Принц Севера - Тертлдав Гарри Норман. Страница 45

— Будь я проклят, если знаю ответ на этот вопрос, — сказал Томрил. — То, что я видел и слышал, наводит меня на мысль, что эти твари страшнее трокмуа и избавиться от них будет еще труднее.

— Нажива их не интересует, — вступил в разговор Дайган. — Они просто убивают, съедают и уходят, причем в леса. Они умные твари, их выследить нелегко.

— Я об этом не подумал, но ты прав, — сказал Джерин. — От скольких трокмуа мы избавились лишь потому, что они так нагружали себя награбленным, что не могли даже передвигаться?

— От многих, господин.

Томрил с довольным видом коснулся рукояти меча, но затем удрученно провел по земле подошвой сандалии, подбитой большими сапожными гвоздями.

— С этими чудищами так не получится. У них есть зубы и когти, и они достаточно сообразительны. Это делает их намного опаснее волков, но они не настолько умны… я, во всяком случае, так думаю… чтобы воровать нажитое нами добро.

— Возможно, наоборот, они слишком умны и поэтому не делают этого, — возразил Джерин.

Его воины недоуменно уставились на него, но он не стал ничего объяснять. Все силы Лиса были сейчас направлены на то, чтобы справиться со свинцовой подавленностью, не отпускавшей его вот уже несколько дней. После того как он отбил нашествие трокмуа, в нем всколыхнулась слабенькая надежда сохранить остатки элабонской цивилизации к северу от Хай Керс. Но теперь даже боги, казалось, махнули рукой на этот край, оставив его на растерзание подземным тварям.

Райвин подошел как раз в тот момент, когда Лис обменивался последними репликами с солдатами. Он сказал:

— Лорд Джерин, по-моему, эти твари, какими бы ужасными они ни казались, должны, вследствие своей звериной природы, быть уязвимы в магическом отношении. К тому же вряд ли у них найдутся собственные колдуны, способные противостоять нашим заклинаниям.

— Моим заклинаниям, ты имеешь в виду, — поправил его Джерин, отчего Райвин смущенно прикусил губу и кивнул. Джерин продолжил: — Истинно могущественный чародей, наверное, справился бы с такой задачей. А вот сумею ли я, это еще большой вопрос. Скажу честно, я побаиваюсь заклинаний, связанных с уничтожением, поскольку слишком хорошо знаю, что они могут обратиться против меня, вместо тех, на кого я их направлю.

— Человек, признающий ограниченность своих возможностей, мудр, — сказал Райвин, на что Джерин лишь фыркнул.

Если он когда-либо и встречал человека, походя отметающего очевидные вещи, то тот стоял сейчас перед ним. Он принялся мерить шагами внутренний двор крепости. Наконец остановился и махнул рукой, будто отбрасывая что-то в сторону.

— Я не стану даже пытаться, — сказал он. — И дело не только в том, что я боюсь обратной реакции. Даже если все получится, я, скорее всего, закончу, как Баламунг. Меня поглотит злая магия, с которой я не смогу совладать.

Райвин обратил на него задумчивый взгляд.

— Если кому-либо и доступно выполнить заклинания, связанные с уничтожением так, чтобы они не отразились на нем, так это, я считаю, тебе. Но вопрос, возможно ли нечто подобное вообще, признаю, остается открытым.

— Иногда открытые вопросы лучше таковыми и оставлять, — ответил Джерин.

Он не знал, что стал бы делать, появись необходимость вновь окунуться в чистейший кошмар магических схваток, и мысленно попросил Даяуса не приводить его к этому испытанию. А вслух сказал:

— Первое, что мы должны предпринять, это созвать вассалов, а потом двинуться с ними на юг и постараться проучить этих тварей. Так, чтобы те держались подальше от моих владений.

— Как скажешь, милорд, — весело согласился Райвин, — Жду не дождусь встречи с ними.

И он сделал вид, что выпускает стрелу с подножки боевой колесницы.

Лис этой встречи вовсе не ждал. На душе у него было тревожно. Ему никогда не хотелось быть бароном, и, сделавшись таковым поневоле, он никогда не получал удовольствия непосредственно от войны, в отличие от большинства жителей северных территорий. После того как империя Элабон отказалась от них, его главной целью стало сохранить хоть какое-то ее наследие в своих землях. Постоянные сражения лишь отдаляли его от этой цели, но отказ от них означал гибель. Как же разорвать этот замкнутый круг?

