Солнце цвета ночи - Казаков Дмитрий Львович. Страница 2

– Спасибо, – Ивар кивнул и зашагал к лошади. Вскочил в седло, не касаясь стремян. – Да, Ангуса я забираю с собой. С сегодняшнего дня он больше не раб, а воин моей дружины…

Рагнхильд вновь кивнула, но без особой радости.

– Варите пиво, – усмехнулся Нерейд. – Его понадобится много, когда мы вернемся с победой…

Заржал конь, копыта ударили в землю, проплыли мимо и остались позади ворота. Выехав на дорогу, Ивар не выдержал, обернулся.

Аки Золотая Борода ухмылялся, уперев руки в бока, Рагнхильд стояла там же, а мальчишки прижимались к ней, и даже с такого расстояния было видно, какие расстроенные у них лица.

Ивар вскинул руку, отвернулся, пришпорил коня. Дом и родичи – все осталось позади. Впереди ждали дорога и битва – то, ради чего живет викинг.

Волны глухо шумели, над серой равниной моря клубился туман, темной полоской у горизонта выглядел расположенный на другом берегу Трандхейм-фьорда Ирьяр.

Лежащий на песке драккар казался морским чудовищем, решившим разведать, что происходит на суше, но тут же и заснувшим. Торчала драконья голова, блестели просмоленные этой весной борта.

– Привет тебе, конунг! – крикнул один из возившихся около корабля дружинников.

– И тебе, Эйрик, – ответил Ивар, спрыгивая с коня. – Все ли готово?

– Конечно, – кивнул седой викинг, и на морщинистом лице его появилась улыбка. – Осталось лишь столкнуть корабль на воду…

Эйрик Две Марки ходил в викингские походы почти три десятилетия, его лицо хлестали ветры всех морей от Бретланда до Миклагарда, а мечи, стрелы и копья оставили на теле не один десяток ран.

Когда-то он учил Ивара владеть мечом.

– Сигфред, отведешь лошадей в Бюнес, как обычно, – распорядился конунг. – А заодно узнай точно, где видели корабль чужаков. Эйрик, Ангус отправляется с нами. Нужно подобрать ему оружие.

– На корабле достаточно мечей и щитов, – Две Марки пристально глянул на бывшего раба, оценивая ширину плеч и длину рук. – Шлем и кольчугу я найду…

Ирландец широко улыбнулся, показав щербину на месте одного из передних зубов.

– Неужели мне придется вспомнить молодость? – сказал он. – Клянусь Святым Патриком, я давно забыл, как держать меч.

– Придется напрячь память, – покачал головой Эйрик. – А не то в первом же бою тебе вспорют брюхо.

От того места, где вокруг Нерейда собрались дружинники, раздался взрыв хохота. Рыжий викинг, не зря прозванный Болтуном, наверняка рассказывал очередную байку.

– Ладно, с оружием и на ходу разберетесь, – сказал Ивар. – А сейчас пойдем, столкнем нашего коня бурунов на воду…

Драккар окутывало облако горького запаха смолы, а борт оказался липким, точно его намазали медом.

– Навались! – скомандовал конунг. – Раз-два!

Закряхтел Кари, на его руках вспухли комья чудовищных мышц, рыкнул Нерейд, Ивар ощутил, как сапог проскользнул по песку. Корабль заскрипел, качнулся и медленно пополз к морю.

Плеснули, принимая деревянную тушу, волны.

– Вот и славно, – вытирая пот со лба, просипел Арнвид, несмотря на солидный возраст, толкающий вместе с остальными. – Где там Сигфреда носит? Уйдут ведь злодеи-то…

– Не уйдут, – твердо ответил Ивар. – Разве что в Хель.

На косогоре, ограничивающем берег с юга, появился Сигфред. Сбежав вниз, он остановился, тяжело дыша, перед конунгом.

– Ну что? – спросил Ивар.

– Их корабль заметили в Змеиной бухте, что в десяти милях к западу.

– Отлично, – конунг кивнул и повысил голос. – Все на борт. Мы отправляемся, во имя Одина!

Смеясь и переговариваясь, викинги полезли на корабль, глаза их блестели, точно у мальчишек, затеявших озорство. За зиму обросли салом, соскучились по морю, а больше того – по жестокой схватке, когда твоя кровь быстрее бежит по жилам, чужая – брызжет в лицо, а сердце пьянит безумная радость, насланная самим владыкой Асгарда.

С грохотом вставали в пазы длинные весла.

