Слотеры. Бог плоти - Обедин Виталий. Страница 13

Любая женщина после таких ударов свалилась бы на пол, точно куль, набитый тряпьем, но мою беглянку лепили из другого теста. Упав, суккуба, уже теряя сознание, все же исхитрилась оттолкнуться руками и ногами от пола и сделать рывок в сторону лестницы. Но здесь силы ее оставили, и работница Мамаши Ло, оступившись, кубарем покатилась вниз, в кровь расшибая прекрасное тело о ступеньки, покрытые тонким ковром, вытертым бесчисленным множеством ног. На атласной коже запестрели жуткие синяки.

Гигантскими прыжками, перелетая через полдюжины ступенек зараз, я последовал за ней, на ходу меняя пистолет на заряженный.

Перекувыркнувшись несколько раз, суккуба тяжело свалилась у подножия лестницы и, содрогаясь от боли, осталась лежать бесформенной массой, прикрытой красиво разметавшимися иссиня-черными локонами.

Кровь и пепел…

Крайне неудачно она приземлилась.

И это вовсе не потому, что на голову, чудом не свернув шею… Вопрос удачи определяло не то, как упала, а где.

Аккурат у до блеска начищенных сапог, которые принадлежали человеку в темно-синем форменном мундире и малиновом плаще, перехваченном на груди серебряной фибулой. Последняя изображала необычный меч – с клинками по обе стороны рукояти. За спину обладателю начищенных сапог я с лестницы заглянуть не мог, однако и без того знал, что на плаще выткано изображение такого же двулезвийного меча, на одном из клинков которого значится слово «Кара», а на другом – «Оберег».

«Карать и беречь» – девиз Псов правосудия.

Простых стражников наущенные мной «мальчики» Мамаши Ло, может, и задержали бы, но Пес оказался им не по зубам. Черт! Что ж за утро такое неудачное?

– Кажется, я могу вас поздравить с еще одним подвигом во славу закона, лорд Слотер, – подчеркнуто вежливо произнес старший офицер городской стражи и демонстративно опустил тяжелую шпагу, которую держал в руке.

«Ага, – кисло подумал я. – Так уж и во славу…»

Похоже, Мамаше даже с моей помощью не выпутаться из этой истории. Точнее, сама-то она, может, и выкрутится: у Лоры свой талант: она как кошка – всегда приземляется на четыре лапы, а если и на спину, то в нужную постель, – но вот ее заведению точно придет конец.

Жаль.

Город утратит одну из своих несомненных достопримечательностей.

– Вообще-то я надеялся по окончании этой истории слупить с Магистрата деньжат! – криво ухмыльнувшись, заявил я.

Суккуба под ногами у Пса правосудия – нежные переливы оливковой кожи, выглядывающей из-под спутанного шелка волос, – издала слабый стон и завозилась, силясь подняться. Мы с офицером обменялись напряженными взглядами и не тронулись с места. Надо было что-то делать, пока она не очухается, но взаимное присутствие сдерживало.

Дер-р-ри меня Астарот! Я ведь практически покончил с демоницей, натворившей дел в борделе, и даже обошелся без потерь (если не считать пары царапин), когда нарисовался этот служака. И ладно бы приперся сюда какой-нибудь излишне ретивый кузнечик! Такому вполне достанет кулака, поднесенного к носу, чтобы сообразить: в Уре мест, где можно с большим толком (а главное, с большей пользой для здоровья) проявлять служебное рвение. Так нет же, принесло целого Пса…

Пришлось сделать над собой усилие, дабы не допустить зубовного скрежета.

С Псами правосудия проверенные методы Слотеров частенько не прокатывали.

Тому есть сразу несколько причин. Во-первых, среди Псов невозможно найти парней робкого десятка. В старшие офицеры городской стражи отбирали лучших из лучших, уделяя внимание как физической подготовке, так и морально-нравственным устоям. Во-вторых, они проходили серьезную магическую обработку, которая значительно поднимала физические кондиции старших стражников, уравнивая их даже с иными Выродками. Попутно маги-специалисты из Колдовского Ковена внедряли в головы будущих Псов особые ментальные барьеры, делавшие их невосприимчивыми к подкупу и шантажу. На все время службы отцом и богом дюжих молодчиков в малиновых плащах становился Закон.

