Принц Севера - Тертлдав Гарри Норман. Страница 83

Он снова поднял кружку и осушил ее. Слуга, в чем ведении были черпак и кувшин, поспешил ее наполнить.

Силэтр повернулась к Джерину. Силясь перекрыть шум толпы, она сказала:

— Я уверена, что жизнь — это не только полный желудок.

— И я так считаю, — сказал он, кивнув. — Да и Араджис тоже, не сомневаюсь, иначе он сидел бы в своем замке и набивал брюхо. Если хочешь знать мое мнение, его больше пьянит власть, а не эль. — Но затем справедливости ради добавил: — Однако если в животе у тебя пусто, все остальное перестает волновать. В год недорода ты сама в этом убедишься. — Он задумался ненадолго. — По-моему, цивилизованный человек — это тот, кто, набив желудок, не погружается в сон, а начинает о чем-либо размышлять.

— Мне это нравится, — сказала Силэтр и кивнула. — Хорошо сказано, да!

Вэн сидел по правую руку от Джерина, возле Дарена, помещавшегося между ними. Он разговаривал с Фанд, но оживленное восклицание Силэтр привлекло его внимание.

— Что хорошо сказано, Лис?

Джерин повторил свою мысль. Вэн обдумал ее, возможно, чуть более напряженно, чем обычно, поскольку уже осушил не одну пивную кружку, и наконец кивнул.

— Неплохо.

И он так взмахнул здоровенной ручищей, что чуть не выбил поднос из рук слуги.

— Вы, элабонцы, много чего напридумывали. Признаю это за вами, да.

Фанд тут же набросилась на него.

— А как же мой народ? Ты ведь не на стороне тех южан, что называют нас лесными разбойниками, дикими варварами и еще по-всякому, а?

— Ну же, дорогая, успокойся. Я ничего такого не говорил. Я вообще говорил не о трокмуа, а о соплеменниках моего друга, — ответил Вэн довольно мягко.

Джерин облегченно вздохнул. Он знал, что любой вопрос Фанд чреват неприятностями в той же степени, в какой в каждой дождевой туче таится гроза. И тут — о, ужас! — чужеземец, вместо того чтобы оставить все, как есть, продолжил:

— Хотя, раз уж у нас зашла об этом речь, смею заметить, что, прошерстив леса трокмуа с севера и до юга, я предпочитаю жить здесь, а не там. У тех, кого ты называешь южанами, гораздо больше приятных для жизни вещей в общем и целом, вот как.

— Значит, так, да? — Фанд, произнося эти три коротеньких слова, умудрилась возвысить свой голос до визга, от чего все головы повернулись к ней. — Ну что ж, тогда угощайся добрым элабонским элем!

Она схватила свою кружку, вылила ее содержимое на голову Вэна, поднялась со скамьи и гордо пошла прочь.

Фыркая, ругаясь и беспрестанно моргая, так как липкая жидкость застила ему глаза, Вэн вытянул мускулистую руку и потащил Фанд обратно. Та громко завизжала и замахнулась, но великан перехватил ее руку другой рукой и опять усадил свою обидчицу на скамью, причем с такой силой, что у нее клацнули зубы.

— Посмотрим, как тебе это понравится, — сказал он и выплеснул ей в лицо весь свой эль.

Она разразилась витиеватыми проклятиями на элабонском и на своем лесном языке, но чужеземец просто сидел и улыбался, так что в конце концов ее ярость утихла.

— Идите и оботритесь, вы оба, — сказал Джерин с неудовольствием, хорошо понимая, что роль миротворца, как правило, заключается в том, чтобы принимать на себя удары обеих сторон, — Вэн вправе говорить то, что думает…

— Хотел бы я посмотреть на того, кто попробует мне это запретить, — встрял чужеземец.

— Будь добр, замолчи, — шикнул на него Джерин и продолжил: — Что же касается леди, то она может соглашаться с этим или нет, как захочет. Но если она кого-нибудь обливает, то не должна удивляться, когда точно так же поступают и с ней.

Он ожидал, что Фанд накинется на него, но время от времени доводы разума оказывались ей внятны. Как вот сейчас.

— Йо, наверное, ты прав, — сказала она, тряхнув головой так, что с ее медных волос во все стороны полетели капельки эля. Потом с опаской взглянула на Вэна: — Будем пока считать, что мы квиты?

— Йо, пока да.

На этот раз первым поднялся чужеземец. Фанд последовала за ним. Интересно, подумал Джерин, что они отправились искать: полотенце или ближайшую спальню? Он тихонько рассмеялся. Несмотря на то что Фанд больше не с ним, она все равно втягивает его в свои перепалки.

