, – явно растрогался Батану. – Я передам твои слова и твой поклон хозяевам дома.

После обеда по расписанию значился урок магического искусства, и полсотни учеников пятого курса колледжа маркиза де Гуяка оказались в сыром и сумрачном сводчатом подвале во власти вечно угрюмого, бледного, как пергамент, длинноволосого, хронически хриплого и неспешного профессора Карла Пепелета, бродящего между партами в своей суконной мантии с бобровым воротником:

– Я слышал, сегодня наш умнейший Омар ибн Аби Рабиа ознакомил вас с первым заклинанием силы, – прохрипел учитель, по очереди вглядываясь то в лицо Дистини Шаркови, то в лицо Родриго Батиаса, то сверля взглядом притихших в первом ряду девушек. – Это новый шаг в мастерстве, который окажется по силам далеко не всем. К счастью для вас, со следующего курса вы сможете выбирать специализацию, и те, кто не пожелает надрывать себя концентрациями и дисциплиной мышления, смогут более не тратить своих сил на постижение дальномирия.

– Точно, так и сделаю, – шепнул соседу Надодух. – Откажусь. Зельеварение и шаманство выберу.

Профессор, как обычно, мало обращал внимание на поведение учеников и продолжал вещать заунывным голосом:

– Вы, конечно, догадываетесь, что заклинанием «имберлик» любой ваш враг способен без труда иссушить и остановить ваше сердце или запечь ваш мозг. Что же вы полагаете делать для спасения от неожиданной напасти? Правильно, правильно и еще раз правильно. Для защиты от подобных заклинаний маги используют амулеты. Каких классов существуют амулеты, мсье Тинтаголь?

– Четырех, профессор, – поднялся высокий, плечистый парень из землячества троллей. – Воздушные, жидкие, твердые и живые. Воздушные – это по большей части дымы с наложенными на них заклинаниями, жидкие делаются в основном на текучую воду, твердые буквально из всего, а живые из зверей, птиц и рыб. Наши тотемники, например, – это живые амулеты.

– Четыре балла в аттестат, мсье, – согласно кивнул профессор. – Амулеты есть суть те же заклинания, но уже произнесенные и запечатленные, и действующие, пока подпитываются силой или остаются в сохранности. Главным преимуществом амулетов является… Что, мсье Цивик?

– Амулеты изготавливаются в спокойной обстановке, – вскочил паренек, звонко и торопливо выплескивая: – При их создании заклинания произносятся более точно, подкрепляются дополнительными возможностями благодаря привлечению сил земли, воздуха, высших и низших духов или иных стихий, поддерживаются рунами с заключенными в них силами, а кроме того, амулеты можно многократно подпитывать силой, благодаря чему их сила способна значительно превысить силу, испускаемую магом в одном заклинании!