Грядущая буря - Джордан Роберт. Страница 76

Сидящая спиной к стене Кадсуане отхлебнула чаю. Ал'Тор настоял, чтобы «его» Айз Седай тоже имели возможность допрашивать Семираг наравне с теми, кого выбрала Кадсуане. Она не была уверена, было ли это попыткой продемонстрировать свою власть или он искренне полагал, что они добьются успеха там, где она – пока – потерпела неудачу.

В любом случае, именно по этой причине Сарен вела сегодня допрос. Тарабонка из Белой Айя была задумчивой особой, находящейся в полном неведении о том, что она была одной из самых красивых женщин, получивших шаль за последние несколько лет. Ее безразличное отношение в этом вопросе не было неожиданным, ведь она была из Белой Айя, а они часто были такими же рассеянными, как Коричневые. К тому же, Сарен не знала, что Кадсуане подслушивала снаружи при помощи едва заметного плетения Духа. Это была простая уловка, часто используемая послушницами. Применение к ней недавно обнаруженного способа инвертировать плетения означало, что Кадсуане могла все слышать, и никто внутри об этом не догадывался.

Конечно, оставшиеся снаружи Айз Седай видели, что она делает, но ничего не говорили. Даже несмотря на то, что двое из них – Элза и Эриан – были из тех дурочек, которые присягнули на верность мальчишке ал'Тору. В ее присутствии они вели себя смирно, зная, как она к ним относится. Глупые женщины. Временами казалось, что половина ее сторонниц твердо решили усложнить ей задачу.

Внутри Сарен продолжала свой допрос. Большинство Айз Седай в поместье уже сделали свою попытку. Коричневые, Зеленые, Белые и Желтые – все потерпели неудачу. Сама Кадсуане еще должна будет лично задать несколько вопросов Отрекшейся. Другие Айз Седай видели в ней почти легендарную личность, и она поддерживала эту репутацию. Она держалась в стороне от Белой Башни по нескольку десятков лет кряду, заставляя многих решить, что она давно умерла. Когда она снова появлялась, вокруг поднимался переполох. Она вела охоту на Лжедраконов с одной стороны потому, что это было необходимо, с другой – потому, что каждый пойманный ею мужчина подтверждал ее репутацию среди Айз Седай.

Все, что она делала прежде, было ради этих последних дней. Ослепи ее Свет, если теперь она позволит этому мальчишке ал'Тору все это разрушить!

Она скрыла свое раздражение глотком чая. Нить за нитью она постепенно теряла над ним контроль. Когда-то нечто столь существенное, как раскол в Белой Башне, немедленно привлекло бы ее внимание. Но она не могла отвлечься на решение этой проблемы. Когда на части распадалось даже само мироздание, для нее единственный способ этому противостоять заключался в концентрации всех усилий на ал'Торе.

А он сопротивлялся любой попытке ему помочь. Мало-помалу он каменел душой, становясь неподатливым и неспособным приспосабливаться. Бесчувственная статуя не можетпротивостоять Темному.

Проклятый мальчишка! А тут еще эта Семираг, которая продолжает ей сопротивляться. Кадсуане не терпелось войти и потягаться с женщиной, но Мериса уже задавала вопросы, которые задала бы сама Кадсуане, и у нее ничего не получилось. Надолго ли хватит репутации Кадсуане, если она проявит себя не способнее других?

Сарен возобновила допрос.

– Тебе не следует так вести себя с Айз Седай, -спокойно произнесла она.

– Айз Седай? – переспросила Семираг, рассмеявшись. – Вам не стыдно так себя называть? Как щенки, называющие себя волками!

– Я признаю, что мы знаем не все, но…

– Вы ничегоне знаете, – перебила ее Семираг. – Вы – дети, играющие в игрушки родителей.

Кадсуане постучала указательным пальцем по своей чашке с чаем. Ее снова поразило сходство между ней самой и Семираг, и снова это сходство вызвало зуд внутри.

Краем глаза она заметила стройную служанку, поднимавшуюся по ступенькам с тарелкой бобов и пареной редьки в руках, предназначенной на обед Семираг. Уже время обеда? Сарен допрашивала Отрекшуюся в течение трех часов, и все это время разговор шел по кругу. Служанка подошла к двери, и Кадсуане махнула ей рукой, разрешая войти.