Через какое-то время Дарен спросил:

— Почему Вэн и Фанд не возвращаются?

— Думаю, они мирятся после ссоры, — ответил Джерин, улыбаясь.

— А у вас тут действительно весело, — подал голос Араджис.

Он тоже улыбался, но несколько потрясенно.

— У меня в крепости более, м-м, спокойно.

«Другими словами, любой, кто не придерживается твоего мнения, должен молчать», — подумал Джерин. Но то, как Лучник ведет себя в своем поместье, никак его не касалось. Дарен свернулся калачиком на месте, освободившемся после ухода Вэна с Фанд, и уже спал. Джерин взъерошил волосы мальчика:

— Кое-кто все же считает, что здесь скучновато.

Он опять взглянул на сынишку, все еще не веря, что тот уже дома, а потом поднял кружку в знак почтения к Араджису Лучнику. Великий князь вернул ему Дарена, что с лихвой компенсировало его многочисленные недостатки.

Некоторое время спустя Вэн и Фанд вернулись. Фанд выглядела помятой и взъерошенной, Вэн — самодовольным. Обнаружив Дарена, занявшего их места, они опешили.

— Не волнуйтесь, — сказал им Джерин. — Я отнесу его наверх.

Он взял сына на руки. Тот выгнулся и что-то забормотал, но продолжал спать.

Силэтр осушила свою кружку, поставила ее на стол и, зевая, прикрыла рот рукой.

— Я тоже иду спать, — объявила она. — Я поднимусь с тобой, если не возражаешь.

— Как я могу возражать против такой компании, ты ведь знаешь, что я всегда тебе рад, — сказал Джерин.

Он поднял Дарена как можно выше, чтобы свисающие ноги мальчика не задели кого-нибудь из пирующих, и стал пробираться к лестнице. Силэтр шла за ним.

Дарен снова вздохнул, когда Джерин опустил его на кровать в своей спальне. Малыш все что-то бормотал, но Джерин не мог разобрать слов.

— Он похож на тебя, — сказала Силэтр.

Лис кивнул, выпрямляясь.

— У него мой цвет кожи, это уж точно. Черты лица вроде бы тоже мои.

Он с нежностью снял башмаки с маленьких ног и поставил их у кровати.

— После того что случилось, я не хочу оставлять его одного. Даже на секунду.

— Я тебя понимаю, — сказала Силэтр, — Но если в твоей спальне небезопасно, то где же тогда?

— Исходя из того, что творится сейчас вокруг, нигде, — ответил Джерин уныло. — В наше время никто не может чувствовать себя в безопасности.

Он сделал пару шагов к Силэтр, обнял ее и поцеловал.

— Нам просто нужно делать все возможное, чтобы оберечься.

Она кивнула.

— Как думаешь, ты сможешь оставить его ненадолго, чтобы пойти со мной?

От удивления он даже не сразу ответил. Она никогда раньше не приглашала его в свою спальню. А сам он после того, как предоставил ей комнату, никогда туда не заходил. Не желая нарушать ту уединенность, которая была так ей необходима. С другой стороны, теперь им обоим понадобится приют. Дарену все-таки четыре года. Если она и выросла в такой обстановке, где все спали в одной кровати и занимались чем вздумается, то это не для него. Он обнял ее за талию.

— Думаю, я рискну.

Однако потом он быстро оделся и вернулся в свою спальню. Желание убедиться в том, что с Дареном все в порядке, было не единственной причиной его поспешного ухода. Комната Силэтр находилась в южном крыле здания, и ее окна выходили на юг. Свет лун струился в окно, отбрасывая тысячи дрожащих теней. А Джерин, учитывая предстоящие события, и так слишком много думал о них.

Первой полнолуния достигла золотая Мэт, но та ночь прошла спокойно: Тайваз до полнолуния не хватало двух дней, румяной Эллеб и Нотос — одного. Последние все взошли раньше, чем Мэт, поэтому их лучи почти затмевали ее сияние.

После ночи оборотней, случившейся пять лет назад, Джерин знал, кто из его людей может принять звериный облик. Но двое из них беспокоили его особенно сильно. Вайден, сын Симрина, бывший совсем мальчишкой во время тех страшных событий, и Пэрол Горошина. Интересно, подумал Лис, как там дела у Пэрола в крестьянской деревне? Вайдена он запер в погребе с элем. Первая ночь прошла для малого безболезненно.