Горячий след - Верещагин Олег Николаевич. Страница 85

Впрочем, один остался. Он стоял на колене, быстро накачивал складным насосом лёгкий мяч, поглядывал на своих купающихся друзей и явно стремился поскорее к ним присоединиться. Бросил насос, заткнул ниппель мяча, упрятал его внутрь, вскочил, стукнул мячом о гальку… и увидел в руках Олега монеты.

— Ух! — он присел рядом, не выпуская из рук мяча. — Вот это мо-нет-ки-и… Откуда такие? — он быстро посмотрел на Олега.

— Нашли, — буркнул Олег, не склонный разговаривать. Но мальчишка не обиделся и не удивился:

— Вот это здорово, я ни разу таких не видел…

— Женька-а! — окликнули его. — Ты чего-о?!

— Держите! — он ловко выбросил мяч в воду — сидя, пинком из-под себя. — Я сейча-ас! — а сам снова посмотрел на Олега. — Хочешь поменять?

Олег посмотрел на него с любопытством. Надо же. Мальчишке было лет

212.

двенадцать, не больше. Худой, коричневый от загара. И так запросто говорит с незнакомым старшим парнем…

— Вообще-то нам просто деньги нужны, — сказал он. — Мы тут с приятелями… в походе. Ну и поиздержались.

— А вожатый? Или вообще кто там из старших с вами? — удивился мальчишка. Олег понизил голос:

— Никого. Мы одни.

Глаза мальчишки стали круглыми:

— Од-ни-и?!

— Ну да… — Олег огляделся. — Мы из… Тамбова, — мальчишка не удивился — ага, есть такой город тут… Дома все думают, что мы в лагере… — снова нет удивления. — А мы махнули сюда. Пешком, на попутках… Ну и… сели на мель. Не ели ничего давно…

— Почему? — изумился Женька, садясь на пятую точку и скрещивая ноги. Коленки у него были в белых шрамиках.

— А на что купишь?

— А хлеб-то можно было взять хотя бы… — мальчишка явно недоумевал. — Вон же булочная… Да и бесплатные столовые у нас есть. Конечно, не как в Петрограде, но шесть или семь, не помню…

— А… да… — Олег замялся и вернулся к теме денег: — Ну вот. А тут в горах шли и отыскали…

— Это, наверное, готский клад, — мальчишка тут же забыл о странностях тамбовчан, не знающих обычных вещей. — Слу-ушай! — он вскинул на Олега загоревшиеся глаза. — А пошли я тебе покажу, где их можно продать! Тут есть такая лавка, там разное всякое скупают. Мы туда иногда продаём, что находим — если в нашем музее такое есть. Вообще за это ругают… — он сморщил нос. — Но мы по-тихому.

— А далеко? — Олег толкнул ногой Артура.

— Да нет, рядом! — мальчишка вскочил. — Ну, идёшь?

— Слушай, — Олег кивнул кадету, — я, кажется, придумал, где можно достать деньги…

…Шагать в трусах по бульвару было не очень удобно, но тут так ходили почти все, даже взрослые, и Олег перестал об этом думать. А Женьку, кажется, это вообще не колыхало. Он весело болтал о всякой всячине.

— Вон — видишь? — это Императорский Институт биологии южных морей. У меня там дядя служит. Там здорово… А вон та дорога — на Херсонес, мы туда часто ездим… А вон — штаб флота, видишь шпили?.. Ничего себе у тебя шрам на ноге, как от пули…

— Это я на прут напоролся, — поспешил ответить Олег. Женька кивнул:

— Ну конечно, я просто так, кого сейчас где пулей-то ранят… Ну, если только какие бандиты где-нибудь на юге. Или на восточной границе… Смотрел "Уссури"? Вот это фильм, вот где у мальчишек жизнь… Только когда я вырасту, наверное, таких мест совсем не останется…

Олег слушал его вполуха, хотя болтовня мальчишки развлекала. Но куда интереснее было окружающее.

Совсем не было машин, а улицы, в которые они свернули, напоминали тропинки в парке. Над деревьями время от времени со свистом проносились по каким-то сверкающим тросам, мелькая за листвой, зеркальные вагончики, причаливавшие к решётчатым опорам с названиями станций — из вагончиков выходили люди. Дома казались знакомыми и незнакомыми одновременно, такой же была и реклама — повсеместная, но не такая навязчивая, как в мире Олега.

213.

