Поиск неожиданного - Басов Николай Владленович. Страница 3

Как часто у них получалось и прежде, путешественники неожиданно для себя оказались перед вполне приличным постоялым двором, стоящим чуть в стороне от дороги.

— Стой! — потребовал Фран.

По его представлениям, город теперь должен был находиться едва в полумиле, а значит, и оставить тут паланкин было бы довольно разумным.

И хотя глаза содержателя этого заведения выкатились из орбит, когда он увидел, кто ввалился к нему на ночь глядя, предложенные золотые сделали свое дело, и он, все время кланяясь и расплываясь в фальшивой улыбке, отвел пятерых големов на зады своего двора, окруженного глинобитной стеной высотой чуть не в два человеческих роста, то есть вполне достаточной, чтобы укрыть паланкин и големов от любопытных глаз.

Не прошло и получаса, как из ворот этого постоялого двора, который следовало, вероятно, уже называть по-местному караван-сараем, вышли и рыцарь, и следующий за ним неотступно в полушаге Калмет, сменивший на этот раз свой килт на довольно плотные местные шаровары, заправленные в невысокие мягкие сапожки, и семенящий сзади Берит, лохмотья которого прикрывал купленный у хозяина постоялого двора грубый, местами заплатанный, но еще крепкий дорожный плащ.

До города оказалось чуть дальше, но Фран не сомневался, что они успеют дойти до его главной, торговой части, прежде чем местные лавки закроются на ночь.

Так и получилось. Уплатив положенную для чужеземцев плату за вход в город, они миновали хлипкие ворота и по узким улочкам, пролегающим даже не между домами, а среди оград разнокалиберных дворов и стен дворовых построек, дошли до площади, на которой стражники в причудливых кольчугах, вооруженные кривыми саблями, зажигали на ночь факелы.

Окна выходящих на эту площадь домов тоже там и сям освещались еще невзрачными в вечереющем воздухе светильниками, и по всему становилось понятно, что ночь в этом городе наступала заведенным порядком. Фран обратился к одному из стражников:

— Служивый, скажи-ка, где здесь можно найти приличного аптекаря, только очень хорошего, самого лучшего, который у вас в городе имеется.

— Господин, — стражник-орк согнулся в преувеличенно низком, по мнению рыцаря, восточном поклоне, — аптекарь у нас в городе всего-то один. Но у него ты можешь найти все, что потребуется.

Выпрямившись, стражник окинул рыцаря и его спутников одним быстрым взглядом. Составив себе, должно быть, весьма непритязательное мнение о них или же подивившись тому, как эти западники далеко забрались от своих привычных мест, все же провел их в самый дальний, еще не освещенный факелами уголок площади, не переставая время от времени зачем-то кланяться.

И вот тогда-то с рыцарем Бело-Черного Ордена, с Франом Термисом по прозвищу Соль, произошла удивительная штука. У себя на поясе он неожиданно нащупал тяжелый, увесистый кожаный мешок. Его пальцы безошибочно определили, что в нем находятся тяжелые золотые бертали, монеты, каждая достоинством в сотню золотых, имеющих хождение в Нижнем мире. И было их так много, пожалуй, что сейчас у него на поясе висело, с точки зрения простецов, целое состояние, подлинное богатство, способное обеспечить жизнь любого до конца дней или даже еще больше.

Рыцарь замер. Он помнил, что не навешивал, не привязывал этот мешочек к поясу, он даже не ощущал его, пока шел к городу, хотя вес его был куда побольше веса боевого меча и, может быть, даже перетянул бы на чаше менялы вес пары мечей с кинжалами вкупе. Это было странно еще и потому, что даже Калмет не обратил внимание рыцаря на это богатство, небрежно покачивающееся сейчас у его бедра.

Рыцарь посмотрел на своего оруженосца, тот сразу забежал перед Франом, заглянул ему в глаза, безмолвно задавая вопрос, на который и сам рыцарь не знал ответа.

— Ты мне это привесил? — спросил Фран. Вышло довольно глупо, потому что он, взрослый, умный, сильный человек, тренированный, умеющий контролировать не только свое положение, но и все окружающее, не мог не заметить, если бы его слуга вдруг взялся пристегивать к его поясу эдакую тяжесть.

