Призыв - Гейдер Дэвид. Страница 75

Женевьева неуверенно кивнула.

— И все же, — сказала она, — что-то здесь не так.

— Но мы не знаем, связано ли это с порождениями тьмы, — пробормотал Келль, — или с Мором. В конце концов, единственная наша задача — предотвратить Мор. Если его не будет…

Он умолк, оборвав эту фразу на полуслове, и Серые Стражи обменялись обеспокоенными взглядами.

— Но Мор будет, — громко сказал Мэрик.

Фиона оглянулась на него и увидела, как он смутился, оказавшись в центре всеобщего внимания.

— Я не хотел вам этого рассказывать, — проговорил он, явно колеблясь, — однако существует причина, по которой я принял вас, когда вы только прибыли в Денерим. Причина, по которой я поверил вам.

— А я-то думал, что все дело в несокрушимом обаянии нашего командора, — ехидно вставил Дункан.

Мэрик пропустил его слова мимо ушей.

— После гибели моей матери, — начал он серьезным, почти торжественным голосом, — мы с Логэйном, удирая от орлесианцев, заблудились в Диких землях Коркари. Там мы повстречали одну старуху, ведьму, которая спасла нас. Она предостерегла меня. Она сказала, что Ферелдену грозит Мор.

Рассказ явно был неполон, однако Мэрик после этих слов умолк и более не прибавил ни слова.

Женевьева обдумала услышанное и с любопытством взглянула на короля:

— Какая-то ведьма, укрывшаяся в Диких землях? И ты ей поверил?

— Она говорила не только об этом, и… кое-что сбылось.

— Мэрик, — сказала Фиона, — магия не способна провидеть будущее.

— Но ведь существуют видения? Ты сама говорила, что у магов бывают видения. — Он протяжно, шумно выдохнул. — Не знаю, верю ли я этой ведьме. Однако я заплатил за ее слова дорогую цену, и, если это неправда, совпадений все равно слишком много.

Фиона заметила, как в его глазах мелькнула тень. Она не знала всех подробностей его разговора с ведьмой из Диких земель, однако ясно видела, что сказанное колдуньей тревожит Мэрика до сих пор. И он верит в то, что ему тогда сказали. Но это, в конце концов, и неудивительно. Поверила же она, Фиона, в видение Женевьевы. И не только она — все поверили. Совсем не трудно было счесть, что исток этих видений — Мор, предостережение о грядущей катастрофе.

Женевьева твердо кивнула. Убежденность в собственной правоте вернулась к ней с лихвой — Фиона видела это по фанатичному блеску, которым вспыхнули ее глаза.

— Это не совпадение, — решительно заявила командор. — Стало быть, мы двинемся дальше. Со всеми предосторожностями, — добавила она, неприязненно покосившись на Келля.

Охотник, помрачнев, покачал головой:

— Командор, мы все выдохлись. И ты тоже. На нашу долю выпало слишком много испытаний. Прежде чем двигаться дальше, нам надо отдохнуть и набраться сил.

— Но мы уже почти на месте! Надо спешить!

— Броши Ремийе пока прячут нас от порождений тьмы, — проговорил Келль, указывая на ониксовую безделушку, которая была приколота к его жилету. — И там, впереди, нам понадобятся все наши силы. Мы устроим привал. Здесь.

Женевьева воззрилась на охотника так, словно он окончательно спятил, но в конце концов сдалась.

— Как хочешь, — буркнула она.

Не сказав больше ни слова, командор отошла к ближайшей стене и сбросила с плеч дорожный мешок.

Кажется, им все-таки удастся устроить передышку.

Этот сон был похож на сотни других снов, которые посещали Фиону с тех пор, как она стала Серым Стражем. Раньше, правда, ей неизменно казалось, что она смотрит на все издалека, словно сквозь дымку, и сон легко забывался. Сейчас все было отчетливо, как наяву.

Фиона стояла на поле битвы, усыпанном мертвыми телами. То были солдаты в массивных доспехах, рыцари со значками грифона — символа ордена. Все мертвецы были чудовищно изрублены. Густой, липкий запах крови и разложения пропитывал воздух, слух магички раздражало назойливое жужжание мух.

Небо над головой целиком затянула громадная туча — черная, бурлящая. Она походила на исполинское чернильное пятно, медленно расплывающееся в воде, и ее непроглядная туша затмевала горизонт. Фионе рассказывали, что это такое. Первый признак Мора, говорили Серые Стражи, проявляется в небе — вот такими тучами. Когда пробуждается могущественный дракон, скверна, исходящая от него, проникает в мир и распространяется все шире.