Райвин сказал:

— Разумеется, ты также не должен упускать из виду возможность того, что кланы трокмуа к северу от Ниффет воспользуются шансом нанести тебе удар, в то время как ты будешь занят на противоположной стороне своих владений.

— Спасибо тебе огромное, яркий луч солнца, — ответил Джерин. — Кроме того, мне стоит побеспокоиться о Шильде Крепыше, об Адиатанусе и о том, куда, тысяча чертей, пропал мой сын, и еще о куче других вещей, сосчитать которые у меня не хватит пальцев на руках и ногах.

— Для этого, лорд Джерин, ситонийцы изобрели вычислительные доски, — пояснил Райвин с лукавой улыбкой.

Джерин резко нагнулся, схватил ком грязи и запустил им в южанина. Тот увернулся. Его улыбка стала еще шире и нахальнее.

— Ах, дружище Лис, я смотрю, ты брал уроки хорошего тона у своей пассии.

— Ухмылки и увертки не спасут тебя, — воскликнул Джерин. — Лучше беги.

И он помчался за Райвином. Так они обежали половину крепости, хохоча как мальчишки. Наконец Джерин остановился.

— Ты — само безрассудство, тебе это известно?

— Может быть, — ответил Райвин. — Но если так, то кто тогда ты?

— Сумасшедший, — ответил Джерин, не раздумывая. — Любой, кто решил управлять здесь поместьями с претензией сколотить из них королевство, не может не быть сумасшедшим. — Он внезапно посерьезнел. — Нужно будет разослать весточки моим вассалам, чтобы они собрались в Лисьем замке и привели с собой как можно больше вооруженных людей. Дело неотложное, иначе к нам придут не воины, а совсем другие гости.

Фанд стояла в дверном проеме своей комнаты и мотала головой.

— Нет, Лис. Мне не хочется принимать тебя сегодня, так что можешь возвращаться в свою постель.

Джерин нахмурился.

— Почему нет? Ты отказываешь мне уже три раза подряд, а Вэну, я знаю, ты сказала «да» минимум дважды.

Одна из причин, по которой друзья оставались друзьями и не ссорились из-за Фанд, заключалась в том, что она всегда относилась к ним достаточно беспристрастно… до нынешних дней.

— Потому что мне не хочется, вот почему, — сказала она и тряхнула головой, так что ее волосы разлетелись в стороны огненным завитками. — И если этот ответ тебя не устраивает, что ж, отправляйся к лешему.

— Я должен… — начал он.

— Должен что? — перебила она. — Взять меня силой? Пф, один раз у тебя это получится. Наверное. Ведь ты крупней меня и сильней тоже. Но если ты это сделаешь, то станешь потом бояться повернуться ко мне спиной, да и спать тебе лучше будет, держа дверь на засове. Потому что я отомщу, пусть даже ценой своей жизни.

— Да заткнешься ты наконец, идиотка, и дашь мне вставить хоть слово? — взревел он. Настолько громко и неожиданно, что Фанд даже отступила на шаг. — Прежде чем начинать вопить, попробуй вникнуть в то, что тебе говорят! Я должен знать, что, по-твоему, я сделал не так, чтобы разобраться, продиктовано это необходимостью или мне следует попытаться загладить свою вину.

— О! — Фанд, похоже, смягчилась, но ровно настолько, насколько ей позволял ее нрав. Через секунду она вздохнула. — Дело не в том, что ты желал мне зла, вовсе нет. Но неужели ты еще не узнал женщин настолько, чтобы понять, что, задавая подобный вопрос, ты не услышишь в ответ ничего хорошего?

Элис говорила нечто похожее незадолго до того, как оставить его. Лис не понял ее тогда, да и сейчас не слишком-то что-либо понимал.

— Я не собираюсь играть в загадки, — медленно произнес он. — Обычно ты всегда говоришь мне, что думаешь… иногда даже больше, чем мне хотелось бы слышать. Что же тебе мешает сейчас?

— Пф, уже поздно, так что лучше я лягу спать, чем буду спорить с тобой, — сказала Фанд. — Отправляйся в свою постель, Лис. Возможно, завтра я буду к тебе добрее, кто знает? — Затем, поскольку была по-своему честной, добавила: — А может, и нет.