— Ты о чем говоришь, господин? — едва двигая губами, отозвался оруженосец.

И тогда, стараясь не привлечь внимания ни Гиены, ни охранника, рыцарь погладил мешок с золотом, невесть как оказавшийся у него на поясе. Оруженосец опустил глаза, сразу все понял и попытался улыбнуться.

— А я-то решил, что ты хочешь отдать долг капитану, — сказал он едва слышно, шепотом, а может, и вовсе без голоса.

Вот тогда-то рыцарь Фран и подумал, что прежде с ним такого не случалось — чтобы он что-то совершал, не представляя своих действий, не отдавая себе в том отчет… Однако он никогда прежде не был настолько опутан разными магическими связями, заклинаниями, колдовскими артефактами и, разумеется, волшебными же приказаниями… Об этом, как выяснилось, следовало теперь помнить.

— Я почему-то забыл об этом, — буркнул он и тряхнул плечами. Так опытные бойцы снимают напряжение, возникшее в схватке, которое способно погубить даже очень умелого воина, если это напряжение не контролировать. Потому что оно закрепощает движения и лишает необходимой в бою спонтанности, снижает силу ударов и даже рождает ненужные мысли, которые в серьезном сражении конечно же недопустимы.

Из полукруглых наверху дверей аптеки, куда уже довольно долго стучал стражник, приведший их сюда, появился наконец-то невысокий юркий черноволосый мальчишка. Он даже не пытался разглядеть в ранней тьме незваных гостей, а тут же принялся кланяться, широкими и размашистыми жестами приглашая поздних посетителей пройти внутрь. Но теперь Фран думал уже по-другому.

— Вот что, — сказал он Калмету, — ты давай-ка быстренько объясни тут, что нам нужно, и пусть нефть эту отнесут к нам на постоялый двор. Не забудь заплатить заранее, чтобы все было исполнено уже сегодня, прямо сейчас.

— Понял, — кивнул эльф-полукровка, глаза у него по-прежнему оставались настороженными.

Незаметно, украдкой, он уже осматривал улицу, как будто вот сейчас на них могли напасть какие-нибудь местные разбойники или даже эти стражники. Не исключено, что они так бы и сделали, если бы кошель на поясе рыцаря привлек их внимание и они догадались бы, что в нем находится. К стражникам в иных маленьких городах, вроде этого, было так же мало доверия, как и к обычным ворам и разбойникам.

Но все выглядело спокойно, по улочке еще ходили поздние прохожие, но было их совсем немного, и никто из них даже не смотрел на рыцаря и его необычных спутников. Никому из них не было дела до этих чужеземцев, а может, таким образом у них проявлялась вежливая восточная снисходительность, не позволяющая простолюдинам слишком уж явно глазеть на кого бы то ни было, даже если им до смерти было любопытно узнать, кто приехал к ним в город и почему болтается в такой неурочный час по улицам.

Прислужник аптекаря что-то заверещал, но на таком диком, невнятном языке, что даже стражник принялся его о чем-то переспрашивать. Это могло тянуться чрезмерно долго, потому что восточные люди даже на ночь глядя не привыкли торговать быстро, и с этим нужно было что-то делать.

Выручил, совершенно неожиданно, Берит. Он резковато, чуть не оттолкнув стражника, протиснулся к мальчишке-прислужнику и на очень похожем языке с невнятным выговором что-то объяснил ему, да еще таким резким и командным тоном, что ненароком приходила мысль: если бы судьба гнолла сложилась иначе, из него вышел бы совсем неплохой сержант.

Мальчишка мигом все понял, оставив дверь открытой, вероятно, ввиду присутствия с иноземцами стражника, нырнул куда-то внутрь, а Берит Гиена повернулся к рыцарю:

— Он сказал, что сейчас проверит, сколько у них каменного масла и стоит ли им возиться с таким необычным заказом.

— Еще как стоит, — пробурчал Калмет, точь-в-точь как иногда бурчал и сам Фран, когда не хотел поддерживать разговор или объяснять что-либо.

Стражник уже перестал кланяться и теперь смотрел на рыцаря своими внимательными узкими глазками, соображая, получит ли он здесь хотя бы небольшую мзду за свою любезность, или следует раскланяться и вернуться на площадь к сослуживцам.