Фиона была одна на этом мертвецком поле. Совсем одна. Поднялся ветер — тошнотворный, насыщенный трупной вонью. Тьма накрыла эльфийку, и она отшатнулась, увидев, что неподалеку, из земли, усеянной трупами, поднимается нечто. Оно было огромно. Исполинская черная сущность, от которой веяло невообразимым холодом и ужасом.

Фиону пронзил страх. Сердце ее неистово застучало, и она отвела взгляд. Она не хотела видеть это. Она вскинула руки, закрыла ладонями глаза, чтобы не видеть это. И тем не менее ясно ощущала, как оно приближается. Нога провалилась между двумя трупами, и Фиона, потеряв равновесие, упала навзничь прямо на мертвецов. Спиной она ощущала прикосновение неживой плоти, но по-прежнему закрывала ладонями глаза. И по-прежнему чувствовала, как восставшая тьма неуклонно движется к ней.

Тьма приближалась. Тьма пришла за ней.

Фиона закричала от ужаса…

…И проснулась. Не сразу ей удалось вспомнить, где она находится, и сообразить, что здешняя тьма — совершенно естественное явление. Костер почти погас, и лишь крохотные язычки пламени плясали на углях, почти не давая света. Фиона разглядела, что по ту сторону костра лежит кто-то” повернувшись к ней спиной, укутанный мраком. Может быть, Келль? Рядом с ним устроился Кромсай — его легко распознать по мохнатой спине и шумному дыханию. Других звуков слышно не было, и тишина, казавшаяся почти осязаемой, подступала со всех сторон.

— Что с тобой? — прошептали за спиной у Фионы. Она вздрогнула от неожиданности, и тут же чья-то рука ласково, успокаивающе коснулась плеча. — Извини. Я просто услышал, как ты ворочаешься.

Это был Мэрик. Сердце Фионы забилось быстрее, чем ей хотелось бы, и она поспешно села. Пот заливал лицо, пропитывал подкольчужную рубашку, вызывая неприятный зуд. Мэрик, лежавший у костра, смотрел на нее снизу вверх. Глаза у него были сонные, светлые волосы растрепаны, серебристый доспех потускнел под слоем грязи и запекшейся крови.

— Все хорошо, — прошептала в ответ Фиона и добавила, подумав: — Извини, что разбудила.

Миг спустя она услышала, как Мэрик устраивается поудобнее, собираясь снова заснуть.

Фиона сидела, неотрывно глядя на язычки огня. Ута, тоже лежавшая неподалеку, крепко спала, спал и Дункан. Женевьева, по всей вероятности, несет стражу где-то в непроглядной темноте, которая начинается уже в шаге от лагеря. Их теперь осталось так мало… Фиона крепко обхватила себя руками, дрожа всем телом. Раньше она и не замечала, как здесь холодно. Должно быть, на нее наконец подействовали вечные сетования Дункана.

Она взяла посох и встала — бесшумно, не желая разбудить спутников. Гномка зашевелилась во сне, задрожала, замолотила руками пустоту, сражаясь с невидимым врагом.

Фиона сострадала ей всем сердцем. Сама она даже представить не могла, каково сейчас приходится Женевьеве, Келлю и Уте. После того как отряд устроился на отдых, она внимательно осмотрела себя — насколько это удалось сделать, не снимая кольчуги и юбки. Не обнаружив пятен скверны, она испытала огромное облегчение. Да они и не должны были обнаружиться. Фиона стала Серым Стражем лишь немногим раньше Дункана — для нее час Призыва еще настолько далек, что пока можно о нем не задумываться. И все же, как сказала Женевьева, причина происходящего может заключаться совсем в другом.

Немного сосредоточившись, Фиона засветила посох. Не настолько ярко, чтобы разбудить остальных, но достаточно, чтобы видеть, куда ступает. Она не собиралась уходить далеко — просто отойти ненамного, побыть одной. Если она снова заснет, ей приснится тот же сон, а то и кое-что пострашнее. Уж лучше пройтись.

Фиона остановилась на краю груды щебня посреди обрушенного коридора. Дальше все покрывала вездесущая черная слизь, и снова ступать по ней не хотелось. Она навидалась уже столько скверны, что хватит до конца жизни, и именно оттуда, издалека, доносился тот странный звук, неизъяснимо прекрасный шепот.