Сами люди — легко одетые — выглядели спокойней, уверенней, доброжелательней да и просто физически лучше, чем большинство людей там же. Было много детей — в форме и без, многие — на самых обычных велосипедах с незнакомыми надписями. Много людей было на верандах открытых кафе; звучала музыка — тихая и громкая, но не раздражающая; временами Олег ловил обрывки знакомых мелодий, другие — были начисто незнакомы ему… Наверное, будь спутником Олега взрослый и более наблюдательный человек, он бы мог что-то заподозрить. Но Женька просто показывал Олегу кусочек своего города, явно гордясь им.

Если честно — было чем.

— Почти пришли… — Женька вдруг построжал и притих. — Давай обойдём, не надо там так ходить…

Олег не спросил — почему.

Улица разветвлялась. Налево — переходила в маленький переулок. Направо — раздавалась в большую площадь, вымощенную камнем. Площадь была серая и суровая. Она, кажется, обрывалась прямо в море. На площади было немало людей, но они терялись в её сером пространстве. В центре площади высилась, подпирая голубое небо, чёрная колонна с какой-то надписью, окружённая двойным рядом пушек. Одни — старинные. Другие — посовременней. Возле колонны стояли часовые в полузнакомой форме.

— Это памятник героям оборон(1.)? — вспомнил Олег кое-что, читанное о Севастополе. Такого памятника он не помнил, но было бы логично, окажись это именно он.

— Знаешь?! — Женька просиял, как будто ему сделали подарок. — Ага… У меня прапрадед во время Второй обороны был комендором на эсминце "Стойкий", который потопил английский дредноут "Ройал Соверин", флагман эскадры… А потом сражался на линии обороны до самого конца, до триста сорок пятого дня…

Олег промолчал. Со Второй обороной тут что-то оказалось не так. Ну да не важно…

Важно то, что город был хорошим…

…Сумма, которую хозяин лавки "Чудеса и диковины" отвалил за серебряные гривны и золотые монетки ("червонцы" Олег поопасался пускать в ход — уж больно они были близки к здешней реальности; может, тут тоже знают Сталина?) столько, что Женька присвистнул заливисто. И, когда мальчишки вышли из лавки, сказал:

— Ого, вот это да… На это можно домик снять на всё лето.

— Держи, — Олег взял несколько банкнот из пачки и протянул их мальчишке. Женька покачал головой:

— Я не возьму. Ты же не один. И вы гости в нашем городе.

Олег вдруг понял, что Женька обидится, если он, Олег, начнёт настаивать. По-настоящему обидится.

— А мороженое ты будешь? — спросил Олег. Женька заулыбался:

— Мороженое — буду!

— Тогда держи, — Олег высыпал ему в руку мелочь. — Иди на пляж и там купи мо-

1. В нашем мире это:

а.) СЕВАСТОПОЛЬСКАЯ ОБОРОНА, 13 сентября 1854 — 27 августа 1855, во время Крымской войны 1853-56. Русские войска под командованием вице-адмирала В. А. Корнилова и вице-адмирала П. С. Нахимова 349 дней героически обороняли Севастополь от превосходящих вооруженных сил Франции, Великобритании, Турции и (с 1855) Сардинии.

б.) СЕВАСТОПОЛЬСКАЯ ОБОРОНА 1941–1942, 30 октября 1941 — 4 июля 1942, во время Великой Отечественной войны. Войска Приморской армии (генерал-майор И. Е. Петров) и силы Черноморского флота (вице-адмирал Ф. С. Октябрьский) в ноябре и декабре 1941 отразили два наступления немецкой 11-й армии (генерал-полковник Э. Манштейн) и удержали Севастополь, сковав крупные силы противника.

В мире, куда попали мои герои, Вторая оборона была в 1896–1897 г.г. против объединённых сил Британской империи, Королевства Итальянского, Османской Империи и Австрийской Империи — во время последней большой европейской войны, окончившейся победой Российской и Германской империй над коалицией пяти сильнейших европейских государств, Османской Империи и Северо-Американских Соединённых Штатов.

214.

роженое нашим и своим.

— А ты? — удивился Женька. Олег вздохнул:

— Я немного задержусь. Где тут можно купить одежду?..

…Олег опасался, что его попрут из магазина. Но появление одетого в одни трусы мальчишки никого особо не удивило, и он вышел наружу в широких шортах и сандалиях на босу ногу. Олег и сам не мог себе сказать, зачем он потратил деньги и время на это. Может быть, потому что ему хотелось надеть что-то… что-то гражданское? Не пропылённые и пропотевшие джинсовку и берцы…