Северные горы (СИ) - Котова Анна Юрьевна. Страница 17

Я был мальчишкой, полным энтузиазма, и решил, что все трудности преодолимы. Я уехал из дома и двинулся прямым ходом на руины Менельтармы. Оказалось, однако, что Каэтинале был вовсе не пессимистом, а большим оптимистом: грязных варваров не брали на раскопки даже землю рыть. Боялись, что мы что-нибудь украдем или поломаем.

Я не сдавался; мне удалось дойти до бригадира северо-западного раскопа. Я попытался объяснить ему, что, на мой взгляд, следовало бы поискать на развалинах; к несчастью, я не слишком хорошо говорил тогда по-артолийски. Меня подняли на смех и прогнали.

Я уехал из Менельтармы и устроился на работу в столице. Все свободное время я совершенствовал язык и пытался пополнять свои научные знания, хотя это и было чудовищно трудно. Чтобы получить нужную книгу в библиотеке, приходилось просить белого соседа сходить за ней, сосед же соглашался посещать библиотеку только за деньги. Все же кое-что интересное я смог раздобыть через него; но работа в архивах была для меня закрыта.

Тогда я написал письмо академику Николаусу Эйбери, известному археологу, исследователю Менельтармы. Я был теперь умнее и подписался вымышленным артолийским именем, поэтому академик (не сам, разумеется, а один из его референтов) удостоил меня ответа:

"Уважаемый г-н Антертон, наука придерживается теории о земном происхождении человека и не видит пока причин пересматривать ее. Мы склонны считать ваши взгляды чистой фантастикой. Приятно, что простые люди интересуются историей и фольклором, но ваши знания недостаточны, чтобы выдвигать столь смелые гипотезы. Советуем вам прочесть труды г-на Эйбери, для начала — учебник "Древняя история Артолии", прежде чем пытаться перевернуть вверх дном сложившиеся научные представления".

Бесполезно было ссылаться на архивы Коурли — мне бы не поверили. Я последовал совету и внимательно изучил труды уважаемого академика. И понял, что говорить с ним не о чем. Академик не искал новых путей. Он все находки ловко увязывал со "сложившимися представлениями", даже если приходилось упихивать факты сапогом. В описании "остатков железного храма", найденного в Менельтарме, я увидел черты, возможно, того самого межзвездного корабля, но академик написал: "железный храм", значит, вся артолийская наука считает, что это "железный храм". Плевать, что он уникален, плевать, что позже никогда "железных храмов" нигде не возводили. Я попробовал написать еще одно письмо, другому светилу исторической науки, еще раз получил по физиономии и наконец успокоился.

Фантастика так фантастика.

И я написал фантастическую повесть о людях, пришедших со звезд. Ее издали (автором был, разумеется, Стефен Антертон), ее читали, я даже купил на гонорар машину — но никто так и не поверил, как верю я, что все мы действительно потомки потерпевшей крушение межзвездной экспедиции.

Оревалат Аартелинур

"Как я стал фантастом"

из сборника "Отрывки из жизни"

Оре стукнуло два. Марен подарила ему игрушечный флаер, и он целыми днями бегал и кричал: "У! У! Летит! Летит!" Карина ловила его, чтобы приласкать, но он вырывался, говорил: "Не мешай!" Получалось «нимисяй». Даже ел на бегу. Туика водила его гулять в скверик, и турепанские подростки с удовольствием возились с малышом.

Однажды вечером Карина загоняла мальчика спать, он сопротивлялся и вопил: "Я не наигрался! Ну мама! Не наигрался! Же!" Наконец, умытый, завернутый в потрепанное пестрое одеяло, он был водворен на топчан у стены — у них не было детской кроватки, да и куда ее ставить? "Мама, дай флаер!" — заныл Оре. Карина сунула ему в руки любимую игрушку, и он лежал тихонько, сонно поблескивал синими глазами, а флаер летал перед его мордахой, крепко зажатый в цепких коричневых пальчиках. Оре бормотал что-то себе под нос, и вдруг Карина услышала: "Папа летит! У! У!"

И тогда она уронила голову на стол и заплакала.

А утром пришло письмо с Северных гор.

Здравствуйте Карина Четохон. Извините за ошибки если что слова я пишу правильно а в запятых не силен.

Получается вы моя келеиртай. Значит жена младшего сына старшей сестры. Оревалат умер и теперь его имя можно говорить. Его звали Оревалат удивительно что мальчика его сына вы назвали Оре. Это духи подсказали может даже сам Оревалат ведь он уже умер и тоже дух.

Оревалат был хороший парень да вы сами знаете раз полюбили его хоть он и черномазый. Его дух не оставит вашего сына и вас тоже потому что вы мать. Моя старшая сестра и ее дочери хорошо жили на деньги из Намайре от Оревалата. У них добрый дом и большая семья но сестра не говорит по вашему только ее дети немножко. Оревалат был самый умный гордость семьи учился в университете в Коурли филолог фольклорист. Бесполезная для семьи профессия денег не платят уехал шоферить. Он знал наши обычаи лучше старых стариков жалко не успел вам все рассказать но времена новые старое уходит.

Надеюсь вы не потеряли амулеты Оревалата это сильные амулеты будут оберегать от беды. Странно что не спасли от пули но пуля не аарт от нее не убежишь. Лучше чтобы мальчик носил некоторые из них особенно такой пучок сухой травы это арнакой целебный дух. Ничего если ребенок будет совать в рот только здоровее будет. Скажите ему что амулеты его отца пусть знает. На связке должна быть черная каменная кукла носите ее сами она забирает горе легче будет на душе.

Дорогая келеиртай я плохо знаю ваши обычаи как вы наши. Раз ваш мальчик вы сказали настоящий турепанин приезжайте лучше к нам ему будет хорошо и вас никто не обидит потому что вы мать. Он должен говорить по нашему а вы не научите не сможете. Ему нужно много братьев а в город малышей не возят вы знаете. У нас у него будут внуки моей сестры и мои им будет весело и вырастет здоровый красивый и умный как Оревалат. Может быть даже найдете другого мужа вы же совсем молодая как я думаю нужен мужчина в доме ну впрочем как захотите никто вас неволить не будет.

Приезжайте мы живем в поселке Катайе-рра от Кайе-ыргаз сорок миль напишите если соберетесь когда встречать с поезда мой второй сын отличный шофер прилетит за вами.

Негоже турепанскому ребенку расти в южных городах. Приезжайте жена уже красит стены в вашей комнате через декаду можно будет жить.

Надеюсь на встречу. Будешь звать меня дядя Саралак а мою жену тетя Миспа. Остальных выучишь когда приедешь Карина Четохон моя келеиртай. Жена пришла говорит поцелуй Оре от нас и скорей надень ему арнакой чтобы не заболел.

Ждем.

Твой дядя Саралак.

Карина читала письмо, с трудом разбирая корявый почерк незнакомого горца. Пальцы ее перебирали амулеты Артана. Она носила их на груди со дня… нет, не со дня похорон, тогда она была не в себе. Просто однажды к ней, еще слабой и полубезумной, еще вцепившейся в навязчивую мысль вернуть Артана в тело его маленького сына, пришел Раттирен и надел ей на шею кожаные шнурки с бусами и фигурками. Она посмотрела на него благодарно, стиснула гроздь амулетов, но ничего не сказала. Кажется, именно тогда она начала понемногу приходить в себя.