Секунду спустя, поднос с грохотом упал на пол. При этом звуке Кадсуане вскочила, обнимая саидари едва не вбегая в комнату. Голос Семираг заставил Кадсуане остановиться.

– Я не буду это есть, – сказала Отрекшаяся, как всегда с полным самообладанием. – Мне надоели ваши помои. Вы принесете мне что-нибудь более достойное.

– Если принесем, – спросила Сарен, очевидно готовая ухватиться за любую возможность, – ты ответишь на наши вопросы?

– Возможно, – ответила Семираг. – Посмотрим, буду ли я в настроении.

В комнате повисла тишина, Кадсуане глянула на женщин в коридоре, которые тоже вскочили на звук, хотя они не могли слышать разговор. Она сделала им знак сесть.

– Иди принеси ей что-нибудь другое, – сказала Сарен, обращаясь к служанке. – И пришли кого-нибудь здесь прибраться. – Дверь открылась, потом быстро захлопнулась за поспешно удалившейся служанкой.

Сарен продолжила:

– Ответ на следующий вопрос покажет, получишь ты еду получше или нет. – Несмотря на твердый тон, Кадсуане уловила поспешность в словах Сарен. Внезапное падение подноса с едой поразило ее. Они были такими нервными в присутствии Отрекшейся! В их отношении к ней не было почтения, но они относились к Семираг с долей уважения. А как же еще? Она была легендой. В присутствии этого создания – одного из самых злых существ, когда-либо живших – невозможно было не чувствовать хотя бы капли благоговения.

Благоговения…

– Вот в чем наша ошибка, – прошептала Кадсуане. Она моргнула, затем повернулась и распахнула двери в комнату.

Семираг стояла в центре небольшого помещения. Она была связана потоками Воздуха, скорее всего в тот момент, когда бросила свой поднос. Медное блюдо лежало отброшенным, сок из бобов впитывался в старые доски пола. В комнате не было окон. Вообще-то, это была кладовка, превращенная в "камеру", чтобы изолировать Отрекшуюся. При этом вторжении сидевшая на стуле перед Семираг Сарен удивленно повернула красивое лицо в украшенных бисером косичках. Ее бледный широкоплечий Страж Витальен стоял в углу.

Голову Семираг ничто не удерживало, и ее взгляд метнулся к Кадсуане.

Кадсуане приняла решение; она немедленно должна бросить вызов этой женщине. К счастью, то, что она задумала, не требовало особой деликатности. Все сводилось к единственному вопросу. Как бы Кадсуане сломала саму себя? Сейчас, когда решение созрело, оно казалось таким простым.

– А, – произнесла Кадсуане безапелляционным тоном. – Я смотрю, дитя отказывается есть. Сарен, распусти-ка плетение.

Семираг вздернула брови и открыла рот, собираясь ответить насмешкой, но, едва Сарен распустила потоки Воздуха, Кадсуане сгребла волосы Семираг и небрежной подножкой сбила женщину на пол.

Она могла бы использовать Силу, но ей показалось правильнееиспользовать для этого руки. Она подготовила несколько плетений, хотя надобности в них, вероятно, не возникнет. Семираг была хоть и высокого роста, но худощавой, а Кадсуане всегда была скорее плотной, чем худой. Плюс Отрекшаяся, казалось, была совсем ошарашена подобным обращением.

Кадсуане коленом прижала женщину к полу, затем пихнула ее лицом в разбросанную еду:

– Ешь, – сказала она. – Я не одобряю трату продуктов, дитя, особенно в такие времена, как сейчас.

Семираг отплевывалась, что-то бессвязно пробормотав, на что Кадсуане предположила, что это были проклятия, хотя она не поняла ни слова. Скорее всего, их значение затерялось в веках. Вскоре проклятия иссякли, и Семираг затихла. Она не сопротивлялась. Кадсуане бы тоже не стала; это только повредило бы ее имиджу. Сила Семираг как пленницы держалась на страхе и уважении, которым окружили ее Айз Седай. Кадсуане должна была это изменить.

– Твой стул, пожалуйста, – обратилась она к Сарен.

Белая сестра с потрясенным видом встала. Они испробовали все возможные доступные пытки с учетом ограничений ал'Тора, но ни одна из них не была для пленницы оскорбительной. Они обращались с Семираг, как с опасным человеком и достойным врагом. Это только раздувало ее самомнение.