Иными словами, с Псом правосудия нельзя договориться и его нельзя запугать.

Что ж, самое время взгрустнуть. Или убить…

– Суккуба в борделе, – задумчиво произнес Пес, с вежливой улыбкой глядя то на меня, то на бесовку. – Сомневаюсь, чтобы речь шла о спонтанном прорыве нечисти. Слишком уж близкородственное сочетание сущностей получается. Вы разделяете мое сомнение, лорд Слотер?

– Мне кажется, ты неправильно выбираешь собеседников, смертный, – нацепив на лицо презрительную гримасу, процедил я. – Я что, похож на человека, который будет обмениваться с тобой любезностями? И потом, ты мешаешь мне закончить работу.

– Простите, но, быть может, я избавлю вас от лишних усилий? – все так же вежливо и в то же время достаточно твердо спросил Пес, слегка бледнея от собственной решимости.

Нет, убивать нельзя. На бульваре собралось слишком много зевак, которые видели, как он сюда входил. Проткнешь его шпагой – потом не оберешься проблем. Не стоит забывать – за каждым Псом стоит вся мощь Второго Департамента Ура, который спуску не дает никому, даже Выродкам. Там особые договоренности с патриархами всех четырех кланов.

Однако делать что-то надо, не пропадать же Лоре.

Я уже примерился, как половчее отбить в сторону его шпагу и хватануть кулаком в челюсть, так чтобы сбить офицера с ног, а если повезет – то и начисто вырубить, когда сверху послышался звук опасливых шагов, а затем раздался испуганный возглас с сильным акцентом:

– О нет! Нет! Не может быть. Вы же убили ее!

Отступив на полшага, чтобы прикрыть спину перилами, я обернулся и обнаружил на верхней ступеньке лестницы долговязого нескладного юнца – совсем еще мальчишку, облаченного, однако, в уставную мантию Колдовского Ковена. Соломенные волосы и крупные грубоватые черты лица сразу выдавали в нем бори. Так в Уре именовали уроженцев Арбории.

Не припомню, чтобы видел паренька наверху среди мельтешащих голых людей, но это как раз неудивительно – не было времени приглядываться, все внимание поглощала охота на бесовку. Зато этот голос я точно слышал. Он кричал что-то мне в спину, пока мы с забрызганной кровью суккубой носились взад-вперед по коридору. Что кричал, я не разобрал – как раз из-за акцента. А, похоже, стоило. Не зря же ковенит остался в борделе, когда все кто мог унесли отсюда ноги.

Глядя на мальчишку, я поймал себя на мысли, что его облик и окружающая обстановка как-то… плохо сочетаются между собой.

Так, возраст юного арборийца, казалось бы, вполне объяснял его присутствие в борделе и беспокойство о суккубе (где и с кем еще получать ценный жизненный опыт?), однако он никак не вязался с мантией Ковена. Чтобы получить право носить такую, надо не только долго учиться, но и очень много практиковать. Столь молодых ковенитов на моей памяти просто не встречалось даже среди послушников низших ступеней, которым такое одеяние, впрочем, тоже не полагается.

Мантия в свою очередь неплохо увязывалась с суккубой (кому вызывать или укрощать тварь, как не лицензированному чародею?), но совершенно не сочеталась с борделем и слишком юным возрастом.

Пока я силился уложить в голове кусочки неожиданной головоломки, молодой маг спустился по ступенькам, сделал несколько шагов и бочком-бочком протиснулся мимо меня.

Пес правосудия недоверчиво уставился на него. Его тоже смутили юные лета при мантии, нацепить каковую было бы за честь для иного седобородого мудреца. Чтобы попасть в Колдовской Ковен Ура, соискателю надлежало пройти строжайший и очень сложный отбор, а затем сдать целый ряд квалификационных экзаменов, на которых срезались как таланты-самородки, так и выпускники профессиональных школ волшбы и магии. А этот даже говорить толком не выучился!

И все же привычка уважать Ковен пересилила.

– Я рад, что вы здесь, мессир, – нерешительно пробормотал офицер. – Полагаю, ваша помощь…

– Вы убили ее! – не слушая, закричал юнец, глядя на суккубу точно завороженный. – Нет! Нет, черт подери! Слишком рано…