Первые из них плеснули, коснувшись воды, в стороны поползли клочья белой пены, драккар неторопливо двинулся прочь от берега. Взлетели брызги, несколько из них попали Ивару на лицо, он ощутил вкус соли.

Эйрик заработал рулевым веслом, и корабль повернул, оставляя за собой дугу из пены. Пошел на запад, налетевший ветер пошевелил волосы на голове Ивара, попытался сорвать плащ.

– Может, поставим парус? – предложил Арнвид.

– Не надо, – ответил Ивар. – Пусть погребут немного, вработаются. А то совсем обленились.

Викинги заработали веслами, пологий берег с корабельным сараем скрылся за кормой. Едва разогрелись, как показалась высящаяся над обрывом одинокая сосна, отмечающая устье Змеиной бухты.

– Суши весла, – приказал Ивар.

Бухта была пуста, точно кладовая в доме лентяя. Блестели мокрые камни, журчал впадающий в море ручей, на берегу, на утоптанной площадке чернело пятно кострища.

– Если они не дураки, то на всех веслах несутся к выходу из Трандхейм-фьорда, – заметил эриль.

– Ты прав, – кивнул Ивар. – Ставьте парус!

Забегали, засуетились викинги, послышались окрики распоряжающегося всем Эйрика. Мачта выросла над палубой, будто лишенное ветвей дерево, с грохотом поднялась по ней рея.

Ветер раздул белое полотнище паруса, украшенное Кровавым Глазом – алым кругом солнца. Заскрипели веревки, драккар рванулся вперед, точно конь после удара плети.

– Ветер хороший, слава Ньерду, – заметил Арнвид, вцепившись в борт и втягивая воздух носом, как собака. – Обойдемся без рун…

– Кое в чем не обойдемся, – ответил Ивар. – Хотелось бы знать, что принесет нам это путешествие.

– Нет ничего легче, – эриль отцепил от пояса мешочек из мягкой кожи с вышитыми на боках причудливыми символами, встряхнул его с костяным стуком, потянул за завязки. – Тащи, мой конунг!

Ивар сунул руку внутрь, ухватил холодную и гладкую плашку. А когда вытащил, то между пальцев оказались зажаты сразу две прямоугольных пластины, выточенных из моржового клыка.

– Очень интересно, клянусь моей лысиной, – Арнвид осторожно забрал обе, перевернул так, чтобы стали видны выжженные на ровной поверхности угловатые значки.

Ивар ждал, прекрасно понимая, что сейчас, когда эриль совещается с рунами, власть конунга не значит ничего.

– Ну… что-то странное, – пробормотал Арнвид и подергал себя за жидкую бороденку, похожую на козлиную. – Или я от старости соображать разучился? Эй, Ингьяльд, иди сюда.

Ученик эриля, высокий и сутулый, с темными спутанными волосами, поднялся с лавки.

– Вот, смотри, – сказал Арнвид. – Как ты объяснишь такой расклад?

Ингьяльд некоторое время смотрел на руны, растерянно и часто моргая, потом откашлялся и заговорил:

– Дорога будет очень далекой и заведет она нас не туда, куда мы поплывем с самого начала. Впереди ждут неведомые опасности… По-моему, так.

– Отлично! И я не растолкую лучше, конунг! – хмыкнул Арнвид, заставив ученика покраснеть. – Ты точно уверен, что хочешь отомстить этому Храфну?

– Если честно, я не злюсь на него, – Ивар задумчиво почесал щеку. – Он исполнял долг родича, мстил за дядю. Кто погиб – тех не вернешь, сожженную усадьбу можно выстроить заново… Но не в этом дело. Сейчас самый удобный момент для мести – догнать и атаковать, пока они не вернулись в родной Согн, где каждый куст, любой камень будет за них… А вздумай я отказаться от мщения – тут же пойдут слухи, что Ивар Ловкач слаб и труслив, забыл с какого конца за меч браться…

– Это точно, – вздохнул Арнвид. – Собственные воины начнут болтать ерунду, сомневаться в том, осталась ли у тебя удача. Видит Яльк, такого нельзя допустить.

В тучах открылась прореха, и заглянувшее в нее солнце щедро брызнуло на море кипящим золотом. Пылающая желтизной дорожка протянулась перед носом драккара.

– Вот и ответ, – проговорил Ингьяльд благоговейно. – Золотая дорога!

Тучи чуть сдвинулись, наполовину укрыли светило, и на воду лег багровый отблеск.

– Или кровавая, – ответил Ивар. – Того и другого поровну на нашем пути.