Грядущая буря - Джордан Роберт. Страница 120

– Ладно, – сказала Джолин. – Я иду. Но мы захватим двух служанок. Их могут нести Блэрик и Фен.

Мэт вздохнул. Он предпочел бы оставить руки Стражей свободными для мечей на случай неприятностей, но ничего не сказал. Он кивнул Талманесу с Томом и нетерпеливо дождался, пока Стражи не подхватят связанных служанок, взвалив их себе на плечи. После этого вся группа двинулась по служебной лестнице. Талманес показывал путь, Мэт замыкал шествие. Он услышал вопли – наполовину яростные, наполовину радостные – когда горожане у подножия лестницы поняли, что в них перестали лететь огненные шары. Послышались удары, крики и стук дверей, и Мэт вздрогнул, представив, как связанные слуги, оставшиеся в ванной, попали в руки толпы.

Мэт с остальными выскочили из двери на задний двор, где обнаружили лежащего на земле возле Типуна Деларна. Рядом с ним стоял на коленях Гарнан. Бородатый солдат выглядел взволнованным: – Мэт! Он упал с лошади, и я…

Эдесина оборвала его, метнувшись к Деларну, и опустилась рядом с ним на колени. Она прикрыла глаза, и Мэт почувствовал холод, повеявший от медальона. Он поежился, представив, как от женщины исходит Единая Сила и втекает в раненого мужчину. Это не намного лучше смерти. Проклятый пепел, но это так! Он сжал медальон под рубахой.

Деларн напрягся, но затем с широко распахнутыми глазами начал ловить воздух ртом.

– Сделано, – сказала Эдесина, поднимаясь. – Он будет чувствовать слабость после Исцеления, но я успела вовремя.

Слава Свету, Гарнан собрал и оседлал всех лошадей. Молодчина. Женщины сели в седла и бросили через плечо прощальный взгляд на постоялый двор.

– Кажется, будто их отравляет сама тьма, – заметил Том, пока Мэт помогал Деларну подняться в седло. – Словно их отверг сам Свет, оставив им только Тень…

– Мы ничего не можем поделать, – сказал Мэт, втаскивая себя в седло позади Дерлана. Боец был слишком слаб после Исцеления, чтобы ехать в одиночку. Мэт оглянулся на связанных служанок, которых Стражи перекинули через луку седел. Они извивались в путах, их глаза горели от ненависти. Он повернулся и кивнул Талманесу, который, привязав фонарь к палке, прилаживал его к седлу. Кайриэнец снял щиток, осветив всю конюшню. Дорога уходила со двора во тьму, на север. Она уводила прочь от армии, но зато прямо прочь из поселения к холмам. Мэта это вполне устраивало.

– Поехали, – сказал он, пришпорив Типуна. Остальные последовали за ним.

– Я говорил тебе, что пора уходить, но ты настаивал на последнем броске, – через плечо заметил Талманес, едущий слева от Мэта.

Мэт не оглянулся:

– В этом нет моей вины, Талманес. Откуда мне было знать, что если мы останемся, они примутся рвать друг другу глотки?

– Что? – уставился на него Талманес. – Разве это не обычнаяреакция людей на твои намерения провести ночь в городе?

Мэт закатил глаза, но был не в состоянии смеяться, пока они выбирались прочь из города.

Часом позже Мэт сидел на камне, торчащем из склона темного холма, глядя на лежащий внизу Хиндерстап. В поселении было темно. Ни единого огонька. Было невозможно сказать, что происходит там, но он продолжал наблюдать. Как можно спать после всего случившегося?

Но бойцы в самом делеуснули. Он не мог винить Деларна. Исцеление Айз Седай способно иссушить кого угодно. Мэт несколько раз по случаю испытал его ледяное прикосновение на себе и не собирался повторять такой опыт. Талманеса с Гарнаном Исцеление не оправдывало, но они были солдатами. Солдаты умеют спать всегда, когда выпадает свободная минутка, и ночное происшествие ничуть этому не помешало, не то, что Мэту. О, они волновались, пока были в центре заварушки, но теперь для них это была всего лишь еще одна прошедшая битва. Еще один бой, в котором они выжили. Даже здоровяк Гарнан шутил и улыбался, пока они укладывались спать.

Но Мэт так не мог. Он чувствовал некую странную неправильностьв этом происшествии. Мог ли комендантский час каким-то образом помочь избежать всего этого? Не мог ли Мэт, оставшись, спровоцироватьвсе эти смерти? Кровь и проклятый пепел! Неужели весь мир сошел с ума?

– Мэт, паренек, – обратился к нему Том, подходя ближе, знакомо прихрамывая. У него оказалась сломана рука, хотя он не сказал об этом, пока Эдесина не заметила, что он морщится от боли, и не настояла на Исцелении. – Тебе нужно поспать, – теперь, после восхода луны, скрытой облаками, стало достаточно светло, чтобы заметить его озабоченность.

Их отряд разместился в небольшой лощине в стороне от тракта. Она давала отличный обзор в сторону города, и, – что важнее, – с неё просматривалась дорога, по которой спутники Мэта оттуда выбрались. Эта лощина находилась на крутом склоне холма, и единственный подход к ней был снизу. Один часовой был способен просматривать все подходы, с которых кто-то мог подобраться к их стоянке.

Айз Седай улеглись спать рядом со стеной котловины, хотя Мэт не был уверен, что они в самом деле уснули. Стражи Джолин догадались захватить скатки с постелями, просто на всякий случай. В этом все Стражи. У бойцов Мэта не было ничего, кроме плащей, но это не помешало им уснуть. Талманес, несмотря на весенний холод, даже тихо похрапывал. Мэт запретил разжигать огонь. Было не так холодно, чтобы нужно было его разводить, в противном случае он выдал бы их с головой.

– Я в порядке, Том, – ответил Мэт, подвинувшись, освобождая для менестреля местечко на камне. – А вот тебе стоит немного поспать.

Том покачал головой: – Что хорошего я нахожу в старости, это то, что тело все меньше нуждается во сне. Полагаю, умирание требует меньше сил, чем рост.

– Только не заводи эту песню заново, – ответил Мэт. – Может мне тебе напомнить, как ты только недавно вытащил мою тощую задницу из неприятностей? Об этом ты так беспокоился? О том, что больше мне не нужен? Если б тебя не было сегодня рядом, если б ты не появился в тот момент, то я бы погиб в том городке. И Деларн тоже.

Том улыбнулся, сверкнув глазами в лунном свете: – Ладно, Мэт. Обещаю, я больше не буду.

Мэт кивнул. Какое-то время они вдвоем молча сидели рядом на камне, глядя на лежащий внизу городок: – Меня не оставят в покое, Том, – наконец произнес Мэт.

– Что?

– Я про все это, – устало пояснил Мэт. – Проклятый Темный и его твари. Они преследуют меня с той самой ночи в Двуречье, и ничто их не останавливает.

– Думаешь, это все из-за него?

– А что еще это может быть – если тихие сельские жители вдруг превратились в жутких безумцев? – спросил Мэт. – Это работа Темного, и ты сам это знаешь.

Том промолчал.

– Да, – сказал он наконец. – Полагаю, так и есть.

– Они преследуют меня, – яростно продолжил Мэт. – Этот проклятый голам где-то рядом, уверен, но он лишь часть остального. Мурддраалы, Приспешники Темного, чудища и даже призраки. Преследуют меня и охотятся. Я влипаю в одну напасть за другой, с самого начала едва ухитряясь держаться на плаву. Я твержу, что всего лишь хочу найти где-нибудь безопасную нору, чтобы выпить и поиграть, но это не останавливает их. И ничто не остановит.

– Ты та’верен, парень, – ответил Том.

– Я не напрашивался. Чтоб я сгорел, пусть они все надоедают Ранду. Ему это нравится, – он покачал головой, отмахиваясь от возникшего видения: Ранд спал в кровати, Мин лежала, свернувшись калачиком, рядом.

– Ты в самом деле так думаешь? – спросил Том.

Мэт помедлил.

– Хотел бы, – признался он. – Все стало бы проще.

– В итоге, ложь никогда не делает жизнь проще. Если только она не сказана подходящему лицу – обычно женщине – в подходящее время. А если ты лжешь сам себе, то только навлекаешь на себя больше неприятностей.

– Я уже навлек большие неприятности на тех людей. В городе, – он оглянулся на их небольшой лагерь, где сидели двое Стражей, сторожившие связанных служанок. Они продолжали бороться. Свет! Откуда в них только берутся силы? В этом было что-то нечеловеческое.

– Не думаю, что ты был тому виной, Мэт, – задумчиво произнес Том. – О, я не отрицаю, что тебя преследуют неприятности – и их причина в Темном. Но в Хиндерстапе… что ж, когда я пел в таверне, я кое-что слышал. Казалось, им ничего не нравится. Но постаравшись вспомнить, я поразился: они ожидали, что это случится! Или что-то вроде того.